Макс Брэнд - Бандит с Черных Гор Страница 39

— Какой поступок? — холодно спросила Салли и посмотрела на юношу ничего не выражающим взглядом.

Дюк вздохнул:

— Может быть, я опять ошибаюсь. В конце концов, я действительно просто счастлив, что Сэм-ваш брат. Он что, где-нибудь здесь, поблизости?

— Нет, его здесь нет, — ответила Салли.

— Неужели после бешеной ночной скачки он опять носится по горам?

Она пожала плечами и подошла к Понедельнику, принялась похлопывать его по крупу, тереть ладонью бархатистую морду, которую жеребец радостно оборотил к ней.

— Молодец, Понедельник, — сказала она. — Много я слышала о тебе раньше, о том, как ты лазаешь по скалам и тому подобное. Но ты в самом деле молодец, какого не сыщешь!

Она поцеловала жеребца меж глаз:

— Мне бы очень хотелось, чтобы ты остался здесь, Понедельничек!

— А он никуда и не торопится! — подал голос Дюк.

— Вы ошибаетесь! — заявила Салли. — И он, и его хозяин должны приготовиться к отъезду.

— Но почему, Салли?

— Брат поручил мне передать вам этот приказ.

— Чего это вдруг?

— Неужели вы не понимаете? Он сказал, что вам следует немедленно отправиться отсюда восвояси. Он сказал, что благодаря вашим стараниям Черные горы стали чересчур популярным местечком. Вам, наверное, хочется, чтобы люди шерифа встали лагерем в здешних местах? Сэм сказал, что для вас же будет лучше, если вы отправитесь куда глаза глядят, лишь бы подальше от этих самых мест.

— И вы согласились с ним? — печально спросил Дюк.

— Естественно! — воскликнула девушка.

Она разговаривала с ним как-то небрежно, холодно, настолько равнодушно, что Дюк, впав в полнейшую прострацию, затряс головой. Ее существо, душа ее были ничуть не милосерднее, чем скалы Черных гор.

— Но почему так? — с отчаяньем в голосе спросил он.

— Сэму не нравятся люди, которые убивают стариков, — произнесла девушка, и глаза ее вспыхнули праведным гневом.

— Вы имеете в виду Билла Гатри?

— Совершенно верно!

— Салли, клянусь вам, я не убивал Гатри!

Гнев ее, похоже, опять улегся, но она все еще сердилась и испытывала неприязнь к молодому человеку.

— Так кто же тогда убил его?

— Я думал… — И Дюк замолчал, стиснув зубы.

— Что вы думали?

— Мне было известно, что ваш брат не любил Билла Гатри…

— Сэм не любил его? Сэм!

— Я ничего толком не знаю, — пробормотал, наморщив лоб, Дюк. — Просто я думал, что, наверное, он…

— Что? Сэм — и такое подлое убийство!

Она рассмеялась ему в лицо, но смех девушки был горьким и колючим.

— Во всяком случае, он стрелял однажды в Гатри с близкого расстояния, через окно его собственного дома. Человек, способный на такой поступок, может выстрелить и из засады.

— Стрелял с близкого расстояния в Гатри, через его собственное окно! О чем вы говорите, что вы мелете? — воскликнула Салли. — Пытаться убить человека, такого же старого, как… Х-х-ха! — Она с бешенством топнула ногой.

— Почему бы и нет, если он так хладнокровно подстрелил меня, — заметил Дюк. — У вас нет никаких доказательств, но тем не менее вы утверждаете, что именно я убил старика Билла.

— Я больше уважаю убийц, чем людей, шатающихся по свету и находящих отраду в громких скандалах! — гордо произнесла эта дикая девушка с гор.

Дюк зажег спичку, позволил ей догореть до самых пальцев и погаснуть. Он все бы отдал в эту минуту за самую несчастную лазейку, пользуясь которой он сумел бы сбежать, провалиться прямо на этом месте.

— Хорошо, — произнесла наконец девушка. — Я не стану передавать Сэму, что вы думаете о нем. Если бы я это сделала, он, оскорбившись, примчался бы немедленно сюда, чтобы стереть вас в порошок, причем мгновенно!

Эти слова рассердили Дюка до невозможности, несмотря на то что он всегда полагал необходимым в любых обстоятельствах вести себя с дамами прилично; Но даже самые воспитанные люди могут сносить оскорбление лишь до определенного предела, а Дюк чувствовал, что он в этом плане полностью исчерпал свои возможности.

— Миссис, — обратился он к Салли, — я намерен сказать вам, что с радостью повидался бы с вашим братцем немедленно.

— О, если бы он был сейчас здесь, вы бы по-другому разговаривали со мной! — отвечала, все больше распаляясь, девушка.

— Но подумайте сами, — запротестовал Дюк. — Он наверняка хотел сегодня ночью доказать мне своим поступком, что он ни при чем. К тому же похоже, что этот парень, то есть ваш брат, неплохо обходится с револьвером. Но если между нами выйдет ссора, Салли, советую вам, держите братца подальше от меня! Я до сих пор не могу понять, как ему удалось свалить меня. Руки у меня были словно спутаны. У меня даже не было сил спустить курок. Но если мы повстречаемся опять…

— Как вам не совестно! — вскричала она. — Как вам не стыдно хвастать, разглагольствуя, что вы собираетесь сделать с мужчиной, когда перед вами стоит беспомощная одинокая девушка?

Если и отсутствовал какой грех в обширном каталоге проступков Дюка, так это был грех тщеславия. А если даже он и был несколько — ну совсем чуточку! — тщеславен, то уж никогда в жизни ни перед кем не хвастался, и поэтому он не мог взглянуть теперь на девушку без бешенства. Но ему удалось справиться с первым приступом гнева.

— Если ваш брат смертельно обозлился на меня, — произнес он, — то почему он так рисковал прошлой ночью, чтобы спасти меня?

— Потому что он сумасшедший, — ответила девушка. — Он думал, что вы будете благодарны ему. Он не знал… — Она не смогла завершить фразу.

Дюк с удивлением уставился на нее. Он тоже не мог промолвить ни слова. Его охватило какое-то странное желание сделать хоть что-нибудь, что-нибудь совершить, раз уж лишился напрочь дара речи.

— Скажите вашему брату, — вымолвил наконец он, — что я не стану прятаться, если он вдруг захочет поговорить со мной.

Он вытащил из кармана колоду карт. Вытащил одну а подбросил высоко в воздух. Кусочек картона, не толще обычной бритвы, закрутился в воздухе. Дюк выхватил револьвер и выстрелил. Карта, завертевшись еще быстрее, разлетелась на две части. Дюк подобрал кусочки и передал их Салли:

— Когда увидите братца, передайте ему и скажите, что это — мои визитки.

26. БЕГСТВО

Дюк оседлал Понедельника, вдел ногу в стремя, учтиво повернувшись лицом к Салли, приподнял шляпу и исчез среди скал. С четверть мили он бешено гнал вперед и вперед. Но, слегка успокоившись, развернул коня, спешился и осторожно зашагал обратно, пока не услышал впереди голос, звучавший совершенно неестественно среди пустынных, каменистых гор. Он замер и прислушался. Нет, слух не подвел его: это был именно женский смех!

Мгновение спустя, осторожно подкравшись, скрываясь за грудой камней, он увидел Салли, легкой походкой шагающей вперед и время от времени заливающейся смехом. Сначала он было подумал, что бедняжка тронулась умом, но потом понял, что она хохочет над ним!