Иван Ботвинник - Скиф

prose_history Иван Парфёнович Ботвинник Скиф

Действие исторического романа И. П. Ботвинника развивается в I веке до нашей эры, в пору почти непрерывных войн рабовладельческого Рима с народами и племенами, населявшими Малую Азию, Кавказ, Причерноморье.

Главные герои романа — понтийский царь Митридат VI Евпатор, возглавивший борьбу народов Ближнего Востока против римского нашествия, Аридем — вождь восставших рабов, и искатель правды античный гуманист, поборник всеобщего счастья и свободы Филипп Агенорид.

Роман широко охватывает самые различные стороны жизни названной эпохи. Напряженный сюжет и резкие повороты в действии придают повествованию особую динамичность и занимательность.

1978 ru LT Nemo FictionBook Editor Release 2.6 19.07.2011 OCR "LT Nemo" 2011 07E67EE2-530B-4572-9F9D-984BD1D3AEA7 1.0 Ботвинник И. П. Скиф. Исторический роман Хабаровское книжное издательство Хабаровск 1986 Р7 84.3 Б86 Под редакцией доктора исторических наук профессора Э. Д. Фролова Художник Е. М. Фетисов Б 4702010200—4 / М160(03)—86 29—86 © Хабаровское книжное издательство, 1978 © Хабаровское книжное издательство, 1986 Ботвинник И. П. Б 86 Скиф. Исторический роман. /Послесловие В. М. Маcсона. — Хабаровск: Кн. изд-во, 1986. — 320 с. Иван Парфенович Ботвинник СКИФ Редактор И. В. Жолондзь Художественный редактор А. В. Колесов Технический редактор Т. В. Короткова Корректор Т. В. Киевская ИБ 1349 Сдано в набор 27.09.85. Подписано к печати 27.11.85. формат 84×108/32. Бумага книжно-журнальная. Гарнитура литературная. Печать высокая. 16,8 усл. печ. л. 21,81 уч.-изд. л. 17,22 усл. кр.-отт. Тираж 100 000 экз. Заказ 3361. Цена 1р. 50 к. Хабаровское книжное издательство Государственного комитета РСФСР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли. 680620, г. Хабаровск, ул. Серышева, 31. Краевая типография № 1 управления издательств, полиграфии и книжной торговли. 680620, г. Хабаровск, ул. Серышева, 31.

Иван Парфёнович Ботвинник

(1920–1984)

Скиф

Исторический роман

Под редакцией доктора исторических наук профессора Э. Д. Фролова

Художник Е. М. Фетисов

Памяти ушедших друзей

Часть первая

Царство Понтийское

Глава первая

Херсонес

I

Был свежий весенний день. Дул береговой ветер. Море вспыхивало яркими искрами. На каменистом выступе стояли две мальчика — худощавый черноволосый подросток и толстенький пухлощекий его спутник лет девяти. Подросток, прикрыв глаза ладонью, упорно глядел вдаль. Пухлощекий малыш нетерпеливо ковырял ногою прилипшие к камню водоросли я время от времени тянул старшего за хитон.

— Филипп, да Филипп же, опять в гимнасий опоздаем! — жаловался он.

— Подожди, я хочу увидеть паруса Армелая.

— А кто такой Армелай?

— Ты еще глупый, Никий. Армелай самый великий полководец у нашего царя Митридата. Он разбил римлян.

Малыш вдруг заплясал от радости:

— Паруса! Эвое! Эвое! Я первый увидел!

Филипп долго и жадно глядел на море.

— Да, это Армелай, — вздохнул он, опуская руку. — Увидели, теперь пойдем, Никий.

Мальчики шли через пустующую каменоломню. Отсюда хорошо был виден город. В центре набережной возвышалось огромное, подпираемое тяжелыми коринфскими колоннами, разукрашенными листвой и плодами, сооружение — Стоя, где по утрам заседал совет старейшин, а вечерами устраивались общественные приемы и пиршества.

