Макс Брэнд - Опасная игра Страница 52

Он был так же дьявольски хорош собой, как и она, к тому же легок на подъем и свободен как ветер. При этом умел обращаться с женщинами. Ну, короче, они влюбились друг в друга без памяти. Микки даже ненадолго выкинул из головы фаро. Работал как сумасшедший, хотел подкопить денег и жениться на девушке. Нет, только не подумайте, что Кармелита была жадной! Она готова была ютиться даже в хижине, лишь бы вместе с ним. Любопытная, черт возьми, парочка! Эта девушка, мексиканка, была совершенно бесчувственной, таким же был и Микки. Донжуан и отчаянная кокетка, при этом оба профессионалы, и без ума друг от друга! В те дни немного находилось охотников зайти в гостиницу пообедать, а те, кто отваживался, были обречены наблюдать, как эти двое пялились друг на друга телячьими глазами.

Как бы там ни было, я решил заставить Кармелиту передумать и выставить на роль жениха свою кандидатуру. Для этого мне пришлось вырядиться настоящим мексиканцем. Ну, вы понимаете: золотые и серебряные позументы, всякие там блестки, даже кружевные манжеты. На голову напялил самое огромное сомбреро, какое только удалось отыскать, и выдумал себе имечко — с ходу и не выговорить! После этого явился в город и устроил так, что Кармелита мигом узнала о моем приезде.

Малышка, похоже, тут же положила на меня глаз. Девчонки вроде нее вообще обожают яркие перышки. Тут уж забеспокоилась мужская половина города. Кое-кто даже принялся утверждать, что я, дескать, никакой не испанский идальго, а самый настоящий неженка и хлыщ. Господи, да они были бы рады вышвырнуть меня из города уже на следующий день! Только такие дела больше по моей части. В общем, уже к вечеру Кармелита считала меня не только первым красавцем в округе, но и отчаянным храбрецом. — Кид замолчал и принялся сворачивать цигарку. Закурив, с блаженным видом выпустил дым и заметил: — Что-то я разговорился сегодня.

— Но я же сама вас попросила, — запротестовала Джорджия. Голос ее немного охрип от волнения. — Так что же случилось с Кармелитой? Вы разбили ей сердце?

— Такое сердце, как у нее, не разбивается, — усмехнулся Кид. — Разве только если швырнуть его с десятого этажа небоскреба! С таким же успехом можно было бы надеяться разбить индийский алмаз щипцами для колки орехов! Но она была хороша собой, эта плутовка, дьявольски хороша! А танцевала как! Я просто с ума сходил! Приходилось то и дело встряхиваться и напоминать себе, для чего я здесь, не то совсем потерял бы голову!

Так вот, должен вам сказать, Микки Монро перенес удар очень тяжело. Первым делом он отправился к Кармелите, но услышал, что у нее от его крика раскалывается голова. После этого явился ко мне. Конечно, Микки привык сражаться до конца, но тогда еще не успели утихнуть слухи о том, как я разделался с теми, кто пытался вышвырнуть меня из города, поэтому ему даже не пришло в голову сделать еще одну попытку. Вместо этого он попробовал уговорить меня — принялся убеждать, что Кармелита не для такого, как я. Я уверил его, что он ошибается. А потом немного порассказал о себе и добавил еще кое-что о нем самом и его прежних делишках, что его, естественно, заинтересовало больше.

Микки понял, что дело плохо.

Он попытался перерезать мне горло. Дурачок убедил себя, что стоит только мне исчезнуть с горизонта, как Кармелита тут же вернется к нему. В общем-то он был прав. Память этой красотки, в особенности когда дело касалось мужчин, напоминала паутинку, которую любой, даже самый слабенький порыв ветра грозится унести прочь.

Стоило только Микки решиться убрать меня, как он принялся методично приводить свой план в действие.

Теперь, когда Кармелита была для него потеряна, по крайней мере на какое-то время, само собой, он совсем потерял голову из-за любви к ней. Я прожил в этом городе целых три недели, ожидая развития событий, и — не поверите! — за это время бедняга Микки так исхудал и посерел, что стал похож на дряхлого старика. Не думаю, что ему удалось хоть раз за эти дни забыться сном. Больше всего он напоминал мне загнанного в угол дикого кота.

Много же раз он пытался избавиться от меня. Сначала подсыпал яд, потом подложил бомбу домашнего изготовления с часовым механизмом. А уж сколько раз пытался подстрелить из-за угла или в темноте пырнуть ножом — не сосчитать! Но ему не везло, хотя бомба и взорвалась. Правда, я, как ни странно, остался цел, а пострадали четверо ни в чем не повинных людей, причем двое чуть было не умерли.

Само собой, я не преминул сообщить их приятелям, кто это позаботился подложить несчастным такую игрушку. После этого для бедняги Микки события стали разворачиваться совсем скверно.

Теперь он мог пробираться в город только темной ночью. За ним охотились, как за бешеной собакой. Кармелита, стоило ей только увидеть его в гостинице, смеялась ему в лицо, потому что теперь окончательно убедилась: связаться с подобным типом — только зря терять время.

Ну вот, вскоре и в этой истории наступила развязка, правда, довольно скучная. Хотя я по сей день уверен, что бедняга Микки намучился куда сильнее, чем остальные трое, вместе взятые. Видите ли, в нем еще оставалось достаточно благородства, по крайней мере для того, чтобы искренне любить женщину. Так что, говорю я вам, сердце его было разбито, и именно это послужило причиной его смерти. Однажды ночью я слышал сам, как он стонал и плакал у нее под окном. Ну, как ребенок… А эта негодяйка только крикнула, чтобы он убирался, иначе она, мол, кликнет меня и попросит вышвырнуть его из города. И Микки уехал. Понимаете, дух его был сломлен! Он не стал бороться дальше, просто выкинул белый флаг!

— Как все остальные! — тихо прошептала девушка.

— Да, — задумчиво протянул Кид и глубоко затянулся. — Доктор потом утверждал, что это было попросту алкогольное отравление — ведь в тот вечер он в одиночку выпил целую бутылку виски, но я лично продолжаю думать, что Микки умер от разбитого сердца.

— А девушка, Кармелита? Что стало с ней?

— С ней? Знаете, имена первых двух ее мужей мне какое-то время еще удавалось держать в памяти, но потом я сбился со счета и бросил эту затею.

Глава 28

ПЯТЫЙ

Как только Кид умолк, Джорджия вскочила на ноги и принялась шагать по лужайке, стараясь перевести дыхание, успокоить бешено колотившееся сердце. А Малыш, поглядывая на взволнованную девушку из-под полуопущенных век, молча курил. Он лениво следил, как от цигарки медленно поднимался вверх голубоватый дымок, а потом подносил ее к губам и глубоко затягивался.

— Похоже, вас не слишком волнует, что я об этом думаю, — вдруг спросила она, остановившись прямо перед ним.

Он вздрогнул, будто очнулся от сна, и вскинул на нее глаза.