Луис Ламур - Приносящие рассвет Страница 25

— Пустяки, — ответил я. — Кстати, одного из них зовут Рид Карни.

— Gracias, сеньор Сэкетт, — продолжал Торрес. — Я думал, что так далеко от гасиенды мне ничего не угрожает, но кажется, настали времена, когда вообще нельзя чувствовать себя в безопасности.

По дороге обратно к Море я молчал, давая возможность Оррину и Торресу познакомиться поближе. Торрес — порядочный человек, я знал, Оррину он понравится. Как и мой брат должен прийтись по душе мексиканцу.

Торрес свернул к ранчо, а мы поехали в Мору. спрыгнули с лошадей напротив салуна и вошли вовнутрь. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, кто здесь собрался. Во-первых, в баре не было ни одного мексиканца, во-вторых, я увидел много лиц, запомнившихся при встрече с Пони-Рокс. Мы нашли место у стойки и заказали виски.

В салуне находилось, наверное, человек сорок, — грязных, запыленных, с сальными, давно не стриженными волосами, увешанных шестизарядниками и охотничьими ножами. В дальнем конце бара сидел Феттерсон, но он нас не заметил.

Мы допили виски и стали протискиваться к выходу, когда лицом к лицу столкнулись с рыжим — тем парнем, которого я проучил у Пони-Рокс.

Он хотел что-то сказать, но прежде чем успел раскрыть рот, Оррин хлопнул его по плечу.

— Рыжий! Старый бродяга! Давай-ка выйдем и поболтаем!

Рыжий соображал туговато, он пару раз моргнул, стараясь догадаться, о чем говорит Оррин, но мы выпихнули его на улицу до того, как он решил заорать. Рыжий пришел в себя и разинул рот, но Оррин громко засмеялся и с такой силой хлопнул его по спине, что чуть не вышиб из него дух.

Оказавшись за дверью, я приставил к груди рыжего нож, и у него тут же пропало всякое желание издавать звуки. То есть он немного успокоился.

— Погодите, погодите, — запротестовал рыжий, — я вам, ребята, ничего плохого не сделал, только…

— Шагай спокойно, не нервничай, — велел я, — мне не по душе неприятности. Спина болит и ужасно не хочется стрелять, так что не вынуждай.

— Я и не вынуждаю.

— Рыжий, — серьезно сказал Оррин, — ты такой парень, с которым всегда приятно встретиться. Красивый, заметный… и живой.

— Живой! — подхватил я. — Но из тебя получится не менее симпатичный труп, рыжий.

К этому времени мы отвели его в укромное место подальше от друзей. Он перепугался, глаза у него стали большими, величиной с песо. Он был похож на енота, загнанного ночью на дерево.

— Что вы собираетесь со мной делать? — запричитал он. — Послушайте…

— Рыжий, — продолжал Оррин, — на севере лежит великолепная земля. — Просторная и красивая. Там текут реки и прозрачные ручьи, а трава такая высокая, что наполовину закрывает высокого лося. Вот это земля, я тебе скажу.

— И знаешь что, рыжий? — вставил я, — мы думаем, тебе стоит на нее поглядеть.

— Да, точно. — Оррин говорил совершенно серьезно. — Мы будем скучать, если ты уедешь от нас. Но если останешься, то скучать не будем.

— У тебя есть лошадь, рыжий?

— Да, конечно. — Он переводил взгляд то на меня, то на брата. — Конечно, у меня есть лошадь.

— Тебе понравится та земля на севере, а то здесь становится слишком жарко, рыжий, да и атмосфера тут тяжелая… со свинцом. Ну, ты понимаешь, о чем я говорю. Мы считаем, что тебе надо забраться на свою клячу и ехать, не останавливаясь, пока не доберешься до Пайкс-Пик или до Монтаны.

— Се… сегодня? — запротестовал он.

— Конечно. Ты же всю жизнь мечтал повидать те благодатные места. Тебе просто не терпится отправиться в дорогу.

— Мне… Мне надо забрать вещи и…

— Не делай этого, рыжий. — Оррин с сожалением покачал головой. — Не делай. — Он придвинулся поближе. — Виджиланты, рыжий. Понимаешь, виджиланты.

Рыжий дернулся под моей рукой, потом провел языком по губам.

— Знаете… — горячо воскликнул он.

— Климат здесь плохо, рыжий. Говорят, от него люди умирают. Я знаю людей, которые поставят последний цент на то, что ты не доживешь до рассвета.

Мы подошли к симпатичной маленькой лошадке.

— Эта серая твоя?

Рыжий кивнул.

— Забирайся в седло. Нет… револьвер держи при себе. Если кому-нибудь придет в голову застрелить тебя, нужно, чтобы револьвер был на месте, иначе игра окажется нечестной. В безоружного человека стрелять нехорошо. Ну, а теперь не хочется ли тебе прокатиться?

К этому времени рыжий, похоже, начал соображать, иначе он не двинулся бы с места. Как бы то ни было, он развернул лошадь и поскакал из города быстрым галопом.

Оррин посмотрел на меня и усмехнулся.

— Настоящий путешественник! — Он стал серьезным. — Не думал, что мы сможем выбраться оттуда без стрельбы. Они все перепились и с удовольствием линчевали бы нас или на худой конец расстреляли.

Мы поехали обратно к Кэпу и Тому Санди.

— Вы немного задержались. Том уже начал беспокоиться, что ему придется вытаскивать вас из-под какого-нибудь пайщика, — сказал Кэп.

— Что значит — пайщика?

— Джонатан Приттс организовал компанию, которую назвал «Переселенец». Предлагает купить акции. А если нет денег, можете заработать акции револьвером.

Оррин ничего не сказал, он всегда молчал, когда упоминалось имя Приттса. Сев на кровать, Оррин стал стягивать сапоги.

— Знаешь, — задумчиво произнес он, — разговоры о земле на севере убедили даже меня. По-моему, нам надо отправляться именно туда,

Глава 10

Мора лениво лежала, купаясь в жарком солнце. На единственной улице не было ни души. С крыльца пустовавшего дома, где мы остановились, я оглядел улицу, ощущая напряжение, которое скрывалось за спокойствием города.

Оррин спал в доме, а я чистил свою винтовку «генри» 44-го калибра. Назревали беспорядки, и мы все это знали.

В городе находились человек пятьдесят — шестьдесят из компании «Переселенец», которым не терпелось начать какое-нибудь дело. Однако у меня были собственные планы, и я не собирался менять их из-за какой-то паршивой шайки заезжих смутьянов.

На крыльцо вышел Том Санди и встал под навесом, где я возился с «генри». Он вынул сигару и закурил.

— Ты сегодня куда-нибудь едешь?

— На наше место, — ответил я. — Мы нашли землю под ранчо милях в восьми-девяти отсюда.

Том помолчал и вынул изо рта сигару.

— Я тоже хочу найти для себя кусок земли, но вначале посмотрю, что тут произойдет. С моим образованием вполне можно заняться политикой, а вдруг я выйду в люди?

Не дождавшись ответа, Том пошел на улицу.

Том был не дурак; он понимал, что Море в скором времени потребуется шериф, и собирался занять эту должность. Но я-то знал, что шерифом изберут Оррина.

Меня беспокоили мысли о том, что случится, когда мой брат и Том обнаружат, что добиваются одного и того же, хотя и сомневался, что Оррин станет перечить другу.