Дэвид Томпсон - Король горы Страница 21

Что станет с его бессмертной душой, если он прикончит одного из этих парней, пусть даже они грабители и убийцы? Что ждет его в мире ином, если он преступит заповедь, воспрещающую отнимать жизнь? В Сент-Луисе дядя в пять минут расправился с двоими и вряд ли придал этому поступку хоть какое-то значение. Тайлер, шулер, тоже особенно не задумывался перед тем, как выстрелить в Клэнси. Но они зрелые мужчины. Они нашли свое место в мире, выяснили, что для них в жизни главное, и поступают в соответствии со своими принципами. А он? В ноябре ему исполняется двадцать. В Нью-Йорке его считали взрослым мужчиной, но по меркам Дикого Запада он еще мальчишка. Поехав в Сент-Луис к дяде, он доказал свою независимость — это. был первый шаг на пути к взрослению. Может, убив человека, он шагнет в мир настоящих мужчин, таких как дядя Зик и Тайлер? Вон Джима Боуи все считают смельчаком. Стоит упомянуть его имя, кто-нибудь обязательно заметит: «А, это тот самый Боуи, который зарезал кучу народа своим знаменитым ножом». И Эндрю Джексон слывет героем, который «задал жару кри и семинолам на Юге» и «так здорово разобрался с англичанами в Новом Орлеане». Получается, кто убивает, тот настоящий мужчина, кто обагрил руки кровью врага, тот герой.

Но правильно ли это?

Натаниэль слегка подергал пистолеты, чтобы убедиться, что они сидят неплотно и их легко будет выхватить из-за пояса в нужный момент. Во рту пересохло.

— Идут! — послышался голос Изекиэля. Вздрогнув, Нат глянул в просвет между кедровыми лапами. Всадники скакали галопом, стремительно приближаясь. Натаниэль узнал их: это были те трое верзил, которых они с дядей видели ночью в Вестпорт-Лендинге. По спине у Натаниэля пробежали мурашки. Он вытащил пистолеты из-за пояса и положил перед собой, а карабин прислонил к стволу кедра.

Стоя с ружьем наперевес, Изекиэль хладнокровно следил за тем, как приближаются всадники. Поражаясь дядиной выдержке, Натаниэль взял карабин, положил палец на курок. Топот копыт с каждой секундой становился все громче, как оглушительная барабанная дробь в военном марше. Потом внезапно все стихло. Всадники заметили Изекиэля.

Увидев его, трое мужчин резко осадили лошадей и начали оживленно переговариваться. Натаниэль, часто дыша, прижал «хоукен» к плечу и не сводил глаз со всадников. «Пожалуйста, пусть выяснится, что они приехали просто так! Пусть окажется, что они не хотят ничего плохого!» — шептал про себя Натаниэль. От напряжения у него судорогой свело живот. Не прошло и минуты, как троица оказалась футах в пятидесяти от кедров, за которыми прятался Натаниэль. Он поднял карабин и ждал, что дядя сделает первый ход. К его удивлению, Зик улыбнулся и с беззаботным видом помахал всадникам рукой:

— Здравствуйте! Рад встрече с вами.

Мужчины переглянулись, и тот, что был с краю, неприятно осклабился, но, поймав предостерегающий взгляд одного из спутников, видимо главаря, сделал постное лицо. Это был дурной знак. Внутренний голос подсказывал Натаниэлю, что дядя был прав, когда говорил, что незнакомцы задумали дурное дело.

— Привет, дружище! — крикнул верзила. Оглядываясь по сторонам, всадники проехали пару ярдов и остановились в нескольких шагах от дяди. Главарь молча изучал Зика.

— Здесь места неподходящие, чтобы передвигаться на своих двоих, — наконец сказал он.

— Прямо в точку, приятель, — с лучезарной улыбкой признал Изекиэль.

— Где твоя лошадь?

