Виктор Трубников - Три года в Кувейте Страница 85

Полную противоположность Али, невысокому, очень красивому и сообразительному 19-летнему юноше, владевшему персидским, английским, арабским языком и хинди, представлял другой мой шофер, Рашид. Он был долговяз, страшно некрасив и до невозможности худ. Посредине хрящевой части раковины правого уха у него была большая дырка, в которой он носил по праздникам заостренную палочку — для красоты. Рашид был очень беден, чрезвычайно набожен и к тому же неграмотен. Он не мог ни писать, ни читать, однако деньги считал хорошо и так же хорошо водил машину. Он часто с честью выходил из очень трудных положений, связанных с дорожными происшествиями, но все же трижды в аварию попадал Рашид приехал в Кувейт на заработки из соседнего арабского эмирата Абу-Даби. Говорил он только на своем диалекте, и настолько своеобразно, что не каждый араб в Кувейте понимал его. По-английски он не понимал ни одного слова, поэтому объясняться с ним было чрезвычайно трудно. Прибыв в Эль-Кувейт, он нанялся шофером к контрактору-кувейтцу, который поставлял машины и шоферов гаражу министерства общественного здоровья. Контрактор, наняв примерно 50–60 человек, имевших свои машины (кроме того, части шоферов контрактор предоставлял свои машины), обеспечивал министерство необходимым количеством транспорта. Получая за это большие деньги, контрактор выплачивал нанятым им лицам только небольшую часть из них, причитающуюся но договору, остальные деньги шли в его личный доход. Шоферам, не имевшим личных автомобилей (таковым был и Рашид), выплачивалось еще меньшее жалованье.

Однажды у меня с Рашидом произошел курьезный случай. Как-то меня с супругой пригласили на семейное торжество к одному из моих коллег, доктору Зугди Мухаммеду Абу Джаваду. К нему были приглашены также все врачи ортопедического госпиталя, поэтому побывать у него мне было особенно интересно. Зная, что Рашид не владеет английским языком, я попросил доктора Мухаммеда растолковать Рашиду по-арабски, где он живет, попросил дать ему адрес и точное время, на которое были приглашены врачи. Рашид все выслушал и сказал, что все понял, знает, что от него требуется, и что все будет в порядке.

В назначенный день я еще раз свел их вместе, и доктор Мухаммед лишний раз повторил все сказанное ранее. На всякий случай он написал мне на клочке бумаги свой адрес. Переодеваясь и готовясь идти в гости, я впопыхах куда-то задевал эту записку, но, полагая, что Рашид после стольких объяснений запомнил адрес, не придал этому факту большого значения и спокойно поехал. Дальнейшие события показали, что я поступил опрометчиво.

Был вечер. Рашид возил меня по городу примерно час и наконец остановился на окраине города, на берегу Персидского залива. Я удивился, но так как с ним объясниться не мог, то попросил Рашида через одного из прохожих, кое-как владевшего английским языком, ответить, почему мы здесь остановились. Рашид что-то долго объяснял прохожему на своем диалекте. Перевод его ответа для меня остался неясным, и мы поехали через весь город к нашему торгпредству, чтобы один из моих товарищей, хорошо владевший арабским, мог разузнать у Рашида, в чем же все-таки дело. Оказалось, что Рашид не везет меня к доктору потому, что забыл адрес врача. На мой вопрос, зачем же он отвез меня за город, на побережье Персидского залива, Рашид спокойно ответил, что решил доставить мне удовольствие, зная, как я люблю купаться в этом месте. И со всей серьезностью добавил, что завтра еще раз хорошо расспросит доктора Мухаммеда, где он живет, и отвезет меня к нему завтра или послезавтра.

Для меня стало ясно, что в этот вечер мне не суждено встретиться со своими коллегами. После бесхитростного ответа Рашида в машине воцарилась гнетущая тишина, и вдруг — дружный взрыв хохота. Смеялись все, в том числе и Рашид. Когда на другой день я рассказал доктору Мухаммеду и другим коллегам по ортопедическому госпиталю эту историю, смеху и шуткам не было конца. О Рашиде узнали сразу все доктора. Он стал популярен. И когда в дальнейшем он разыскивал меня в госпитале, чтобы доставить домой, ему в шутку говорили, чтобы он не заблудился и не отвез меня купаться вместо того, чтобы привезти домой отдыхать.

Последним моим шофером был палестинец Салех, немногословный, выдержанный, приятный человек, довольно неплохо владевший английским языком. Жил он скромно, семья его состояла из пятерых маленьких ребятишек и жены. За довольно высокую цену Салех снимал небольшую двухкомнатную квартиру на пятом этаже в малоустроенном перенаселенном районе, где жили такие же малообеспеченные люди, как он. Обстановка в его идеально чистой квартире была очень бедная. Одну из своих комнат он вынужден был сдавать за небольшую плату брату своей жены, а сам с семьей ютился во второй комнатке.

Как-то Салех пригласил меня отдохнуть в кругу своей семьи. Все вместе мы поехали в городской сад. Мне было интересно посмотреть, как отдыхают простые труженики. Был выходной день — пятница, и в саду скопилось уже множество отдыхающих семей. Детвора немедленно начала играть в мяч и осваивать многочисленные аттракционы: качели, крутые горки, с которых они спускались друг за дружкой, и т. д. Каждая семья привозит с собой на машинах фрукты, многочисленные термосы с холодной водой, горячим чаем и кофе, накануне нарезанную кусочками сырую баранину с лавровым листом, перцем и луком (это для шашлыков) или баранье же мясо, приготовленное в виде фарша с душистым перцем (для люля-кебаб). У всех были жаровни и древесный уголь. Отдых начинался с еды: со всех сторон ветер доносил дымок и заманчивый запах жарившейся баранины. Я занялся полюбившимся мне делом — киносъемками. Салех, отправив жену и своих пятерых ребятишек гулять по саду, чтобы они ему не мешали, растопил жаровню и принялся за приготовление различных блюд из баранины. Надо сказать, что готовил он прекрасно.

Дело в том, что его основная профессия — повар. Работал он ночью в Ас-Сабах-госпитале на пищеблоке и готовил пищу для дежурного врачебного и среднего медицинского персонала. А чтобы прокормить свою многочисленную семью, он вынужден был работать и днем, уже в качестве шофера. Для сна у него оставалось в сутки всего два-три часа. Случалось, что он засыпал за рулем, но расставаться с ним мне было жаль. Уж очень он был беден, поэтому я и не просил заменить его. Помимо этого Салех обладал еще одним необходимым и ценным для меня качеством. Он, как уже упоминалось, немного знал английский. С ним легко было условиться, когда и куда необходимо приехать, где и сколько следует ждать меня и т. и.

По возвратимся к нашему отдыху в городском саду. Приготовленные Салехом шашлыки, люля-кебаб были очень вкусны. Ели мы их с пресными арабскими лепешками, запивая свежим, прохладным лябаном, напоминающим наш кефир. Дети с аппетитом уплетали фрукты.