Уилл Генри - Золото Маккенны Страница 29

Он пожевал сигарету и принюхался к дымку полуденного костра:

— Похоже, что мясо готово, — сказал полукровка. — Но кофейку требуется ещё несколько минут, чтобы закипеть. Мы как раз успеем разобраться с этим каньоном.

Он сплюнул чёрную от табака слюну в ладонь, растёр её по наколенникам и задумчиво продолжал:

— Нана следовал за белыми всё утро, пока они не дошли — примерно в час дня — до высокой стены, в которой находился вход. «Запомните это место, — сказал Кривоух, — апачи называют его “Потайной Дверью”». Нана слышал его слова, потому что с несколькими воинами залёг в скалах над входом.

Миновав Потайную Дверь, белые увидели, что у их ног зияет обрыв огромного каньона. Зигзаг тропы спускался вниз, вспарывая отвесную скалу, до зелёной низины, поросшей деревьями. Кривоух повёл отряд по этой опаснейшей тропе, какая может только привидеться в страшном сне. Но, как ни странно, все благополучно добрались до дна каньона, и лошадей не покалечили. И вот, в последних отблесках уходящего дня, старатели оказались на благословенной земле.

Изумительная ярко-зелёная лужайка, обрамлённая соснами, дубами, тополями. Прозрачный ручей делил её надвое. Рядом с этой чистой водой — дрова для костра, брёвна для хижин, шлюзовые каналы, подпорки для пробивания штолен — в общем, всё то, что необходимо для старательского ремесла.

Правда, всё это было тотчас забыто, как только мексиканец предложил старателям подойти к ручью и взглянуть на траву, растущую по берегам. Но сначала обратил их внимание на низкие пороги, по которым вода спускалась из каньона к лугу. «Никогда, слышите, никогда не заходите выше порогов, — предупредил он их, — иначе единственной вашей добычей станет гибель!» Но белые уже вовсю неслись к воде, и если кто-то и расслышал его предупреждение, то не обратил на него внимания. Кривоух не обманул! Золото лежало прямо на поверхности. Белые словно спятили. Говорят, за тот час, что оставался до захода солнца, они, носясь по лужку и плескаясь в ручейке, словно малые дети, успели подобрать с земли на десять тысяч долларов самородков.

С наступлением темноты Кривоух потребовал обещанное: двух лошадей, ружьё и два слитка. Получив всё, он взгромоздился на коня и стал подниматься по зигзагообразной тропе. По сумасшествию, которое охватило белых, мексиканец понимал, что вскоре их лагерь станет лагерем смерти. Но он не знал, что смерть поджидает и его и настигнет проводника даже раньше, чем старателей. Раньше почему-то не упоминалось о том, что именно сталось с Кривоухом; белые даже говорят, что он спокойно живёт где-то до сих пор. А было так: Нана оставил перед Потайной Дверью засаду из шести воинов, и когда Кривоух, ни о чём не догадываясь, выехал на залитую луной площадку, они разом выстрелили… Ещё несколько лет Нана лично ездил на одном из коней, доставшихся Кривоуху.

Следующим утром из узкого каньона над порогами появился Нана в сопровождении тридцати трёх воинов.

Белые были в шоке. Кривоух говорил, что Потайная Дверь и тропа — единственный вход в Сно-Та-Хэй. Неужели существовал ещё один? Или апачи прошли тропой под кровом ночи? Казалось, даже индейским лошадям пройти в полной темноте по этому смертельно опасному пути не под силу… А если они всё же каким-то чудом спустились, то не могли же они сделать это совершенно бесшумно? Но ещё раз повторюсь: золото было в руках белых и лишало их рассудка.

Нана, как они с облегчением увидели, пришёл вовсе не за их скальпами. Ненависти они не прочли в его взгляде. Он спокойно сказал, что они могут забрать с собой столько золота, сколько унесут. Он их не тронет. Сказал также, что если кому-нибудь из них взбредёт в голову вернуться, он будет убит по дороге сюда. «А если кто-нибудь из отряда, — предупредил он напоследок, — поднимет глаза на то, что находится выше порогов, — погибнут все».

Люди Адамса не собирались спорить с вождём апачей. Золота и ниже порогов было предостаточно. Поэтому они принялись за работу: кто-то стал копать золото, кто-то строить хижину для длительного пребывания. Разведчики Наны приносили в потайное убежище вождя, находящееся высоко за порогами, известия о том, что старатели складывают золото в огромную яму, которую вырыли в центре будущей хижины. Яма находится перед очагом и прикрыта тонкой плиткой известняка. Адамс лично загружал этот склад песком и самородками.

Пелон замолчал, чтобы сплюнуть.

— Ну, а остальное не слишком отличается от легенд белых, — заключил он. — Белые клялись: они, мол, пошли вверх по порогам только чтобы взглянуть, что там находится. Апачи, со своей стороны, — что старатели стали добывать золото и там, причём хватали всё подряд. Белые кляли индейцев: те не сдержали обещания. Индейцы кляли белых, называя их лжецами и свиньями, подрывающими корни дерева, кормящего их.

В общем, вскоре в лагере стало не хватать продуктов. Брюер и шестеро его подручных отправились в Форт Уингейт, чтобы пополнить запасы. Они должны были вернуться через десять дней, но в назначенное время они не вернулись. Адамс занервничал и поднялся по тропе наверх, к Потайной Двери, чтобы посмотреть, не приближаются ли посланцы. Он обнаружил их: пять тел. Продукты, которые несли старатели, были либо раскиданы по скалам, либо утащены убийцами. Адамс вернулся в каньон с сердцем, чёрным от страха. Тела Брюера он не обнаружил, потому что тот ускользнул от апачей и спрятался в норе, которую те не смогли отыскать. Конечно, для апачей это — непростительный промах. Нана лично признался потом в оплошности.

Адамс и Дэвидсон, его приятель, с которым тот поднимался ко входу в Сно-Та-Хэй, думали, конечно, не о Брюере, а о себе и о жизнях своих товарищей. И правильно делали. Когда они подошли к началу тропы и взглянули на луг, где стояла хижина, то увидели, как валит дым, и услышали вопли апачских воинов. Не меньше трёхсот полуобнажённых апачей плясали и размахивали скальпами возле горящей хижины. Тогда они поняли, что товарищи их мертвы.

Они сразу же спрыгнули с коней и по крошечной расселине поднялись наверх, чтобы спрятаться в корнях земляничного дерева, как лисы в норе. Вскоре на тропе появились апачи, но Адамсу с Дэвидсоном, как раньше Брюеру, повезло. Бог их не оставил. Апачи снова упустили добычу. Может быть, найдя бесхозных лошадей так близко от Двери, они решили, что их хозяева уже убиты по ту сторону входа. В общем, — по крайней мере, так говорил Нана — этим тоже удалось спастись.

Как тебе известно, Адамс уверял: когда совсем стемнело, он прокрался мимо всё ещё ликующих апачей и постарался добраться до золота в развалинах тлеющей хижины. Но каменная плита раскалилась, и ему не удалось её приподнять. Солнце уже поднималось, а камень всё ещё не остыл. Пришлось вернуться. Но, как сказал позже Нана, это — мерзкая ложь. Я знаю народ моей матери, и Адамс тоже знает его. Думаю, вряд ли он попытался вернуться в каньон, где триста апачей из разных кланов танцевали со скальпами его мёртвых товарищей.