Петр Перминов - Улыбка сфинкса Страница 88

Однако это впечатление неверно.

Каир — как лабиринт. Вы идете по его улицам и не знаете, что ждет вас за углом: нарядный проспект или замусоренный проулок. Сверните в любой переулок с улицы Каср ан-Нил — и перед вами убогие, давно не ремонтировавшиеся дома, неказистые лавчонки, у входов в которые с раннего утра выстраиваются длинные очереди женщин и детей. Они стоят часами, чтобы купить лишь пачку дешевого, перемолотого в пыль черного чая да кусок брынзы — все, что может позволить себе простая египетская семья.

Нелегко выделить самые существенные черты в облике этого города. Пожалуй, основное из того, что не стирается с течением времени, — ощущение постоянного движения в этом огромном человеческом муравейнике. Движение автомобилей по узким каирским улочкам, их нетерпеливое разноголосое гудение, безостановочно катящиеся толпы пешеходов, с раннего утра до поздней ночи заполняющих каирские улочки, — все это удивительным образом уживается с типично восточной флегматичностью. Толпа бурлит, а каждый отдельный прохожий вроде бы никуда и не спешит; он добродушен и нетороплив. Каирец с улыбкой уступит дорогу, с готовностью остановится, чтобы объяснить, как пройти по городу, а то и проводит вас.

Каир — как оборотень. Перед туристом он один, перед заезжим бизнесменом — другой, перед феллахом, бежавшим в столицу из родной деревни в поисках лучшей доли, — третий.

Пять раз в день — с первым лучом восходящего солнца до наступления ночной темноты — с минаретов его 20 тыс. мечетей репродукторы разносят заунывные азаны — призывы к пяти ежедневным обязательным для мусульман молитвам. В пятничных проповедях хатыбы не устают призывать к воздержанию и строгому выполнению канонов мусульманской морали. В последние годы в египетском парламенте все настойчивее раздаются требования изменить действующее законодательство с учетом норм шариата, согласно которым ворам отрубают руки, а женщину, уличенную в прелюбодеянии, забрасывают камнями. В 1979 г. египетский парламент принял поправку к конституции, провозгласившую шариат основой законодательства, а несколько ранее принял закон, запрещающий продажу спиртных напитков в публичных местах. Однако вино по-прежнему продается везде, за исключением разве лишь районов, примыкающих к Аль-Азхару, а ворам пока никто рук не отрубал.

С резными минаретами и ажурными оконными решетками мечетей мирно уживаются броские рекламы ночных клубов, кинотеатров, где демонстрируются преимущественно иностранные фильмы. Кстати, из нескольких десятков каирских кинотеатров лишь немногие показывают египетские фильмы, хотя местная кинопромышленность выпускает на экраны ежегодно до 60 полнометражных художественных фильмов.

В одном из этих кинотеатров — «Майами» на улице Каср ан-Нил — в конце 1980 г. демонстрировался фильм выдающегося египетского режиссера Юсефа Шахина «Возвращение блудного сына», ставший, пожалуй, наиболее заметным явлением египетского кино последних лет.

В том же здании, что и кинотеатр «Майами», находится театр того же названия, где дает представления труппа под руководством Фаиза Халявы и Тахии Кариоки. В последнее время Фаиз Халява сам сочиняет пьесы для своего театра, что, впрочем, является делом несложным, так как все они строятся из набора мещанских пошлостей, сомнительных шуток и черносотенной морали. Примечательно, что именно в этом театре шла стяжавшая себе печальную известность пьеса «Да здравствует делегация», в которой были вылиты ушаты грязи на египетско-советское сотрудничество в 60-е годы.

Театр «Майами» — это лишь один из множества коммерческих театров, появившихся в Каире в начале 70-х годов. Небольшие, как правило не имеющие постоянной труппы, театры появляются и исчезают по воле моды. Единодушно отмечая их низкий художественный уровень, египетские критики связывают появление этих театров с теми процессами, которые начались в египетском обществе в эпоху инфитаха. «Либерализация» не ограничилась областью экономики, она затронула и духовную жизнь египтян, сферу культуры.

Положение дел в египетском театре, как и в искусстве в целом, определяется в настоящее время обострившейся борьбой двух тенденций: стремлением части творческой интеллигенции отстоять и укрепить демократические и прогрессивные элементы, плодотворно развивавшиеся в 60-е годы, и проникновением духа голой коммерции, порождающего произведения-однодневки, рассчитанные на потребу мелкого буржуа.

Египетская интеллигенция много спорит о кризисе, охватившем египетскую литературу и искусство в эпоху инфитаха. Прогрессивная писательница и общественная деятельница Латыфа аз-Заят обратила внимание на то, что подъем египетского искусства всегда совпадал с приливами национально-освободительного движения. И наоборот — в годы реакции, безвременья оскудевала и палитра египетских мастеров искусства. В 20-е годы подъем национально-освободительного движения сопровождается появлением замечательных, ставших классическими произведений египетской литературы, таких, как пьесы «Незваный гость» Тауфика аль-Хакима и его знаменитый роман «Возвращение духа», в котором резко осуждается английская оккупация Египта. Поиски египетской самобытности, стремление к возрождению национальной культуры находят свое яркое отражение в творчестве Мухаммеда Теймура, пьесы которого пользуются в Египте заслуженной популярностью.

Сложные и противоречивые процессы осмысления интеллигенцией своего места в обществе, места в общей борьбе против колонизаторов передаются и в автобиографических произведениях египетских романистов, появившихся в 30-х годах. Такова повесть Тауфика аль-Хакима «Записки провинциального следователя», произведения Таги Хусейна, среди которых особое место занимает завоевавший всемирную известность роман «Дни».

Значительный вклад в становление реалистических тенденций в египетском искусстве внесли и романисты Яхья Хакки и Нагиб Махфуз. Первый из них опубликовал в 1943 г. роман «Лампа Умм-Хашим», посвященный сложной проблеме адаптации египтянина, получившего образование в Европе, к египетским условиям. Второй — Нагиб Махфуз, пожалуй, один из популярнейших в настоящее время египетских литераторов, также опубликовал в середине 40-х годов свой первый роман, «Переулок Мидакк». Популярность завоевали реалистические произведения «Земля» (1954 г.) Абдуррахмана Шаркави, «Смерть водоноса» (1952 г.) Юсефа Сибаи, «Грех» (1960 г.) Юсефа Идриса и целый ряд других произведений.

Одним из интереснейших современных египетских прозаиков является Гамаль Гейтани. В 1975 г. он опубликовал свой нашумевший роман «Аз-Зейни Баракат», в котором в стилизованной форме средневековых хроник нарисовал яркие картины жизни мамлюкского Египта. В 1976 г. появился новый его роман — «Хроника квартала Заафарани». Это сложное и противоречивое произведение, в котором Гейтани пытается осмыслить проблемы свободы и справедливости, конформизма и социального протеста. Однако роман Гейтани силен не расплывчатой и запутанной философской концепцией, а удивительным для сравнительно молодого литератора мастерством в описании массовых сцен, в которых повседневная жизнь народных кварталов Каира предстает как живая.