Джеймс Купер - Зверобой Страница 40

Оправившись от изумления и страха, Юдифь порывисто бросилась в объятия сестры и, прижимая ее к себе, плакала от радости. Гэтти с своей стороны, спокойная и серьезная, не выказывала особенно большой чувствительности. По приглашению Юдифи она села на скамейку и начала подробно рассказывать о своих похождениях после бегства из ковчега. Тем временем в комнату вошел Зверобой и, заняв свое место, с большим вниманием слушал интересный рассказ. Молодой ирокез молча стоял у дверей, совершенно равнодушный ко всему происходящему вокруг него.

— Когда я читала индейским старшинам текст из библии, — говорила Гэтти, — ты бы никогда не подумала, Юдифь, что их мысли начнут постепенно изменяться.

— Не видала ли ты чего-либо подобного у мингов, бедная Гэтти?

— Да, Юдифь, я нашла среди них такие вещи, о которых и не думала. Окончив разговор с батюшкою и Скорым Гэрри, мы, то-есть я и Вахта, отправились завтракать. Как только мы позавтракали, к нам подошли старейшины, и тогда-то оказалось, что брошенные семена уже принесли свои плоды. Вожди сказали, что все прочитанное мною сущая правда. Затем они советовали мне немедленно воротиться к вам, выпросить для них лодки, чтоб им можно было переехать сюда вместе с пленниками. Тогда старейшины, и вместе с ними все ирокезы, сядут перед замком на платформе, и я буду для них читать библию, объясняя трудные места. Ирокезские женщины также приедут вместе с ними, потому что они, как и их мужья, имеют пламенное желание внимать песням Маниту бледнолицых. Вот как, Юдифь! Согласись, что тебе с твоим умом и не грезилось о таких чудесах.

— Да, сестрица, твои чудеса были бы действительно чудесами, если бы все это не объяснялось характером вероломных и хитрых индейцев, которые просто обманывают тебя и вместе с тобой хотят обмануть нас всех. Что вы об этом думаете, Зверобой?

— Прежде всего позвольте мне немного побеседовать с Гэтти. Этот плот сделан после вашего завтрака, Гэтти, и, оставив лагерь, вы должны были дойти пешком до противоположного берега?

— О, нет, Зверобой. Плот был уже совсем готов и колыхался на воде. Неужели, Юдифь, он вдруг появился бы каким-нибудь чудом?

— Именно так, чудом индейского изобретения, — отвечал охотник. — Ирокезы большие мастера на чудеса этого рода. Выходит, стало-быть, что плот уже совсем был сделан и только дожидался на воде своего груза?

— Да, Зверобой, вы угадали: плот стоял недалеко от лагеря. Индейцы меня посадили и веревкой притянули к месту напротив замка. Потом они сказали этому молодому человеку, чтобы он взял весла и ехал вместе со мной.

— И весь лес наполнен теперь бродягами, которые дожидаются результатов этого «чуда». Мы теперь отлично понимаем все это. Так вот, Юдифь, прежде всего мне надо отделаться от этого молодого мошенника, а потом увидим, что делать дальше. Оставьте меня с ним наедине и принесите слонов, которыми восхищается Чингачгук. Надо смотреть во все глаза, иначе этот молодой канадец ухитрится занять одну из наших лодок, не спросив нашего позволения.

Юдифь немедленно принесла слонов и потом вместе с Гэтти удалилась в свою комнату. Бумпо был достаточно знаком со многими индейскими наречиями и бегло мог объясняться на ирокезском языке. Он пригласил молодого человека сесть на сундук и вдруг поставил перед его глазами две башни. До этой минуты холодный ирокез не обнаруживал ни малейшего волнения. Почти все предметы здесь были для него совершенно новы и чрезвычайно интересны, но он умел сохранять хладнокровие с глубокомыслием философа, для которого нет на свете ничего удивительного. Правда, его черные глаза переходили от одного предмета к другому и вникали в постройку и расположение вещей, но никто на свете не заметил бы этих наблюдений, кроме Зверобоя, в совершенстве знакомого со всеми уловками хитрых индейцев. Но как только глаза молодого ирокеза встретились с дивными фигурами незнакомых животных, изумление овладело им до такой степени, что он совершенно растерялся и забыл принятую на себя роль равнодушного философа. Он запрыгал, как ребенок, закричал в порыве радостного восторга, и глаза его, точно очарованные, не могли оторваться от удивительных фигур. Затем, уступая непреодолимому влечению, он осмелился взять в руки удивительную фигуру, гладил ее, перевертывал на все стороны и, очевидно, старался удержать в своей памяти все подробности этого невиданного зверя. Зная очень хорошо, что молодой ирокез обо всем расскажет своим вождям, Зверобой сначала дал ему полную волю. Потом, когда любопытство его было, повидимому, удовлетворено, он положил руку на его колено и таким образом обратил внимание на себя.

— Вот в чем дело, — сказал Бумпо. — Мне надо потолковать немного с моим молодым приятелем из Канады. Пусть он забудет на минуту про эту чудесную вещицу.

— А где другой бледнолицый? — спросил молодой человек, быстро подняв свои черные глаза.

— Он спит, а если еще нет, так он в той комнате, где обыкновенно спят мужчины. Как это молодой мой друг узнал, что здесь есть еще другой человек?

— Я видел его с берега. У ирокезов дальнозоркие глаза: они видят выше облаков, видят даже то, что хранится на дне глубокой реки.

— Честь и слава дальнозорким ирокезам. В их лагере теперь два белых пленника: не так ли?

Молодой человек приосанился и сделал утвердительный знак.

— Что думают ваши вожди делать с этими пленниками? — сказал Зверобой. — Молодой мой друг должен, конечно, знать об этом.

Ирокез улыбнулся и хладнокровно провел своим указательным пальцем вокруг черепа. Зверобой понял его мысль.

— Зачем же не хотят отвести их в Канаду, — спросил он, — и доставить правительству живьем?

— Длинная и опасная дорога. Попадешься в лапы бледнолицых. А скальпы дороги. Продают их на вес золота.

— Так, так, яснее быть не может. Теперь вот что, приятель: вероятно, ты знаешь, что старший из этих пленников — отец двух молодых девиц, а младший — нареченный жених одной из них. Понимаешь, что они ничего не пожалеют для спасения таких друзей? Ступай же к своим старейшинам и скажи, что молодые девушки предлагают за выкуп пленных вот этих двух костяных чудовищ. Ты воротишься с их ответом до солнечного заката.

Молодой человек вошел в эти переговоры очень охотно и с такою искренностью, которая не позволяла сомневаться в том, что он добросовестно исполнит поручение. Занятый единственным желанием приобрести невиданное и неслыханное сокровище, он вовсе, повидимому, забыл ненависть своего племени к английским подданным. Бумпо был вполне доволен произведенным впечатлением. Правда, хитрый ирокез предложил взять с собою одного слона, чтобы показать вождям, но Зверобой был слишком опытен, чтобы согласиться на подобное предложение. Он отлично понимал, что слон никогда не достигнет своего назначения, если попадет в такие руки. Вскоре это маленькое затруднение было устранено, и молодой индеец решился убраться восвояси. Взойдя на платформу, он попробовал попросить взаймы лодку, чтобы скорее окончить переговоры. Когда Зверобой сделал отрицательный жест, он поспешил взобраться на свой неуклюжий плот и немедленно отчалил от замка. Охотник сел спокойно на табурет и, облокотившись подбородком на руку, провожал глазами ирокезского посла до тех пор, пока тот не пристал к ближайшему берегу в полмиле от замка.