Дэвид Томпсон - Зов свободы Страница 21

— Залезай ко мне! — крикнул он. Догадавшись, что нужно делать, девушка быстро взобралась на лошадь позади Ната.

— Держись крепче! — посоветовал он, и Уинона обняла его за талию.

Нат хотел отвезти девушку в безопасное место, но услышал крик Уиноны и увидел ее отца.

Неподалеку трое черноногих окружили Черного Котла. Вождь сопротивлялся отчаянно, но уже сдавал, и нападавшие предвкушали победу. К тому же помощи не предвиделось — рядом не было ни одного шошона.

Девушка что-то кричала на ухо Нату и показывала на отца.

Надо было действовать!

Нат пришпорил коня и достал оружие, пожалев, что не успел зарядить пистолеты.

Между тем Черный Котел поверг на землю одного из нападавших, ударив его изо всех сил томагавком по голове, но пока поворачивался к другому, третий, взмахнув тонким копьем, вонзил его прямо в грудь вождя.

Уинона закричала.

ГЛАВА 13

Нат быстро приближался, держа наготове пистолет. Черноногий выдергивал копье из тела Черного Котла, лежащего на земле. Уинона до боли вцепилась в Ната.

Другой воин, тоже с копьем, подъехал к распростертому шошону и поднял руку для удара, чтобы окончательно разделаться с вождем.

Уинона зарыдала.

Действуя спонтанно, Нат направил на черноногого пистолет и выстрелил футов с двадцати пяти. К своему удивлению, с такого расстояния, да еще на скаку и почти не целясь, он попал. Черноногий выронил копье.

Нат засунул пистолет за пояс и вытащил было томагавк, но оружие не понадобилось. Раненый повернул коня и поскакал прочь, не оглядываясь. Нату очень хотелось броситься вдогонку и прикончить его, но он остановился рядом с Черным Котлом.

Спрыгнув на землю, Уинона встала на колени возле отца, чтобы осмотреть рану.

Беспокоясь, что они на открытом месте, Нат спешился и начал заряжать оружие. Потом огляделся, оценивая ситуацию.

Повсюду валялись тела: мужчины, женщины, дети, тут же лошади и даже собаки. Имущество шошонов было в полном беспорядке: шесты для типи сломаны; бизоньи шкуры порваны; корзины, чаши, одеяла валялись в грязи.

Группа черноногих удалялась на восток, уводя с собой большую часть шошонских лошадей. Нат сделал вывод, что нападавших все-таки прогнали. Обезумевшая от горя женщина бежала к ним — Нат узнал в ней мать Уиноны.

Сзади раздался стук копыт. Нат, только что закончив перезаряжать карабин, обернулся и поднял его.

— А вот и Убивающий Гризли! Я опять с тобой!

— Шекспир! — воскликнул Нат, радуясь тому, что траппер остался в живых. Но все же умерил свое возбуждение, отошел в сторону, указывая на Черного Котла. — Он получил удар копьем.

— Черт! — досадливо воскликнул Шекспир и, спрыгнув на землю, сел на корточки рядом с Уиноной, чтобы осмотреть рану. — Плохо, очень плохо. Нужна немедленная медицинская помощь.

Нат показал на убегающих черноногих.

— Все-таки мы победили.

— Боюсь, ты ошибаешься, — сказал траппер, подняв глаза. — Мы все еще в опасности.

— Ты думаешь?

— Черноногие вернутся.

— Неужели вернутся? — переспросил Нат, посмотрев им вслед.

Подбежала мать Уиноны и тоже опустилась на колени, не сдерживая рыданий.

Шекспир медленно встал, морщинистое лицо его было печальным.

— Эти дьяволы так просто не отпустят Черного Котла. Около трети племени он потерял сегодня.

— Так много? — удивился Нат.

— И почти всех лошадей.

— Тогда зачем черноногим возвращаться? Они уже достаточно поживились.

Старый охотник покачал головой:

— Разве ты не обратил внимания? Войны индейцев не похожи на наши. Враги сражаются до тех пор, пока та или другая сторона не будет полностью истреблена, даже если на это понадобятся десятки лет. Индейцы будут совершать друг на друга набеги, пока не окажутся за сотни миль друг от друга. — Он помолчал. — Черноногие пытаются убить Черного Котла уже на протяжении многих лет. Они хотят стереть с лица земли его племя и не упустят такой шанс.

Нат взглянул на раненого воина, который лежал теперь без сознания, кровь вытекала из раны.

— Что же делать?

— Сначала надо собрать всех и оценить, насколько плачевно наше положение. Затем отыскать место, где можно укрыться, — размышлял Шекспир.

Он посмотрел на мать Уиноны и сказал ей несколько фраз. Женщина, чье обычно бесстрастное лицо сейчас излучало глубокое отчаяние, просто кивнула в ответ.

Шекспир бросил взгляд на Ната:

— Оставайся с Черным Котлом. Утренняя Роса и Уинона поищут для него волокушу. Это то немногое, что мы можем для него сделать. — Он нахмурился. — Надо поскорее выбираться из этого чертова места.

Сказав это, Шекспир пришпорил коня и поскакал к оставшимся воинам.

Уинона и ее мать принялись собираться.

«Стало быть, мать зовут Утренняя Роса», — подумал Нат, жалея, что не спросил об этом вчера. Но тогда его голова была занята мыслями об Уиноне. Юноша посмотрел на вождя и убедился, что тот еще жив, хотя очень тяжело дышит.

Некоторые шошоны переходили от тела к телу, проверяя, кто мертв, а кто, возможно, только ранен. Другие были заняты тем, что собирали сломанные шесты от типи или разыскивали собственные вещи. Собаки, оставленные без присмотра, лизали кровь, обнюхивали трупы или бросались с лаем друг на друга, оспаривая право рвать мертвую лошадь.

Нат зарядил оба пистолета, почистил томагавк. Оружие понравилось ему, и он, решив оставить его при себе, засунул рукоятку за пояс так, чтобы топорик всегда находился под рукой, но был скрыт от посторонних глаз. Имея при себе «хоукен», два кремневых пистолета, нож и томагавк, Нат напоминал ходячий склад оружия.

Между тем Шекспир подъехал к группе воинов, что-то им сказал, и они бросились выполнять его поручения. Среди этих воинов был Тянущий Лассо.

Нат восхитился взаимопониманием, возникшим между шошонами и траппером. Видно было, что индейцы безгранично доверяют Шекспиру и высоко ценят его советы, несмотря на большую разницу в образе мыслей и жизни. Но такой ли большой была эта разница? — подумал он. Если белый человек может чувствовать себя среди индейцев как дома и уважает ценности этого народа, является ли разница между расами врожденной? Или истина лежит глубже? Может, здешние белые примитивны по своей сути? Или их притягивает сюда некий зов свободы, как считает Шекспир?

А что же собственные чувства Ната?

Юноша был вынужден признаться себе, что ему нравится простота существования индейцев, их родство с природой. Нат подумал о жизни в Нью-Йорке, о тысячах и тысячах бесполезных, ежедневно совершаемых поступков и обрадовался, что сейчас его там нет. Споры с грубыми людьми, завышенные цены на товары, загрязненный воздух — все это казалось юноше страшным сном. Хорошо, что здесь, к западу от Миссисипи, человек может жить так, как ему хочется. Нат достаточно пожил в комфорте.