Генрих Боровик - Пролог (Окончание) Страница 3

Письмо с 10 долларами: «Мы рады, что наконец есть человек, который нашел общий язык с простыми людьми».

Студент из Милуоки: «Вы единственный честный кандидат».

И ещё одно письмо. Оно несколько длинновато, но я хочу привести его почти полностью, потому что в нем — целая программа Уоллесу. Пишет некто из Вестмонта (штат Иллинойс), прилагая к письму чек на 5 долларов. Вот как автор письма объясняет своё пожертвование:

«Есть три группы людей — богатые, средние и бедные. Я — во второй группе, которая идёт на работу в 8 утра и возвращается в 5 вечера. Я подчиняюсь законам и плачу по счетам, включая налоги… Благодаря мне богатые остаются богатыми, а бедные, которые часто делают попытки лишить меня права, зарабатывать на жизнь, не умирают с голоду…

Я устал от двух систем закона. По одной — восставшим разрешается уничтожить мою собственность, нападать на мою семью и уходить безнаказанно. По другой — меня сажают в тюрьму за превышение скорости…

Я устал от такого бумажника в кармане и от жирных ленивых политиканов. Я устал видеть стариков на пенсии, которая не обеспечивает существование».

Среди «случайных» обстоятельств, которые, по мнению Роберта Коулза, создали «иррациональное» движение Уоллеса, гарвардский социолог называет следующие:

1. «Случайная» война во Вьетнаме. Она вызывает раздражение «маленького» человека: не видно победы, но ощутимы расходы.

2. «Случайное» «новое левое движение», возникшее в связи с борьбой против войны во Вьетнаме. Его участники Пугают людей Уоллеса, они чужды им.

3. Администрация Джонсона «случайно» вызвала кризис доверия. Отсюда — недоверие к Хэмфри, а за одно и к Никсону, которого справедливо считают продуктом двухпартийной системы.

4. «Случайное» убийство Роберта Кеннеди. Не смотря на абсолютно противоположные Уоллесу взгляды, объясняет Коулз, Кеннеди внушал избирателям то же чувство «силы, искренности и боевитости», которое внушает и Уоллес. (Журнал «Тайм» опросил 150 сторонников Уоллеса и обнаружил, что среди них много таких, кто раньше симпатизировал Кеннеди или Маккарти.)

Таковы четыре «несчастливые случайности», которые, по мнению Коулза, вызвали к жизни ядовитый гриб движения Уоллеса.

Вряд ли можно возразить против того, что все «четыре пункта» помогли Уоллесу. Но ни один из них не является, конечно, «случайностью». Каждый закономерен. Даже расправа с Кеннеди была предопределена всей системой жизни страны.

«Случайное и иррациональное» движение Уоллеса давно и хорошо спланировано. Оно отлично координируется.

Наивно было бы думать, что Уоллес черпает свой средства только из почтовых конвертов. «Настоящие» деньги он получает из более солидных источников.

В Далласе, столице штата Техас, состоялся обед в честь кандидата Американской независимой партии. На этом обеде собрались совсем не те «маленькие» люди, вождем которых объявил себя Уоллес. За столом, бок о бок с «простым парнем» Уоллесом, сидела миссис Нельсон Банкерт Хант, невестка печально знаменитого техасского нефтяного миллиардера Ханта, финансирующего общество Джона Бэрча. Чуть подальше — некий Поль Певитт, король нефти и картошки, состояние которого оценивается в 100 миллионов. Ещё дальше — М. X. Марр, нефтяной король «стоимостью» в 10 миллионов. Были там и другие большие и маленькие миллионеры, чьи состояния и взгляды позволяют им выписывать на имя Уоллеса и Американской независимой партии чеки на более солидные суммы, чем 25 долларов. Надо полагать, что на обеде в Далласе присутствовали далеко не все-покровители Уоллеса. Ходят слухи, что среди таковых числятся и хозяева корпорации «Дженерал моторс».

Наиболее мрачные шутники в Америке заключают пари о том, скоро ли Уоллес начнёт создавать штурмовые отряды. Люди, шутить не склонные, не без оснований утверждают, что штурмовые отряды уже давно имеются. Это — ку-клукс-клан, минитмены, полицейские, члены общества Джона Бэрча и пожарники (пожарники — это не юмор, это большая сила, спаянная с полицией и идущая почти целиком за Уоллесом).

Поддержка этими организациями Уоллеса строго координируется весьма опытной рукой. Ещё в 1967 году в той же Таскалусе, где я так развеселил двух старушек, состоялся национальный съезд ку-клукс-клана, на котором официально была объявлена поддержка Джорджу Уоллесу, человеку, «который полнее всех представляет интересы членов ККК».

