Дэвид Томпсон - Король горы Страница 33

Но было поздно.

Бизон пригнул голову, задрал хвост и кинулся на него.

Натаниэля прошиб холодный пот; он развернул кобылу и понесся прочь не разбирая дороги. Он скакал что есть мочи, то и дело оглядываясь через плечо, ожидая, что на него вот-вот обрушится разъяренная громадина весом в две тысячи фунтов.

Бык нагонял.

Натаниэль схватился за пистолет. Это последняя надежда. Но остановит ли бизона-исполина пуля мелкого калибра? Пальцы не успели сомкнуться на рукояти из орехового дерева, как раздался громовой ружейный залп. Обернувшись, Натаниэль увидел дядю Зика с дымящимся карабином в руках.

Мощные челюсти бизона задергались, гигант взбрыкнул задними ногами, ткнулся мордой в землю и повалился на бок, содрогаясь в конвульсиях, хрипя и взметая хвостом пыль. Наконец из могучей глотки животного вырвался предсмертный рев, и бизон испустил дух.

Неужели все закончилось? Охваченный радостью, Нат медленно поехал к туше. Зик скакал навстречу; глаза дяди сияли, лицо озаряла победная улыбка. От прежнего Изекиэля Кинга, цивилизованного городского жителя, не осталось и следа. Покрытое пылью, разгоряченное гонкой лицо светилось торжеством, седые космы развевались по ветру. Зик закинул голову и громогласно захохотал. Потом крикнул, указывая прикладом на огромную тушу:

— Понял, племянник? Только здесь, на Западе, мужчина может прожить настоящую жизнь!

— Конечно. Если продержится больше пяти минут.

Изекиэль захохотал еще громче.

ГЛАВА 16

В следующие две недели жизнь Кингов ни разу не подвергалась опасности.

Изекиэль держал курс на северо-запад. Он вел Натаниэля в горы по берегам рек. Казалось, ему точно известно местоположение каждого ручья или крошечной речушки по дороге к Скалистым горам. Дичи было маловато, так что мясо, которое Изекиэль срезал с туши убитого бизона и высушил, пришлось как нельзя кстати.

Натаниэль не уставал расспрашивать дядю о животных и растениях прерии и Скалистых гор, о населяющих этот край индейских племенах. Когда Кинги останавливались, чтобы поесть или дать передышку лошадям, Нат упражнялся в стрельбе из карабина. Скоро он научился с приличного расстояния попадать в небольшие мишени: комья земли и ветки кустов.

Постоянные тренировки хорошо сказались на его охотничьей сноровке.

Зик очень хвалил племянника, когда тот метким выстрелом убил антилопу с большого расстояния.

Три раза Кинги находили следы, оставленные индейцами.

Зик каждый раз тщательно осматривал землю и сообщал, сколько дней назад прошли дикари. Он учил Ната, как определить вес человека или зверя по глубине следа, как узнать, когда был оставлен след, по уровню выветривания почвы и по ее плотности.

На восьмую ночь после памятной гонки за бизонами произошел странный случай, который Натаниэль почти сразу же выкинул из головы, посчитав незначительным. Впоследствии ему пришлось об этом горько пожалеть.

Кинги грелись у костра; рассказывая племяннику о красоте индианок из разных племен, Изекиэль вдруг замер на полуслове, насторожился:

— Ты это слышал?

— Что? — Рука Ната инстинктивно сжала карабин.

— Не знаю. Звук какой-то. Будто сучок сломался.

— Я ничего не слышал.

Изекиэль поднялся, всмотрелся в сумрачную прерию:

— Но я точно слышал!

Нат подхватил карабин и встал, оглядываясь по сторонам.

Дядины слова показались ему странными. Прерия не замолкала ни днем, ни ночью. Щебетали мелкие птицы, в небе звучал клокот охотящегося ястреба; рычали хищники — гризли и кугуары, лаяли койоты, выли волки; свистели и цокали суслики и сурки, время от времени издалека доносился боевой клич индейца. Если день был ветреный, то в многоголосье прерии вплетались неумолчный шелест трав и сухой шорох перекати-поля.

Почему же Зик так беспокоится из-за какого-то хруста?

— Наверное, старею, стал какой-то нервный. — Неуверенно рассмеявшись, дядя сел к костру.

Натаниэлю очень хотелось узнать от Зика побольше об индейских женщинах, поэтому, усевшись с ним рядом, он напрочь забыл о странном звуке.

На следующий день Нат заметил, что Зик все время посматривает на юго-восток, будто ждет, что там покажется нечто необычное. Но поскольку Зик при этом не выказывал ни малейших признаков беспокойства, Натаниэль выбросил ночной эпизод из головы.

Спустя несколько дней юношу ожидало одно из самых волнующих переживаний за все путешествие.

На горизонте показались Скалистые горы.

Зик заметил их первым и махнул рукой:

— Вот они, племянник. Вершина мира.

Натаниэль приложил руку козырьком ко лбу, чтобы солнце не било в глаза, и обратил взор к западу. Горы вдали, едва различимые, окутанные нежной сиреневой дымкой, можно было сначала принять за неподвижно стоящие над горизонтом облака. Но по мере того как Кинги продвигались на запад, горная цепь росла, заслоняя собой небо; очертания ее становились все отчетливее, и вскоре Натаниэль уже различал отдельные вершины и пики, своеобразные, не похожие ни друг на друга, ни на что-либо из того, что ему приходилось видеть. Изекиэль торопился. Добравшись до небольшой речушки, Кинги поехали вдоль русла. Преодолев последний участок прерии, они очутились в предгорьях Скалистых.

Нат и не представлял, что горы окажутся такими громадными.

Они возносились в небо на тысячи футов. Вершины были покрыты сверкающими снежными шапками и опоясаны льдом. Одна из гор была много выше других.

Ее царственная, величавая вершина была увенчана громадной, сверкающей, как бриллиант, короной из снега и льда. Склоны поражали причудливым нагромождением утесов и расщелин. Рядом с «царицей» возвышалась другая гора, поменьше.

— Я и не думал, что такое бывает, — восхищенно выдохнул Нат.

Зик кивнул:

— Красота, правда?

— Да. А у той вон, самой высокой, есть название?

— Многие трапперы и торговцы зовут ее пик Лонга честь того ненормального, который возглавлял экспедицию в Иеллоустон.

Имя вызвало целую цепочку воспоминаний. Натаниэль вспомнил, как еще школьником читал про экспедицию в Иеллоустон 1819—1820 годов.

Во главе экспедиции был майор Стефан Лонг. Экспедиция привлекла повышенное внимание прессы. В газетах подробно писали о наблюдениях Лонга и его выводах о природе прерии.

— Почему «ненормального»?

— Я слышал, этот идиот заявлял, что в прерии нельзя жить, и назвал край, через который мы с тобой проехали, Большой американской пустыней.

Натаниэль кивнул:

— Я видел это название на карте.

— Этот парень, видно, не соображал, что говорит.

— Надо признать, фермерам в прерии было бы трудновато. Земля слишком бедна для земледелия.