Макс Брэнд - Опасная игра Страница 47

— Собирается вас арестовать за то, что вы вломились в дом Шея, а также за попытку убийства…

— Где? У него?

— Да.

— Чудеса! Ведь я же не сделал ни одного выстрела! Весь этот сброд, набившийся в дом, устроил такой шум и гам, что хоть святых выноси, а я, выходит, виноват?!

— А зачем вы вообще туда пришли? — вдруг спросила девушка.

— О, ну как вам сказать? Дело в том, что мне нужно было повидать хозяина.

— То есть, иначе говоря, нагнать на него страху!

— Вы так думаете? А по-моему, если у него шалят нервишки, так это его дело. Меня не касается. Верно? — Кид улыбнулся и добавил: — Так я понадобился шерифу только из-за этого дела с Шеем?

— А из-за чего же еще?

— Да разве заранее угадаешь? — вздохнул Малыш, снова улыбнувшись какой-то странной улыбкой, от которой девушку чуть не бросило в дрожь. — Знаете, у людей порой бывают такие странные фантазии — просто диву даешься!

— Они гонятся за вами? Это так?

— Да, — ответил он.

Неожиданно Джорджия расхохоталась, и Кид рассмеялся вместе с ней.

— Слезайте с лошади, — предложил он. — Пусть бедняга отдохнет.

Поколебавшись немного, она спрыгнула на землю. Но садиться не стала. Намотав поводья на руку и нетерпеливо похлопывая хлыстом по высоким сапожкам, встала перед Кидом и посмотрела ему в глаза. Теперь, оказавшись перед ним на земле, Джорджия вдруг почувствовала себя удивительно маленькой.

— Похоже, вы немного нервничаете? — участливо спросил Малыш.

— Конечно, — кивнула она.

— Почему?

— Послушайте, — не выдержала девушка, — перестаньте притворяться и делать вид, будто я могу разговаривать с вами… ну, как с обычным человеком!

— Зачем же как с обычным? Разговаривайте со мной как с Малышом Кидом.

— Мне не нравится это прозвище. У вас есть человеческое имя?

— Реджинальд Беквитт-Холман. Кстати, это мое настоящее имя.

— Но моей матери вы назвались Беквитт-Холлис…

— Правда? Может быть… Видите ли, у меня с детства отвратительная память на имена.

— Да, должно быть, трудно упомнить, когда их так много! — согласилась Джорджия.

Некоторое время оба молчали. Наконец она поинтересовалась:

— Можно задать вам один вопрос?

— Давайте!

— Это… это о том, что вы собираетесь делать дальше.

— Понятия не имею! Диксон и его шайка, похоже, обосновались тут надолго. У них на Харри-Крик уже что-то вроде форта!

— Я об этом знаю. И тут ничего не поделаешь. Закон на их стороне. По крайней мере, пока!

— Стало быть, шериф с этим согласен?

— Да, он сам так сказал. Бедняга Лью Уолтере! По его глазам видно, что он был бы не прочь нам помочь, но руки у него связаны.

— Еще бы! — хмыкнул Кид.

— И пока вы тут, вам будет грозить опасность.

— Я пока побуду тут, — заявил он. — Скорее всего, Уолтере просто пошутил. Мы ведь очень давно знаем друг друга. Не думаю, что у него поднимется на меня рука.

— Да он пристрелит вас при первой же возможности! — воскликнула Джорджия. — И вам это известно так же хорошо, как мне!

— Бедный старина Уолтере! — мягко проговорил Кид и тут же поинтересовался: — Так, значит, вы приехали, чтобы попросить меня убраться от греха подальше?

— Разве у меня есть такое право? — вспыхнула девушка. — К тому же у нас одна надежда на вас!

— Так, стало быть, вы на меня рассчитываете? Вот спасибо. У меня как-то сразу полегчало на душе.

— Хотелось бы мне, чтобы вы могли открыто, без опаски войти в наш дом, — вздохнула Джорджия. — Скажите, что толкает вас на такие отчаянные поступки, как сегодня? Такое впечатление, будто вы презираете жизнь, которую ведете!

— Ничуть! — возразил он. — Просто я… Как бы это сказать? Предпочитаю, чтобы жизнь была не такой уж пресной. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду?

Она кивнула и внезапно поняла, что изо всех сил сдерживается, чтобы не рассмеяться. И все-таки полюбопытствовала:

— А какая настоящая причина? Только лишь любовь к приключениям? Или все дело в том, что вы ненавидите Диксона и всю эту шайку?

— Это все из-за коров, — внезапно помрачнев, пояснил Кид.

Джорджия покачала головой.

— Вы не верите? — удивился он.

— С трудом!

— Ну что ж, попытаюсь объяснить. Когда я был еще маленьким, мои отец с матерью вдруг решили переехать. Мы, знаете ли, были бедными. Да что там! Мы были бедны как церковные крысы! Имели всего пару лошадей, несколько коров да двух бычков! А уж земля, на которой мы жили…

— Это было здесь, на Западе?

— Ну, скажем так, по крайней мере, не на Востоке, — с запинкой ответил он, слегка сдвинув брови.

Девушка вспыхнула и закусила губу.

— А дальше?

— Ну вот, бросили мы все и уехали с той земли… По правде говоря, там и не было-то ничего — так, жалкая хибара. Двинулись вперед, через холмы, надеясь найти землю обетованную, о которой успели вдоволь наслушаться. И вот шли, шли много дней, торопиться было некуда. И еще берегли скотину, потому что нам было хорошо известно, что впереди будут места, где трава до корней выжжена солнцем. А миновать их, и при этом сохранить коров, стоит немалого труда. Так что мы двигались не торопясь, можно сказать, наслаждаясь жизнью. И тут судьба нанесла нам сокрушительный удар. Однажды вечером на нас напали и отобрали все, что у нас было. Оставили почему-то только двух дойных коров. Все остальное забрали: лошадей, мула, молодых волов, даже ослика!

— Негодяи! — вспыхнула девушка. — Грязные ублюдки! Вам так и не удалось узнать, кто это был?

— Напало пятеро, — задумчиво произнес Кид, видимо мысленно переносясь в те далекие годы. — Да, позже я узнал, кто они такие. Обычные бандиты. Шайка — она и есть шайка, только эти были покруче других. Конечно, пришло время, и я узнал, как их звали.

— Как? Нет, нет, продолжайте! И что же вы сделали?

— Мой отец был суровым человеком, — вздохнул Кид. — И жизнь у него была трудная. У него в глазах всегда стояла смертельная усталость и боль… Вы понимаете, что я имею в виду?

— Да, — кивнула она. — Конечно понимаю.

— Он был фермером. И ученым! Но ведь вы же знаете, что за жизнь у фермера? Утренние заморозки, ночные отелы, вечно то мерзнешь, то обливаешься потом в поле, то мокнешь под дождем, как собака! А работал отец как проклятый!

Ну вот, когда мы потеряли скотину, а случилось это, как раз когда мы были на краю пустыни, матушка принялась умолять его вернуться на прежнее место, но он наотрез отказался. Заявил, что не желает возвращаться к старой жизни. Потом повыбрасывал из повозки все, что нам было не так уж нужно, запряг оставшихся коров, и мы двинулись дальше!

— Боже милостивый! — ахнула Джорджия. — Через пустыню?! На коровах?!