Макс Брэнд - Неуловимый бандит Страница 58

По высокой траве стелились клубы дыма. Крисмас принял боевую стойку, стоял, выставив вперед левую руку и был совершенно спокоен; и тогда Пенстивен, не помня себя от злости, подобно разъяренному терьеру, метнулся вверх по склону, налетая с кулаками на противника.

И тут же поплатился за свою расторопность. Левый кулак Крисмаса умерил этот пыл, войдя в соприкосновение с его головой, и у Пенстивена появилось ощущение, словно он врезался лбом в каменную стену. Крисмас же тем временем сам перешел в наступление, пытаясь провести борцовский захват. Лицо бандита исказила злобная гримаса ненависти. Еще никогда за все непродолжительное время их знакомства Боб Пенстивен не видел его таким. Благопристойная маска была сорвана, и теперь на него глядел сам дьявол.

Пенстивен, конечно, уступал противнику в весе, однако этот, казалось бы, недостаток, предоставлял ему большую свободу движений. Отскочив в сторону и ловко уворачиваясь от Крисмаса, он обрушил на бандита целый град мощных ударов, покуда тот успел затормозить и развернуться.

Но на этом битва не закончилась. Удары, которые наверняка повергли бы на землю таких богатырей, как Винс Картер, просто отскакивали от Джона Крисмаса, не причиняя ему никакого вреда. Бандит снова перешел в наступление, его движения была на редкость быстры и легки, и снова Пенстивен увернулся, повторяя вслед за этим серию сокрушительных ударов. На третьем броске он поскользнулся, и в следующий момент Крисмас поверг его на землю.

Он распластался на земле, словно будучи придавленным стволом упавшего дерева. Теперь, когда он оказался в железных объятиях бандита, вся мощь его натренированных мускулов оказалась совершенно бесполезной. Он даже представить себе не мог, что человек может обладать такой невероятной силой; он попал в лапы настоящего чудовища.

Стелившийся по земле едкий, удушливый дым накрыл их обоих с головой своим белым, жарким одеялом, и дышать в этом мареве было практически невозможно.

Пенстивен увидел, как голова Крисмаса запрокинулась назад. Он слышал, как тот жадно втянул ртом воздух, закашлялся и грязно выругался, так как изменивший направление ветер загнал тлеющие угольки из выгоревших камышовых зарослей в высокую траву, которая теперь вспыхнула.

Жар от горячего, удушливого тумана стал нестерпимым, и Джон Крисмас, вскочив на ноги, бросился бежать, спасая свою жизнь.

Избитый Пенстивен поднялся с земли, ещё не вполне понимая, что происходит. Рана на левом плече пронзала все его существо ноющей болью, а тело было объято жаром от наступающего пламени. Сквозь завесу дыма он увидел огненно-красную границу ползущего по земле огня, развернулся и бросился бежать.

Споткнулся обо что-то и упал, растягиваясь на земле во весь рост — это была та самая седельная сума. Почти не соображая, что он делает, Пенстивен инстинктивно подхватил её и помчался дальше.

Впереди смутно замаячили чернеющие в темноте очертания деревьев, но гудящее пламя нагоняло его, подбираясь все ближе и ближе.

И тогда он резко свернул вправо и в поисках избавления от смерти снова побежал, выбиваясь из последних сил. Но вскоре дымовая завеса внезапно расступилась, и ослепленный едким дымом Пенстивен, кашляя и задыхаясь, выбрался на свежий воздух.

А как же Джон Крисмас? К счастью для Пенстивена нигде поблизости бандита не оказалось. Возможно, он разыскал своего коня и отправился вперед, рассчитывая опередить пожар, стремительно наступавший на холм широким огненным фронтом.

Здесь же, в ложбинке, оказался и мустанг, на котором Пенстивен незадолго до этого выехал из ивняка. Не долго думая юноша направился к коню, то и дело спотыкаясь по дороге.

На шее у него, там где её ещё совсем недавно крепко сжимали железные пальцы Крисмаса, начинали проступать синяки, и Пенстивену казалось, как будто на теле у него не осталось ни одного живого места. Нет, и не человек это был вовсе, а какое-то свирепое животное.

При мысли об этом Пенстивену сделалось дурно, а к горлу подкатил тошнотворный ком, словно только что на его глазах с виду обычный человек словно по волшебству превратился в разъяренного зверя.

Он же, Пенстивен, так долго дожидался своего часа, и теперь чувствовал себя несмышленым мальчишкой, получившим нагоняй от учителя.

Доковыляв до мустанга, он сел в седло и поехал рысцой под гору, в то время как огонь продолжал взбираться вверх по склону.

Время от времени огонь набрасывался на какое-нибудь одиноко стоящее дерево или сразу несколько растущих рядом деревьев, и пламя фонтаном взмывало вверх, высоко выбрасывая снопы раскаленных искр и потрескивая сухими сучками. Даже издалека ему был слышен громкий треск горящей древесины.

Всего один или два раза обернулся он, чтобы взглянуть на адово пламя, полыхающее у него за спиной. Теперь перед ним стояла новая цель, и к тому же у него появились кое-какие соображения насчет того, как поступить с сумкой, набитой краденным, что теперь была перекинута через луку его седла.

Выехав на дорогу, пересекавшую раскинувшуюся внизу долину, Пенстивен отправился по ней обратно в Ривердейл. Он никуда не спешил. Занимался рассвет; небо на востоке сначала порозовело, затем постепенно стало золотистым, и, прежде, чем Пенстивен выехал на главную улицу городка на берегу реки, из-за горизонта выплыло солнце.

Проехал по мостовой и остановился перед ограбленным банком. Несмотря на ранний час здесь было довольно многолюдно. Мужчины с мрачными лицами собирались группками на тротуаре и о чем-то негромко переговаривались между собой. Возможно, это были вкладчики банка, ожидающие новых подробностей о свалившемся на их головы несчастье?

Пенстивен сказал одному из них:

— Мне нужно срочно встретиться с управляющим банка.

Мужик угрюмо взглянул на него.

— На предмет чего? Решил переговорить о вкладе? Или о состоянии текущего счета, сынок? — усмехнулся он.

— Так он у себя? Управляющий у себя? — нетерпеливо переспросил Пенстивен, чувствуя как его голос дрожит от усталости, а веки тяжелеют и начинают слипаться.

— Ага, у себя. Иди, попытай счастья, и посмотришь, как быстро тебя оттуда вышвырнут!

Глава 37

Вопиющая нищета способна притягивать чужие взоры ничуть не меньше, чем оружие или, скажем, ослепительная роскошь.

У дверей банка Пенстивену преградили путь двое рослых и вооруженных до зубов охранников — на поясе у каждого висели револьверы, через плечо были перекинуты ленты патронташей, а в в руках они держали винтовки. Однако после непродолжительных препираний они все же разрешили ему войти.

Усталый взгляд запавших глаз Пенстивена мог заставить любого дать ему дорогу, а его босые ноги, изодранная одежда и забинтованное плечо с растекающимся на нем кровавым пятном придавали ему вид бывалого человека, с которым следует считаться даже в этом городе, где ещё вчера проживало множество преуспевающих людей, которым было суждено всего за одну ночь стать бедняками.