Дэвид Томпсон - Король горы Страница 27

— Это шайены? — спросил Натаниэль. Он скакал слева от дяди.

— Слишком далеко, не разобрать, — ответил Зик. — А ближе, надеюсь, мы их не подпустим.

Они скакали что есть мочи около получаса, спугнули большое стадо антилоп и молодого волка. Вскоре впереди показался низкий холм — вернее, даже не холм, а пригорок, поросший редкой травой. Изекиэль взобрался вверх по пологому склону. Нат последовал за ним и, остановившись на гребне холма, поглядел на восток. По прерии, поднимая пыль, скакали восемь всадников. С первого взгляда понятно было, что это не белые.

— Черт! — крикнул Зик. — Мы попали в переплет.

— Остановимся?

— Куда денешься, — ответил Зик. — Мы не сумеем от них оторваться. С лошадьми Ганта и его дружков нам от погони не уйти.

— Тогда, может, бросить их? Индейцы возьмут лошадей себе и оставят нас в покое!

— Я бы не стал на это рассчитывать. Знаю одного парня, который так сделал. Индейцы забрали лошадей и продолжили погоню. Гнались за ним до ночи. Он еле ноги унес.

— Что же делать?

Изекиэль тщательно осмотрелся по сторонам, что-то бормоча себе под нос. Вокруг простиралась прерия, плоская, как блин. Безбрежное море травы без единого деревца. Спрятаться негде.

— Придется драться.

Дядя слез с коня и принялся тщательно проверять свой «хоукен». Натаниэль тоже спешился и стоял, глядя на крошечные фигурки вдалеке. Они быстро росли. Натаниэль прикинул, что индейцы будут на холме, самое большее, через пять минут.

— Если нас совсем прижмут, застрелим лошадей и используем их в качестве заграждения, — предупредил Зик.

— Убить лошадей?.. — растерялся Нат.

— По-твоему, лучше, чтобы нас убили индейцы? Нат, заруби себе на носу, на Диком Западе лошадь не четвероногий друг. Никогда не привязывайся к своему коню, — возможно, в один прекрасный день тебе придется его съесть.

— Ни за что, — заявил Натаниэль, поглядев на свою кобылу.

— Если проголодаешься, съешь ее и пальчики оближешь, — заверил дядя. — Конина ничем не хуже другого мяса.

— Надеюсь, мне никогда не придется так голодать.

Изекиэль мерил холм шагами, держа карабин наперевес.

— У нас есть преимущество перед этими чертями. Они видят, что нас двое, и считают, что у нас только два карабина. А у нас целых пять штук плюс пистолеты — наши и те, что достались в наследство от Ганта и компании. — Зик засмеялся. — Да, сэр. Мы приготовили индейцам сюрприз. Они не скоро его забудут.

— А вдруг у них тоже ружья?

— Вряд ли. Индейцы предпочитают убивать стрелой, копьем или томагавком. Ружья есть у немногих, да и те мазилы.

— Надеюсь, ты окажешься прав.

— Не волнуйся ты так, племянник. Дольше проживешь.

Натаниэль вяло кивнул. От страха все же засосало под ложечкой. Индейцы! В Нью-Йорке Нат много читал о леденящей кровь жестокости дикарей — скальпировании и других, не менее страшных обычаях, которые в ходу у диких племен в обширных неисследованных землях к западу от Миссисипи. Он и представить себе не мог, что наступит день, когда придется сражаться с индейцами не во сне, а наяву. «Что я здесь делаю?» — снова и снова спрашивал он себя, глядя на то, как индейцы скачут к холму.

— Сделай вид, что не боишься, — посоветовал Зик. Натаниэль заглянул дяде в глаза:

— А ты — ты боишься смерти?

— Не особо. На Западе ты постепенно привыкаешь к смерти, начинаешь воспринимать ее как спутника в своих странствиях. Когда знаешь, что конец может наступить в любой момент… что смерть ходит за тобой по пятам… вроде как смиряешься с мыслью о ней. Нет, я не желаю умирать и буду до последнего бороться за жизнь. Но если честно, не сказал бы, что боюсь смерти.

— А я боюсь, — промолвил Натаниэль.

— Бояться не стыдно, стыдно быть трусом. Главное — не позволяй страху себя победить. Ты сможешь одолеть страх, если постараешься, — сказал Зик. — Кстати, ты извлек урок из истории с Гантом?

— Урок?

— Когда жизнь висит на волоске и остается только уничтожить врага или погибнуть самому, страх испаряется, как роса под лучами солнца. — Изекиэль посмотрел на лошадей. — Принеси оружие и положи здесь, чтобы было под рукой, когда начнется заварушка.

Сложив карабины и пистолеты в ряд на земле, Натаниэль поднял глаза. Индейцы были не более чем в пятистах ярдах от холма.

— Черт! — воскликнул Зик.

— Что?

— Это не шайены, Нат.

— А кто?

— Кайова, — досадливо сплюнул Зик. Его лицо приобрело суровое, жесткое выражение. — Обычно они не забираются так далеко на север. Наверное, искали лагерь шайенов, чтобы на него напасть, а наткнулись на нас.

— Они не из мирных племен?

— Скажу тебе так: самоубийца и тот не повернется спиной к кайова.

Натаниэль облизал пересохшие губы и положил палец на курок карабина.

— Шайены и кайова враждуют давно, — продолжил Зик. — Постоянно нападают друг на друга. Шайены убивают кайова, кайова, ясное дело, мстят, так что вражде нет конца. — Он помедлил. — Попомни мои слова, рано или поздно шайены и кайова сотрут друг друга с лица земли.

Едва слушая, Натаниэль с тревогой и. страхом следил за кайова.

— Это и погубит индейцев, — задумчиво проговорил Зик.

— Что?

— То, что они постоянно воюют друг с другом. Они не смогут объединиться против белых.

Натаниэль открыл было рот, собираясь спросить, зачем индейцам объединяться, если белых за Миссисипи раз, два и обчелся, но слова застряли в горле. Индейцы остановились. Один из воинов отделился от соплеменников и погнал лошадь прямо к холму.

— Запомни, Нат, — предостерег Зик. — На кону твоя жизнь. Один неверный шаг, и пожалеешь, что тебя не съел медведь.

ГЛАВА 13

На расстоянии двухсот ярдов от Натаниэля и Зика кайова пустил лошадь шагом. Он приближался к холму, с настороженным видом сжимая в руке копье. Натаниэль вскинул карабин, но дядя рукой отвел ружье:

— Не сейчас, племянник. Он хочет говорить. Я поеду и узнаю, что ему надо.

— Это не опасно?

— Сам он ничего не сделает. — Зик зашагал к лошади. — А мы узнаем, что у этой шайки на уме.

Дядя прыгнул в седло и поехал вниз по склону. Натаниэль впервые за все время путешествия осознал, как сильно он зависит от дяди. В одиночку он не продержался бы и неделю. Натаниэль напряженно следил за тем, как сокращается расстояние между дядей и кайова; юноша поднял карабин и приготовился стрелять. Шагах в десяти друг от друга Зик и предводитель индейцев остановились и стали разговаривать на языке жестов. Переговоры продолжались несколько минут. Наконец кайова злобно махнул рукой, ударил лошадь пятками в бока и галопом поскакал обратно к соплеменникам.

Изекиэль вернулся на холм.

— Что случилось? — с тревогой спросил Нат.