В проведении избирательной кампании Уоллеса активно участвует и общество Джона Бэрча.

Я уже писал о том, что Уоллес усиливает критику против Никсона или против Хэмфри в зависимости от того, кто из двух его противников быстрее движется к успеху, чтобы сравнять их шансы. Если ни один из его противников не получит достаточного числа выборщиков, у Уоллеса появятся реальные шансы проскочить в Белый дом.

После позорного конвента демократический партии в Чикаго шансы Никсона очень быстро стали возрастать, а популярность Хэмфри, согласно опросам общественного мнения, — стремительно падать. Не помогала и критика Уоллеса, которая сейчас направлена целиком против Никсона.

И вот на днях на помощь алабамцу пришёл Роберт Уэлч, организатор и глава общества Джона Бэрча. Он разослал всем членам своей организации открытое письмо, в котором сообщал, что «Никсон в случае избрания президентом будет более удобной фигурой для действия прокоммунистических элементов в США, чем Хэмфри» (?!!).

Так обстоит дело со «случайностью» и «иррациональностью» фашистского движения Уоллеса в США. (Сам Уоллес, конечно, отрицает, что он фашист. Его обычный аргумент: «Я боролся с нацистами, когда вас ещё не было на свете».)

Теория «иррациональности и случайности» — это не просто ошибка гарвардского ученого. Это попытка заранее снять ответственность за надвигающийся уродливый и тяжелый ком фашизма с тех, кто слепил первый снежок и теперь управляет его движением.

Собственно, и у Мейнеке была та же цель. Снять ответственность за Приход фашизма в Германии с монополистов, взвалить вину на народные массы и на Коммунистическую партию Германии, которая якобы своей борьбой против Веймарской республики помогла фашистам утвердить диктатуру.

Оптимисты в Америке успокаивают: 20 процентов голосов — не сила. Пессимисты отвечают: Гитлеру для свержения буржуазной демократии и замены её фашизмом понадобились голоса лишь трети избирателей. Да, Уоллес, как видно, не пройдёт в Белый дом в 1968 году.

Ну а в будущем?

Американский Гитлер ещё не написал свою «Майн кампф». Он осторожен. Он не хочет связывать себя далёкими планами. «Мы не раздумываем насчет истории, всяких там теорий и всего прочего, — сказал он как-то. — Мы просто идём вперед. К чёрту. История может сама о себе позаботиться!»

Про него рассказывают, что, выйдя на днях из своего самолёта в городе Роки Маунтинз, он покрутил головой, осмотрелся, увидел горы, поле, лес, реку, прервал своё самолётное молчание и, обернувшись к репортёрам, высказался простодушно: «Вы только подумайте, ведь в один прекрасный день я могу стать президентом всего этого…»

Журналисты промолчали.

Почти целый день я ношу сегодня на лацкане пиджака белую бирку с надписью: «Уоллеса — в президенты!», с номером 126 и моей фамилией. Внизу подпись — закорючка некоего чина из уоллесовскон службы безопасности.

Неловко. Но что делать. Иначе не пустят ни в отель «Американа», где в честь Уоллеса устраивается благотворительный обед, ни в новое здание «Мэдисон-сквер гарден», на предвыборный митинг.

Негр-швейцар в отеле всматривается внимательными выпуклыми глазами в белую бирочку. Потом переводит взгляд на лицо. Он не знает, что это только пропуск и это на пиджаках всех корреспондентов. Он думает, что я и вправду за «Уоллеса — в президенты». Поэтому в глазах его усмешка. Еле заметная усмешка, потому что швейцар — человек тренированный. Но мне становится, честно говоря, немного не по себе.

Полицейский, который проверяет пропуска, тоже смотрит на меня недружелюбно. Но по другой причине. Он знает, что бирочка — это только, пропуск. Более того, он считает, что все журналисты против Уоллеса. Именно поэтому он смотрит на меня недружелюбно, но пропускает в подвальный зал ресторана отеля «Американа», где за круглыми столами сидит человек четыреста — те, кто заплатил за филе из цыпленка по 25 долларов.

Черноволосый человек небольшого роста, улыбаясь напряженной улыбкой и время от времени отдавая по-военному честь и подмигивая ревущей ресторанной толпе, выкрикивает угрозы по адресу журналистов, коммунистов, интеллигентов и «вообще всех этих»,

Какая-то толстая тетка в розовом кисейном платье и в канотье, с которого крупные буквы вопят: «Я хочу Уоллеса», хватает меня за рукав:

— Как вы будете показывать Уоллеса?