Зейн Грей - В прериях Техаса Страница 4

После ужина он опять отправился в город, намеренно один. Он не старался понять, что побудило его к этому. Это третье посещение главной улицы не удовлетворило каких-то смутных стремлений его, и он повернул обратно к лагерю.

Когда он дошел до конца улицы, прохожие стали редки и потому более заметны. Но Том не обращал ни на кого внимания, пока не услышал женский голос.

Он раздался позади него, и в нем чувствовалось раздражение, даже гнев. Голос мужчины, тихо и хрипло ответивший что-то, заставил Тома быстро обернуться.

К нему подходила молодая женщина с тяжелым узлом в руке, а шага на два дальше шел следом за ней мужчина. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что она старается уйти и отделаться от него.

Том пошел навстречу ей и узнал девушку, с которой он обменялся несколькими словами в соседнем лагере.

— Этот парень пристает к вам? — спросил Том.

— Он оскорбляет меня, — ответила она.

Том быстрыми шагами направился к человеку, преследовавшему девушку.

— Эй, вы, послушайте! — решительно крикнул он. Но человек этот так поспешно пошел прочь, что пришлось бы бежать, чтобы догнать его.

— Это ничего. Оставьте его, — с облегчением сказала девушка и засмеялась.

— Этот город полон грабителей. Вам не следовало бы приходить сюда одной, — ответил Том.

— Знаю. Это случалось и раньше. Я не испугалась, но рада, что мы встретились.

— Узел у вас, по-видимому, очень тяжелый. Дайте, я понесу его, — предложил Том.

— Благодарю вас, я отлично справлюсь сама, — ответила она.

Но он взял у нее узел и при этом дотронулся до ее руки. Это произвело на Тома неожиданное и глубокое впечатление. На мгновение это лишило его непринужденной простоты.

— Ну… я… он слишком тяжел… для девушки, — запинаясь, сказал он.

— О, я очень сильная, — возразила она.

Глаза их встретились снова, как тогда, когда Том пришел за лошадью и взглянул на нее. Только на этот раз, казалось, это было совершенно иначе. Она посмотрела вдаль, в пространство, где в надвигающихся сумерках сверкали огни лагеря. Затем она пошла вперед, и Том зашагал рядом с ней. Он хотел заговорить, но как будто не в состоянии был придумать, что сказать. Эта встреча не была обыкновенной случайностью. Он не мог понять самого себя. Ему хотелось расспросить ее, кто она, куда она ходила, в каких отношениях она с тем грубым человеком, который назвал ее Милли. Но он не мог произнести ни слова. Он мог бы, конечно, разговориться с ней, если бы не сосредоточился всецело на том смутном, неясном чувстве, которое охватило его. Они не успели еще дойти до конца города, как она остановилась и обратилась к нему.

— Благодарю вас, — мягко сказала она. — Теперь я сама понесу узел.

— Нет, до вашей стоянки еще далеко.

— Да… вот именно поэтому, — запинаясь, ответила она. — Вам не следует идти со мной… Он — мой отчим; вы слышали, как он со мной говорил. Я… больше я ничего не могу сказать вам.

Том очень любезно и предупредительно не отдавал узла.

— Может быть, я никогда не увижу вас! — вырвалось у него.

Она не ответила, но, взяв у него узел, прямо и пристально посмотрела ему в лицо. Глаза ее приворожили его. В них он прочел ту же самую мысль, которую он вслух высказал ей. Затем она пожелала ему спокойной ночи, повернулась и исчезла в сумерках.

Только когда она ушла, Том понял, что эта случайная встреча, по-видимому, такая естественная, этот обычный инцидент во время путешествия, когда двое незнакомых людей обмениваются любезностями, — что это самое значительное и волнующее происшествие в его жизни, и что он должен обдумать все это. Почему он не удержал ее, хотя бы еще на мгновение, чтобы попросить разрешения опять увидеться с ней? А все-таки он может увидеться с ней завтра. Что значил прощальный взгляд ее больших черных глаз? Много бесполезных вопросов возникало у него в голове. Он сел на краю дороги и задумался. Наступила ночь, темная и холодная. Засверкали звезды. За ним раздавался треск лагерных костров, мужские голоса, и слышно было, как лошади жевали овес.

Что-то странное произошло с ним, но что именно? Девичий взгляд, несколько слов, прикосновение руки. Не они ли были причиной этой внезапной тоски, тотчас сменившейся необъяснимой восторженностью, этого жадного интереса к ней, этого самоуглубления? Но это не казалось ему ни глупым, ни нелепым. Тому было двадцать четыре года, но такое состояние было ново для него. Может быть, это радостное возбуждение было вызвано только перспективами, открывшимися перед ним, а не этим довольно обычным инцидентом. Однако эта мысль показалась ему нелепой. Среди своих размышлений он каждое мгновение ощущал странную, мечтательную нежность, которую внушала ему эта девушка.

Глава II

Когда на другое утро Том проснулся, разбуженный веселым криком Бэрна Хэднолла, он увидел, что спал дольше, чем обычно. Он вскочил с шерстяного одеяла, на котором лежал под повозкой, надел сапоги, вымыл лицо и руки и был готов приняться за завтрак и начать день, суливший столько событий.

Солнце только что поднялось над горизонтом. В ярком утреннем сиянии зеленым и золотистым цветом отливали прерии, простиравшиеся на запад и на юго-запад. Поблизости паслись лошади и мелкий скот. Вдали на отчетливо видной дороге белыми пятнами выделялись парусиновые навесы повозок. Некоторые из охотников уже отправились в путь. Том минуту стоял, задумчиво глядя вдаль, глубоко вдыхая свежий воздух и чувствуя, что что бы ни ждало его там. за пурпурным горизонтом, — приключения, лишения, удача — он готов ко всему. За завтраком Том вдруг вспомнил о своей встрече с девушкой, с Милли. При ярком свете дня он не чувствовал того же, что накануне, в вечерних сумерках. Однако постепенно сладостное томление охватило его. Он взглянул сквозь тополя в ту сторону, где в первый раз встретился с ней и не увидел белых повозок. Они уехали, и девушка вместе с ними. Том почувствовал пустоту в душе, затем мучительную тоску и сожаление. Задумчиво принялся он за завтрак. Ничего не выйдет из этой встречи. Но ее родные тоже охотники на бизонов, и где-нибудь в этих диких краях он, может быть, снова увидится с ней. Слабая надежда! И все-таки, лелея ее, он примирился с тем, что девушка уехала.

После завтрака любопытство заставило его пойти к тому месту, где был расположен ее лагерь; он пошел по следам повозок по дороге и увидел, что они ведут к юго-востоку. Чувство бодрости усиливалось в нем.

— Наши соседи рано отправились в путь, — заметил он, остановившись около Пилчэка и Хэднолла, занятых сбором в дорогу.

— Задолго до восхода, — ответил Хэднолл. — Ты слышал, как они уехали, Джюд?

— Еще бы! Они и мертвого разбудили бы, — проворчал Пилчэк. — Думаю, что у Рэнделла Джэтта были свои основания уехать.