Венганза. Алый рассвет - Виктор Хант Страница 16

Все, что говорили Алехандро, оказалось правдой. Каменная стена, за которую не пробиться.

Он вернул папку на место, запер дверь. Осторожно выглянул из-за угла – патрульные начинали ворочаться активнее. Обычно усыпителя хватало на полчаса, но в условиях ограниченного магического фона счастье, что он вообще сработал. Чупакасадор при виде Алехандро снова хрипло залаял.

На бегу швырнув к дверям ключи и жетон, Родригес побежал обратно в камеру. Последние мгновения, он это чувствовал. Но задержался на секунду перед Масо. Этот тип заслужил его особое внимание, когда так рьяно орудовал дубинкой. При пробуждении офицера Гомеса будет ждать небольшой сюрприз.

От двери донеслась возня и возмущенные возгласы:

– Убери руки, Пако!

– Ты что, меня лапал? Похабник! Я на тебя рапорт подам!

– Ты пускал на меня слюни!

– Какого гремлина дверь открыта? Это ты сделал?

Действие усыпителя кончилось. Сейчас в комиссариате станет жарко.

Одним огромным прыжком преодолев расстояние до клетки, Алехандро рухнул на пол лицом вниз и замер, раскинув руки.

Через пару минут ввалились сонные, плохо соображающие патрульные. Продолжая переругиваться, обнаружили пропажу заключенных и преисполнились печали:

– Комиссар нас вздёрнет.

– Пустит на корм псам.

Их страдания перекрыли вопли проснувшегося наконец Масо:

– Кто взял мою дубинку? Руки вырву! Еще и арбалет? Жетон где? Ключи?! Да вы издеваетесь! Кто здесь такой смелый? А чего вы тут толпитесь? Где эти три болвана? Вы куда дели заключенных, идиоты?

– Побег, – коротко ответил Пако, стараясь держаться подальше от напарника. – Дверь открыта. Мы твой жетон и ключи там нашли.

– Давай сюда, – потребовал Масо.

Но патрульный покачал головой:

– Я отдам это комиссару. Может, тебя подкупили, и ты усыпил нас всех, чтобы соколы сбежали?

– Ты что несешь? – взревел Гомес и угрожающе двинулся на Пако.

Патрульный вскинул арбалет:

– На место, офицер Гомес. Вызывай комиссара, немедленно, напарник.

Началась суматоха. Вызвали всех сотрудников комиссариата. Оповестили патрули о побеге. Конечно, беглых будут искать. Но те уже покинули город и пробираются на плантации картеля, а туда жандармы не сунутся.

Приехал комиссар, злой, в нарядном костюме. Алехандро уже "проснулся" и отвечал на все вопросы одно и то же: Санчо его ударил по голове, больше ничего не помнит.

Расплавленный металл на месте замка сильно озадачил служак.

– Чем такое можно сделать? – в который раз трогая насквозь проплавленный замок, спрашивал комиссар. – Ну?!

Детектив Эррера, подтянутый мужчина средних лет, единственный, кто не кричал, а сразу принялся за расследование, предположил:

– Возможно, это какой-то артефакт из коллекции Гарсии.

Комиссар взревел в лицо Алехандро:

– А пронести его мог только ты!

Алехандро потирал шишку на затылке:

– Меня обыскивали, комиссар, и забрали все, даже ремень.

Принесли не вскрытый бумажный пакет, на пломбе вчерашняя дата. Комиссар сорвал пломбу и вытряс содержимое.

На пол упали шляпа, ремень, два ножа и бумажник.

– Все на месте, офицер Гомес? – спросил детектив у бледного Масо, перетряхивая и перещупывая сначала ножны, а потом и кошель.

– Т-так точно, с-синьор, – заикаясь ответил тот.

– Бумажник потощал, – заметил Алехандро. – И не хватает серебряного наградного брегета.

Комиссар бросил на дежурного испепеляющий взгляд. Тот полез в карман и непослушными пальцами вытащил брегет. Комиссар вырвал из рук офицера часы, повертел в руках, прочел наградную надпись. Попытался поддеть ногтем крышечку, но его пальцы оказались слишком толстыми, а крышка деформирована. Алехандро внимательно следил за его движениями.

– Осторожнее, это памятная вещь.

– Картина такая, комиссар, – вмешался детектив Эррера. – Около полуночи патрульных офицеров усыпили, ключами и жетоном дежурного Гомеса открыли двери, провели заключенных мимо собак и сдали на руки ожидающим. Уверен, фургончик, что видел булочник, вывез соколов из Сан-Висенто. Это хорошо спланированная операция, от начала и до конца. Не знаю, чем это сделано, – он указал на расплавленный замок клетки, – но артефакт такой мощи должен быть довольно крупным. Ничего похожего в вещах Родригеса я не вижу, разве что это была его шляпа.

Комиссар выслушал Эрреру и ткнул пальцем в Масо:

– Ты продался Гарсии!

У того колени затряслись:

– Господин комиссар! Нет! Нет, уверяю вас! Я жертва чьих-то злых происков!

– Ты выпустил из клетки бандитов, что-то сделал с замком, чтобы отвести от себя подозрения, усыпил патрульных. Только свой мог пройти мимо собак. Мои псы их порвали бы в клочки! Предатель!

– Но я ничего этого не делал! – закричал в отчаянии Гомес. – Я тоже был без сознания, пришел в себя когда патрульные уже были тут. А может, это они? Они забрали у меня оружие и жетон! Они меня подставили! Их вообще не должно было здесь быть, с чего они заявились вдруг, у них смена еще не закончилась!

– Мы во всем разберемся, – угрожающе прорычал комиссар. – И когда я узнаю, кто это сделал…кто из вас стал крысой и продал душу дьяволу Гарсии… шкуру спущу!

Эррера что-то негромко сказал комиссару. Тот выслушал его, поморщился и с раздражением швырнул Родригесу часы:

– Убирайся отсюда и сиди дома тихо, как мышь. Будешь трепать кому о том, что тут было – тебе не поздоровится, обещаю. Из города не уезжать. В любой момент ты можешь понадобиться следствию.

– А я никуда и не собираюсь, – отозвался Алехандро.

Он поднял свои вещи и направился к выходу, почти улыбаясь.

– Что у тебя на спине, Гомес? – раздался вопль комиссара и улыбка Алехандро стала шире.

Мундир Масо украшало нарисованное мелом сердце, пробитое стрелой и надпись "Густаво Вега".

Глава 8 Семья Гарсия

Вытирая вспотевший лоб, Панкрасио Перро быстро шел через просторный двор дома с оранжевой крышей и башнями у ворот, мимо большого бассейна и пальм в кадках, к распахнутым резным дверям.

В небе зажигались первые звезды, над далекими вершинами Сьерра-Альте всходила луна, вечерняя прохлада ласкала кожу, а из дома доносились звуки веселой музыки. Казалось, что может быть прекраснее?

Дон Гарсия пригласил своих боссов отпраздновать приятную победу над комиссариатом. Панкрасио надеялся, что сумел вернуть расположение Дона. Все-таки дерзкий побег приговоренных к каторге соколов – его заслуга.

Панкрасио тщательно подобрал наряд – элегантные серые брюки, шелковая рубашка, сверкающие новеньким лаком туфли. Личное обаяние играет огромную роль в делах, он уже много раз успел в этом убедиться. Жирный Грассо и неотесанный Лопес могут из кожи вон лезть, но добиться особого положения в семье шанс есть только у Панкрасио. Он утешал себя этой мыслью, хотя в последнее время дела обстояли совсем иначе.