— Кто ее знает. И верховая, и вьючная, обе неизвестно где. Отвязал на ночь, а их, видно, спугнула змея, черт бы ее побрал.

Верзила вгляделся в заросли:

— Ты один?

— Нет, — отозвался Зик. — Мой товарищ ловит лошадей.

— А куда они побежали? — спросил верзила. Изекиэль махнул рукой, указывая на запад:

— Направление они выбрали правильно; только меня забыли с собой прихватить! — Он снова засмеялся. — Надеюсь, вы поможете их отыскать?

— Поможем, — согласился верзила. — Кстати, меня зовут Гант.

— А меня Зик.

— Будь спокоен, дружище Зик, мы тебя в беде не бросим. Вон Мэдисон поскачет на помощь твоему другу, а мы побудем с тобой, на случай если покажутся индейцы. — Гант кивнул парню слева, тот тронул поводья и неторопливо поехал на запад.

Натаниэль не мог проводить его взглядом — он держал на прицеле Ганта.

— Повезло мне с вами, — заметил Зик. Гант пожал плечами:

— Если мы, белые, друг другу не станем помогать, красные дикари сожгут наши дома, заберут наших женщин. Белый всегда должен стоять за белого, иначе никак.

— Правда твоя. — Зик еле заметно поморщился.

— Куда едете, если не секрет? — спросил верзила.

— В Скалистые, — сообщил Зик.

— Ничего себе! — преувеличенно удивился Гант. — Нам туда же!

— На встречу?

Главарь помедлил, потом широко осклабился:

— Конечно же, на встречу. Надо успеть, пока все виски не выдули. Знаешь, трапперы — такой народ. Пьем все, что горит.

— Да уж, — протянул Зик. — Хотите сказать, вы трапперы?

— Как это ты догадался? — ухмыльнулся Гант.

— Тогда где ваши ловушки?

— В смысле?

— Нечасто увидишь трапперов без ловушек, а у вас ни вьючных лошадей нет, ни припасов, — объяснил Зик.

— Припасов нам особых не надо, мы стреляем дичь по дороге, — сказал Гант. — День на день не приходится, но нам хватает. А ловушки у нас в хижине на Грин-Ривер.

— Грин-Ривер? Я хорошо знаю те места. Оттуда привозят отличные бобровые шкуры. И как у вас прошел сезон?

— Неплохо, — ответил Гант. — Почти три тысячи бобров отстреляли.

Зик присвистнул:

— Надо же сколько! Это что ж получается, по тысяче на нос?

— Вроде того, — сказал главарь. — У меня вышло чуть побольше, чем у парней.

— Вы, наверное, целое состояние на шкурах сделали. Если не секрет, на что потратили?

— Целый месяц кутили в Сент-Луисе.

Изекиэль фыркнул:

— Да уж, тамошние бабы знают, как ублажить мужика.

Не выпуская Ганта из-под прицела, Натаниэль прислушивался к разговору. Его сбивало с толку дружелюбное поведение дяди. Что происходит? Почему дядя тянет время? И к чему эта светская беседа, если оба готовы в любую секунду потянуться за пистолетом? Вдруг дядя как бы невзначай оглянулся. Натаниэль быстро скосил глаза на запад. Третий всадник, Мэдисон, уже скрылся из виду. Может, Зик этого и дожидался?

— Надеюсь, лошади быстро отыщутся, — сказал Зик. — Я сам виноват, надо было их привязать.

— Есть такая пословица, — заметил Гант. — Снявши голову, по волосам не плачут.

Натаниэль похолодел, ладони вспотели. Что он хочет этим сказать?

— Хочешь вяленого мяса? — предложил Гант.

— Не откажусь, — ответил дядя.

Верзила слез с лошади и запустил руку в седельную сумку. Дядя крепче сжал карабин. Натаниэль тоже приготовился к худшему — сейчас Гант вытащит из сумки пистолет! Но на свет был извлечен кусок вяленого мяса.