Уилл Генри - Золото Маккенны Страница 40

Ниже первого поворота тропы находился выступ. Каменный балкон, торчащий из отвесной скалы, был единственным местом, откуда можно осмотреть окрестности. Искатели приключений, спешившись, подошли к его краю, как за тридцать три года до них наверняка сделали и Адамс с Брюером. Хачита первым углядел то, что ускользнуло от взгляда его товарищей.

— Избушка, — указал он.

Пелон, Маккенна и Микки тут же кинулись к нему, пристально вглядываясь вниз. Кавалерийский разведчик вытащил свой полевой бинокль. Слюна собралась в уголках его губ. Смотря в бинокль, он облизнулся.

— Боже мой, — прошепелявил он на английском, опуская бинокль. — Это сожжённая хижина. Отсюда можно даже разглядеть кострище.

Маккенна отнял у него бинокль, взглянул в него и передал Пелону.

— Всё верно, — сказал он. — Хижина, плита возле очага, луг, поток и пороги выше по каньону. Посмотри сам.

Пелон навёл бинокль на резкость, чертыхаясь и рыча. Увидев то же, что и остальные, он не смог сдержаться и принялся, как безумный, отплясывать на краю уступа. У Маккенны мелькнула мысль: как просто сейчас толкнуть бандита в спину и разом покончить со всеми страхами. Но вожак уже утихомирился. К тому же рядом был ещё и Микки Тиббс, наблюдавший за шотландцем и разбойником с таким выражением лица, что ясно было: разведчик подумал о том же, о чём и Маккенна. Все трое разом отпрянули от края обрыва.

— Поехали! — заторопился Пелон. — Чего мы ждём?

— Ну, вот, — сказал Маккенна. — Теперь ты увидел всё собственными глазами. Так почему бы тебе не отпустить нас с девушкой?

Пелон дьявольски расхохотался, но в ту же секунду нахмурился:

— Ты что, увидел золото? Разглядел его в бинокль, а? Хочешь меня провести? Условия те же: ты должен привести нас к золоту. К золоту!

В его голосе прозвучала угроза. Маккенна счёл, что лучше уступить.

— Слышал, слышал, начальник. Поехали, Хачита.

Но апач нахмурился и покачал головой.

— Надо вспомнить… Кажется, именно это место. Понимаешь? Я о том, что мне говорил мой друг…

— Да-да. Но надо ехать. Ведь твой друг не говорил о том, чтобы не спускаться в Сно-Та-Хэй.

— Может, ты и прав…

Они стали спускаться — Хачита впереди. Снова и снова казалось: сейчас один из пони споткнётся и ухнет с обрыва. Но… всё шло гладко. Примерно через час они наконец спустились на дна каньона. Сгрудившись в конце тропы, они рассматривали темнеющий луг и извилистый ручей.

Маккенна запрокинул голову и посмотрел вверх — туда, где на высоте восьмисот футов виднелось начало зигзагообразной тропы. На востоке над каменной стеной виднелась узкая полоска солнечного света.

— Закат, — тихо сказал он. — Точно в этот час тридцать три года назад Кривоух доставил сюда отряд Адамса.

— Духи! — внезапно прокаркала Маль-И-Пай. — Бог не простит этого нам, индейцам. Что мы наделали? Привели сюда этих проклятых! Айе, айе! Мы пришли в священное место! Это же Сно-Та-Хэй! Айе, айе, айе!..

Она принялась причитать, раскачиваясь из стороны в сторону.

— Заткнись! — Пелон тряхнул старуху могучей рукой. — Слышишь меня, старая? Ты что, хочешь разбудить всех сукиных детей, чьи кости валяются в каньоне и там, выше? — он указал на тропу, по которой они только что спустились.

Но старая скво не переставала раскачиваться и вопить. Тогда Микки Тиббс подошёл и наотмашь ударил её по губам. Удар был силён, выступила кровь. Теперь старуха замолчала, и Пелон, казалось, был совсем не против такой жестокости по отношению к своей собственной матери.

— Ну что, карга? Получила? Говорил же тебе — заткнись. Я бы и сам тебе наподдал, если бы не был достойным сыном достойного отца. Эти уж мне индейцы. Все они — психи. Ладно, Маккенна, поехали. Где тут у нас золотые россыпи?

— Точно! — прошипел Микки. — Света ещё достаточно, чтобы увидеть, как блестит золото.

— Насколько я помню карту, — пробормотал Маккенна, — основная порода — с нашей стороны луга, там, где поток выписывает этакую восьмёрку. Видите, где ручей разбивается об отмель? Два серпообразных потока…

— Да, да!..

— Вот там надо искать золото.

Пелон с Микки обменялись насторожёнными взглядами и тут же припустили по гравию. Фрэнчи бросила поводья и устремилась за ними. Маль-И-Пай, всё ещё бормоча апачские молитвы и прижимая развевающиеся юбки к коленям, не отставала от девушки.

Лишь Хачита с Маккенной остались на тропе.

— В том, что сказала сейчас эта старуха, — пробормотал великан-апач, — был смысл. Чёрт меня подери, ну почему я никак не могу вспомнить?

— Не тревожься о духах, — сказал Маккенна. — Маль-И-Пай их везде найдёт. Ты же знаешь.

— Нет, меня беспокоят не духи.

— Что бы это ни было — забудь. Друг мой, ты всё вспомнишь, дай время. Разве я не обещал?

— Да, правильно. Пойдём, взглянем на золото, белый друг.

И они пошли к ручью. Издалека было видно, как Пелон, Фрэнчи, Маль-И-Пай и Микки вопят и пригоршнями подбрасывают вверх гравий. Наклонившись над редкой, ломкой травой и захватив горсть песка и мелких камешков, Маккенна понял причину их безумия. Даже находясь в вечернем свете, даже невооружённым глазом он увидел в породе, над которой уже потрудились Адамс и его ребята, столько песка и самородков, что этого хватило бы не на один день работы в обычной разработке.

— Боже мой, — пробормотал шотландец, — неужели, неужели…

Он медленно, как во сне, поднялся. Единственная мысль крутилась в его голове: «Я богат, богат, богат, богат, богат, богат, богат…»

Он был богат. Он напал на единственную и неповторимую жилу, о какой мечтают все старатели мира.

— Боже мой, Боже мой… — он рухнул на колени и принялся сыпать на себя полные горсти песка, зарываясь в него лицом, играя с ним, как ребёнок играет мыльными пузырями, вылетающими из-под добрых рук его матери…

Каньон Дель Оро

— Давай, поднажми. Мы почти у цели. Поднимай же!..

Хачита кивнул. Маккенна, наблюдавший вместе с остальными за его работой, припомнил историю Адамса: как после гибели спутников тот полз по тропе обратно в лагерь. Адамс говорил, что в темноте подобрался к дымящимся развалинам хижины и стал копать землю среди горячих угольев, чтобы расчистить плиту и забрать из-под неё немного песка и самородков. Он клялся, будто камень так раскалился, что до него невозможно было дотронуться. Позже, когда в его словах усомнились, он признался, что ждал, пока камень слегка остынет, но в это время рухнула балка, поддерживавшая потолок, и плита, которую Адамсу удалось-таки слегка приподнять, снова грохнулась на своё место. Бревно легло так, что перегородило надвое вырытую Адамсом яму, и он мог видеть сияющие кучи золота, но достать их не мог.