Луис Ламур - Жила Комстока Страница 100

Он пожал плечами.

— Здесь, как ни крути, результат один. Я застолбил этот участок, подписавшись своим именем и именем Уилла Крокетта, и вы, как его наследница, тоже имеете право на эту землю.

— Но вы сделали это ради Уилла, и я здесь ни при чем.

— Только не подумайте, что я собираюсь упускать свое, — улыбнулся Вэл. — Моя доля это моя доля, другое дело, что мы могли бы осваивать эту землю вместе, на правах партнеров.

Дверь конторы отворилась, и на пороге появился Сэнтли, он поздоровался с Тревэллионом.

— Наслышан о вас, хотя мы и не знакомы.

— Мое имя Тревэллион, мистер Сэнтли. А это мисс Редэвей.

— Очень приятно. Мистер Тревэллион, надеюсь, вы не собираетесь спускаться в шахту? Работы сегодня не ведутся. Вот если бы вы могли прийти в понедельник…

— Если мне понадобится, я могу спуститься в шахту и без подъемника.

— Да, но это очень опасно. Кроме того, мистер Хескет оставил записку, которая адресована в основном мисс Редэвей, где он предостерегает вас, чтобы вы не спускались в сорок девятый штрек. Это запретная зона.

— Почему она запретная? — поинтересовалась Грита.

— Полагаю, там небезопасно. Мистер Хескет не очень-то посвящает меня в свои планы, держит их при себе.

— Вы знакомы с результатами проб? — спросил Тревэллион.

— Нет, сэр. Отчеты поступают прямиком к мистеру Хескету. Пробами у нас занимается мистер Шинмейкер, он получил распоряжение не распространяться о них и строго его соблюдает.

Сэнтли огляделся по сторонам.

— Я не должен говорить вам этого, мэм, но мистер Хескет резко прекратил работы в сорок девятом штреке. Я даже не понимаю почему. Просто выгнал всех оттуда и поставил что-то вроде загородки. — Сэнтли помолчал. — По-моему, там угроза глиняных оползней.

— Мы только глянем одним глазком, — сказал Тревэллион. — Мисс Редэвей еще никогда не видела шахты.

— Пожалуйста. — Сэнтли посмотрел на часы. — Я уже собирался закрывать. Может, вам понадобится ключ?

— Думаю, да. Спасибо. Вам необязательно оставаться. Мы не пробудем там долго.

Тревэллион провел Гриту по конторе, кратко объяснив, что представляют собой пробы руды. Солнце клонилось к закату, когда они вышли на улицу.

Внезапно Грита повернулась к нему.

— Вэл, я хочу спуститься вниз!

— В шахту? В такой поздний час?

— Ну и что? Ночью там, должно быть, не темнее, чем днем. Разве нельзя нам взять с собою пару фонарей? — И она указала на стену, где висели в ряд фонари. — Мы же недолго.

— По-моему, лучше прийти сюда при свете дня и когда здесь будут люди. Нельзя спускаться в шахту, если никто не знает об этом.

— Ну пожалуйста, Вэл! Всего на несколько минут! Я только хочу посмотреть, что там такого особенного в этом сорок девятом штреке.

— Ну…

— Пожалуйста, Вэл! Спустимся на несколько минут. Вы же раньше спускались в эту шахту?

— Давно. Уилл пригласил меня осмотреть ее незадолго до того, как потерял прииск. Думаю, с тех пор там многое изменилось… Ну что ж, на минутку спуститься можно.

Тревэллион вспомнил, что на столе у Сэнтли видел план шахты. Вернувшись в контору, он склонился над схемой. Теперь он без труда найдет сорок девятый штрек. Тревэллиону совсем не хотелось спускаться в шахту, но в конце-то концов они пробудут там всего несколько минут.

— Вы можете испачкаться, — предупредил он. — Под землей сыро и грязно.

— Ну и что? В отеле переоденусь. Мне уже приходилось пачкаться. — Она рассмеялась. — Ну же, Вэл! Пойдемте!

— Вам придется карабкаться по лестнице, — снова предупредил он.

— Я карабкалась по горам в Альпах, — ответила она. — И должна признаться, у меня неплохо получалось. Так что не беспокойтесь.

— Фонари лучше не брать, из них капает масло. Возьмем свечи. Трех штук обычно хватает на десять часов, а мы прихватим в два раза больше, на всякий случай. — Тревэллион повесил пиджак на крючок, надел горняцкую куртку и положил в карман несколько запасных свечей.

В шахте Грита почувствовала возбуждение и легкий испуг. Непроницаемую тишину нарушал лишь стук падающих капель и камешков, срывавшихся время от времени с потолка. Они двигались вдоль узкой колеи, предназначенной для вагонеток, вывозивших руду. Остановившись на развилке двух путей, Тревэллион подобрал с земли лопату.

Он вспомнил схему, которую видел в конторе. Судя по всему, они находятся где-то совсем рядом с сорок девятым штреком.

Сделав еще несколько шагов, он остановился так резко, что Грита сзади наткнулась на него.

— Что случилось? — спросила она.

Он наклонился и подобрал с земли какой-то предмет.

— Как странно. Сэнтли сказал, что работы в сорок девятом давно не ведутся, а эта штуковина — кусок бикфордова шнура, используемого при взрывах.

— Может, они работали где-то поблизости? — предположила Грита. — Давайте поторопимся. Здесь ужасная жара, и мне хочется поскорее выбраться наверх.

Тревэллион усмехнулся.

— А чья это была идея? Разве не ваша? Ну ладно, думаю, мы уже почти у цели.

Сейчас он припомнил, что сорок девятый штрек представлял собою квершлаг, прорытый между двумя туннелями для обеспечения циркуляции воздуха, позволявший также брать породу из образовавшегося между этими двумя туннелями углового пространства.

У самого входа в штрек он остановился, пристально оглядел его и махнул рукой.

— Здесь пустая порода. Это и по схеме было видно. Всего лишь «конь» и ничего больше.

— А что такое «конь»?

— Комстокская залежь представляет собою разлом, образовавшийся миллионы лет назад, который простирается приблизительно на четыре мили в длину. Когда он образовался, газы из земных недр начали подниматься вверх. Здесь повсюду бьют горячие ключи, они-то и выносят золото и серебро на поверхность. Но потом гигантские осколки начали откалываться от скал и падать в этот разлом, вот и получилось то, что горняки называют «конем». В сущности, это полоса пустой породы, которая пролегает между насыщенными рудой пластами. Наткнувшись на такое место, вы должны решить — либо вы продолжаете работу, либо прекращаете ее, считая, что ничего, кроме пустой породы, вас там не ждет.

По пути в сорок девятый штрек Тревэллион время от времени останавливался и озирался. Немного погодя он произнес:

— Мы теряем время. Здесь ничего нет.

— Тогда почему…

— Он сказал то, что есть на самом деле. Здесь действительно нечего брать. Кажется, впервые в жизни Хескет не солгал.

Вэл указал на землю под ногами. Вдоль стены тянулась широкая черная полоса грязи, она почти доходила до колеи, по которой они двигались.

— Это оползень. Каменные пласты нередко перемежаются со слоями грязи и глины, которые под огромным давлением выталкиваются в свободное пространство, возникающее во время прокладки туннеля.