Жан-Патрик Маншетт - Прикованный к красному ядру Страница 13

— Негритоса укусила крыса! — ликующе горланил он. — Негритоса укусила крыса!

Все бросились туда. Флаш тщетно пытался удержать Болта, который продолжал биться в исступлении. Грин схватил руку раненого и повернулся к Ля Триму:

— Дай свой клинок!

Ля Трим попытался вывернуться. Флаш прыгнул к нему, вырвал небольшой нож, который старик прятал у себя за поясом, и дал его Грину. Молодой человек тут же надрезал ранку от укуса и, прижав рот к руке огромного негра, стал отсасывать густую кровь, которая хлестала из раны.

Стоя в нескольких метрах, Толливер не двигался. Он холодно наблюдал эту сцену, не прекращая говорить с Коббом.

— Мы перерыли всю палатку, сантиметр за сантиметром…

— Честное слово, — сказал стражник, — в следующий раз будете осторожнее.

— В следующий раз! — ухмыльнулся Толливер. — За ту цену, что ты нам назначил, следующего раза не будет,

— Тебе нечего жаловаться. Я рисковал.

— Мы на тебя рассчитывали, — сказал Толливер.

Кобб почти потерял терпение.

— Пошевеливайся! — приказал он. — He забывай, с кем разговариваешь, или ты еще увидишь, где раки зимуют… А если ты не согласен…

— Все в порядке, — сказал Толливер.

— Постарайся не забывать этого, — бросил Кобб, пришпоривая мула и удаляясь от Толливера.

С мрачным видом тот присоединился к приятелям, которые столпились вокруг раненого. Ле Васо повернулся к своему товарищу.

— Что сказал Кобб?

— Это он, нет сомнения.

— Ублюдок, — пробормотал Ле Васо сквозь сжатые зубы.

Тем временем Флаш перевязал тряпкой руку Болта, поднялся и с ножиком в руке направился к Ля Триму.

— Надо бы всадить его тебе в брюхо!

Ля Трим боязливо отвернулся. Флаш сунул нож под его рубаху из серого полотна.

— Если бы Болт разбил рожу мне, — спокойно заметил Грин, — я бы выпустил ему кишки, как только он упал.

Молодой человек выпрямился, тряхнул головой и отвернулся. Флаш помог Болту подняться. Огромный негр морщился от боли, Флаш поддерживал его. Вдвоем они направились к ферме. Остальные возобновили работу. Было еще очень жарко.

12

Равнодушная к человеческим судьбам экономика развивалась по известным только ей законам. Тысячами нитей были связаны торговля, промышленность, сельское хозяйство. И Поттс, не сознавая всех масштабов этого процесса, нашел, однако, здесь свою удачу и участвовал в нем. Поэтому лицо плантатора сияло, когда он, стоят в огромном амбаре, полном хлопка, созерцал все это богатство. Большая машина обмолачивала хлопок-сырец и затем формировала из него огромные тюки, которых накопилось уже довольно много. В дальнейшем все они отправятся в разные концы света, принося немалые доходы.

Поттс чувствовал себя причастным к этому важному делу и потому сиял все больше. Кроме того, он испытывал необыкновенную потребность в общении. Он окликнул Грина, который переносил мешки хлопка-сырца в глубину амбара.

— Ты сегодня спас Болта и сохранил мне работника. Это хорошо.

Грин не ответил и положил свой груз возле Поттса. Плантатор любовно ударил ногой по мешку.

— С самой войны я не выращивал его. Все это время я растил чужое. В самом деле, видеть весь этот хлопок, мой хлопок… это здорово.

Плантатор посмотрел в лицо Грину, желая знать, понимает ли он его чувства. Молодой человек, казалось, был несколько смущен.

— Возможно, тебе этого не понять, — сказал Поттс. — Конечно, ишачить на хлопке…

— Есть люди, которые ишачат в местах и похуже, — сказал Грин.

Поттсу казалось, что он понял, по крайней мере частично.

— Ты знаешь, Грин, — сказал он добродушно, — может, в конце концов ты станешь славным малым после всего этого.

— Возможно, — сухо произнес Грин. — Но я предпочел бы стать свободным малым.

Поттс снисходительно засмеялся:

— Свободным? Что ты хочешь этим сказать? Для этой банды болванов, которая нас окружает, по правде говоря, свобода означает надираться, трахать баб и нарушать тот или иной закон!

— Я не такой, как они…

— Но ты, однако, в той же дыре. И все из-за какой-то бляди если хочешь знать мое мнение!

— Днем раньше, днем позже, — сказал Грин, — но я все равно буду свободен.

Поттс покачал головой. Его хорошее настроение стало проходить.

— Грин, ты в самом деле с большим приветом! Тебя приговорили к пятидесяти годам, а ты говоришь о свободе…

Удрученный хозяин прочистил горло и мрачно сплюнул в пыль своего замечательного амбара.

13

На следующий день красные ядра решили передохнуть возле цистерны на колесах, которая привезла им воды.

Толливер и Ле Васо держались поодаль.

— Может быть, Длиннорукого нет на участке? — с надеждой шепнул Ле Васо.

Толливер скорчил гримасу:

— Черта с два! Он выезжает каждое утро и возвращается каждый вечер, совсем как мы. Он где-нибудь за углом, можешь рассчитывать на это.

Ле Васо пожал плечами. Он направился к цистерне и взял ковш воды. Выпив, медленно вытер рукавом рот. Его грустные маленькие глазки изучали долину в поисках всадника.

14

Утром арестанты выстроились в центре плантации, чтобы идти на работу.

Под надзором Кобба Грин направился к конторе Поттса, вошел внутрь. Кобб вернулся к своим делам.

Поттс с курткой, перекинутой через плечо, столкнулся с только что вошедшим Грином.

— Ладно, — сказал хозяин, — в твоем распоряжении четверть часа, не больше. Даже если это полиция.

Грин не понял, он знал только, что его вызвали в контору. Из глубины помещения раздался голос:

— Привет…

Человек сидел возле рабочего стола Поттса, его мощный зад крепко покоился на сиденье, зубы пожевывали кончик сигары. Он разглядывал Грина. Взгляд его задержался на красном ядре, прикованном к щиколотке молодого человека. Тот быстро приблизился к полицейскому.

— Честное слово! Начальник полиции Артур С. Доббс!

Грин, улыбаясь, облокотился на бюро Поттса.

— Что же вас привело в мои края? Уборка или поставка? — спросил молодой человек.

— Все еще болтаешь? Да, Грин? — сказал полицейский беззлобно.

Он оглядывал каторжника, его цепи, лицо с печатью усталости и следами ударов.

— У меня и в мыслях не было приезжать, — сказал он медленно, — особенно после того, как по моей милости…

— Бросьте, — отрезал Грин, — я мог бы нарваться на кого-нибудь другого. В мире много честных людей.

Он наклонился и вытащил сигару из кармана Артура, спички взял со стола Поттса. Закурил и поморщился.

— Я приехал сказать тебе, что Калли передумала, — внезапно сказал Артур.

Грин поднял брови. Лицо полицейского было спокойно.