Луис Ламур - Винтовка Фергюсона Страница 8

— Капитан Луис Фернандес! Офицер испанской армии.

Я слегка поклонился. Заметно было, что он удивлен моим костюмом.

— Приятно встретиться с вами, senor, — ответил я, — так далеко от вашего дома. Рад приветствовать вас в нашей стране от имени американского народа.

С тем же успехом можно нанести удар первым, рассудил я.

Он, несомненно, испытал шок.

— В вашей стране? — возмущенно воскликнул он. — Но ведь это испанская территория.

Из тени выдвинулись остальные члены нашей группы. Все, кроме Шанагана и Боба Сэнди, те благоразумно остались на страже.

— Выпьете с нами кофе, капитан? — предложил я. И добавил: — Не знал, что притязания вашего короля заходят настолько далеко. Но в любом случае, Луизиана продана императором Наполеоном Соединенным Штатам.

Он изумленно уставился на меня. Моя уверенность несколько сбила его с толку. Он принял кофе, перебежал глазами с одного нашего лица на другое и неожиданно взорвался:

— Не верю! Быть такого не может!

— Это правда, — заверил я и прибавил: — В иных обстоятельствах, капитан, ваши слова меня бы оскорбили, но, учитывая ситуацию, я пропущу их мимо ушей. — Не давая ему продолжить, я объяснил: — Земли вернулись к Франции по секретному договору, заключенному в Сан-Ильдефонсо. Мое правительство об этом дозналось и начало переговоры. Вам известно, что бунт рабов на Гаити и грозящая война с Англией оставили императора без средств. Сенат одобрил сделку, и двадцатого декабря 1803 года мое правительство формально вступило во владение этой областью. Повторяю: мы приветствуем вас как гостя.

Капитан Фернандес покраснел от злости. Эбитт открыто улыбался, Кембл и Толли едва сдерживали веселье.

— Чушь какая! И в любом случае здешний район к Луизиане не относится. Он под управлением Санта-Фе.

— Понимаю ваше удивление, капитан, — мягко ответил я. — В такой местности, без выраженных примет, частенько заезжаешь дальше, чем сам сознаешь. Все же сейчас вы порядочно углубились в земли американцев.

Капитану это не нравилось. Я был уверен, он специально приперся сюда, чтобы приказать нам уносить ноги либо задержать нас. Связь осуществлялась медленно: парусным кораблем от Испании до Мексики, потом по суше от Мехико до Санта-Фе — и, по всей видимости, капитан не заглядывал туда несколько недель.

— Ничему этому я не верю, — резко заявил он, — и, во всяком случае, вы арестованы. Вас отправят в Санта-Фе, где и разберутся в вашем деле… в должное время.

Я улыбнулся ему.

— Арестованы? На тех же основаниях могу вас арестовать я, но нарушение слишком мелкое. На мой взгляд, не так много травы съели ваши лошади, чтобы государство серьезно пострадало. Нас же арестовать вы не вправе. И вот еще что: мы на это не согласны.

Он швырнул чашку на землю.

— Вы сдадитесь или вас возьмут силой!

— Берите, — спокойно проговорил Соломон Толли. — Берите нас, капитан.

— У меня сорок человек! — грозился Фернандес. — Сдавайтесь немедля, а не то мы всех вас убьем!

Я улыбнулся еще раз, затем оглянулся на Кембла и Толли.

— Сорок? Поровну не выйдет, так что будем делить по принципу: «кто смел, тот съел», так я понимаю.

— Я свое получу, — сказал Эбитт.

Фернандес круто повернулся и зашагал к своему коню. Прочие все время молчали, но один из них поднял пистолет.

— Я не стал бы этого делать, — предупредил Хит, ружье наведено на цель. — Ни за что не стал бы.

Пистолет опустился — постепенно, осторожно. Незваные гости скрылись во мраке.

— До чего жаль бросать такое отличное место, — сказал я.

— Бросать? Ты уж не бежать ли решил? — потребовал ответа Эбитт.

— Нет. Тут рядом, — я показал направление, — ярдах в сорока, валяются несколько большущих тополей. Упали, как нарочно, чтобы вышла баррикада. Есть и живые деревья, а места внутри хватит и нам, и лошадям. Естественный форт. Я набрел на него, когда собирал хворост. Думается, не грех отойти туда, оставив костер гореть.

Так мы и поступили: добавили в костер топлива и через несколько минут устроились в нашем укреплении.

— Поспите лучше, — посоветовал Толли. — Я покараулю.

Совет выглядел хорошим, и мы ему последовали. На земле лежала толстая подстилка из листьев.

Засыпая, я слышал, как Эбитт говорит Кемблу:

— Понятия не имел о договорах и всяких таких вещах. Про покупку говорили… поэтому я и двинул из Иллинойса на запад. Откуда он столько знает?

— Учился, вот и знает, — ответил Кембл.

И мы погрузились в сон.

Глава 5

Пробудившись от предрассветного холода, я лежал не двигаясь и смотрел на звезды. В этот час небо кажется ненатурально прозрачным, а звезды — низкими. Я размышлял обо всем, что видел и что узнал из разговоров людей, с которыми путешествовал. Ум, настроенный на познание, без конца ищущий нового, не прекращает рассматривать и сравнивать.

— Похоже, к нам пришли, — это прошептал Шанаган.

Выкатившись из одеял, я быстро связал их в аккуратный тючок и пристроил к седлу. С ружьем под мышкой завершил туалет: натянул сапоги и поддернул нож на положенное место на поясе.

Костер прогорел, виднелись светящиеся красным угли. Крадучись, мои спутники занимали места.

И однако, когда началось, нас крепко встряхнуло. Стремительная атака, дикие боевые вопли… все рассчитано, чтобы напугать и обезволить. Неожиданное ночное нападение, вне сомнения, произвело бы такой эффект. Мы были шокированы, хотя и готовы.

Мы выпалили, как один человек. По крайней мере двое упали. По-моему, упавших было больше, но в слабом свете среди деревьев и кустарника трудно различались подробности.

Моя винтовка была готова к выстрелу почти моментально, но я ждал, давая другим время перезарядить, чтобы не оказаться с разряженным оружием всем одновременно. Шанаган выстрелил из пистолета, затем выстрелил и тут же перезарядил я… и целей больше не осталось.

Нападавшие исчезли так же быстро, как и появились.

Около костра лежал труп либо два, и все. И ни звука.

Небо постепенно серело, на востоке — с желтоватым оттенком, высоко над нами окрасилась розовым полоска облака. Мы ждали, следили: чернота обретала формы, становилась деревьями, кустами, камнями. Свет усиливался: равнина не проявляла признаков жизни. Наконец Дегори Кембл покинул наш редут и подошел к ближайшему из погибших индейцев.

— Юта, — возвестил он. — Далеко на север забрался. Они больше в горах живут.

— На испанской территории? — спросил я.

— Права на те земли заявляли и они, и французы. Я считаю, там тоже Луизиана. Рубеж должен пролегать к югу.

— Разобраться в этом потребуется время, — сказал я.

— А пока?