Филипп снова вздохнул. В школе на занятиях он мог часами, не шелохнувшись, сидеть и слушать о подвигах героев и богов Эллады. Первым запоминал стихи, лучше всех рассказывал о том, чему учили мудрецы. Но телесных упражнений не любил. Может быть, потому, что в беге, в метании диска никогда не бывал первым? Да, скорее всего потому…

В бассейне купались эфебы — юноши от восемнадцати до двадцати одного года. Они уже окончили занятия и, совершая омовение, как беспечные тритоны, резвились и баловались в воде. Эфебы не посещали школу. Свои учебники философии и риторики они давно подарили младшим братьям. Развернуть свиток считалось для них стыдом. Лошади и скачки, пирушки и любовные утехи — вот только о чем могли говорить уважающие себя эфебы.

Подростки завидовали им и старались вставить хоть одно словечко в их увлекательную, прерываемую частым смехом беседу.

Красавец Алкей, стоя на краю бассейна, застегивал на бледно-алом хитоне[1] пояс чеканного золота. Такие пояса назывались скифскими и были в большой моде.

— Через два-три года и ты станешь эфебом, — покровительственно потрепал он темные, с бронзовым отливом локоны Филиппа, — вот тогда и тебя Афродита позовет на пир жизни!

Филипп промолчал.

— Сегодня у нас борьба, — как бы вскользь заметил Алкей, — у тебя есть пара?

— По жребию, — нехотя отозвался Филипп.

Алкей неожиданно пригнулся и расстегнул уже застегнутый пояс.

— Ставлю на тебя. Хочешь? — улыбнулся он, выпрямляя стан и встряхивая кудрями.

У каждого эфеба был свой «преданный друг» — мальчик или подросток. «Преданный друг» бегал в лавочку, помогал эфебу одеваться, болел за него на всех состязаниях. Эфеб защищал своего «друга» от всех придирок, дрался с обидчиками, передавая ему приемы борьбы, помогал учить уроки, брал в театр. Филипп уже два года был «преданным другом» Алкея и считал себя влюбленным в его сестру.

«Иренион… Если я выиграю, Иренион узнает об этом. Обязательно. От брата!» — Филипп вспыхнул.

— Твой пояс?! — выдохнул он, заливаясь краской.

Алкей был доволен произведенным эффектом.

— Клянусь Гераклом! — повторил он, подбрасывая на руке пояс. — Я уже уверен в тебе.

Кругом засмеялись, но Филипп не обратил на это внимания. Он подошел к урне и, не раздумывая, вытянул жребий. На камешке стояла метка Бупала — самого сильного и крупного тяжеловеса в группе подростков. Широкий и белотелый, он уже стоял на арене рядом с атлетом-наставником, расставив ноги и дыша по всем правилам. Филипп, худенький и смуглый, пригнув голову, пошел на сближение со своим противником. Все видели: силы слишком неравны. Наставник хотел было отменить борьбу, но Филипп метнул в него короткий гневный взгляд и продолжал идти на Бупала. Тот слегка попятился.

— Мне все равно, но я боюсь тебя придавить, — с деланным равнодушием проговорил он, пожимая плечами. Ты всегда задираешься первым, а бью — злишься. Ты скиф, я не хочу с тобой.

— А я хочу! — сердито отозвался Филипп. Его не впервые называли скифом, он никогда не обижался на это, но теперь его не признавали равным: он скиф — значит, варвар! Он, Филипп Агенорид, варвар? — А я хочу! — повторил он, вскидывая руки.

Противники обнялись. Друг Бупала, эфеб Гармодий, отстегнул аметистовую фибулу[2] и бросил на кон. Борьба началась. Вскоре все увидели: Бупалу не так-то просто справиться со своим вертким и напористым противником.

Он задыхался, напрягал мышцы, однако Филипп каждый раз выскальзывал.

— Кажется, я подарю сестре аметистовую фибулу, — подзадоривал обоих борцов Алкей.

Наконец Бупал, забыв все правила, ринулся вперед и подмял под себя Филиппа. Он грузно, всей тяжестью навалился ему на грудь, больно сдавил руки и плечи. Не помня себя от ярости, Филипп взвизгнул, бешено крутнул головой и клюнул ею в подбородок противника, затем впился зубами в его плечо.

— Спасите! — завопил Бупал, катаясь вместе с врагом по песку. — Он загрызет меня, он бешеный!

Несколько эфебов, обернув руки плащом, с трудом оттащили от него маленького скифа. У Филиппа бурно вздымалась грудь, трепетало все тело.

— Выведите его! — приказал атлет-наставник. — Бешеных детей нельзя допускать на состязания. Никий, скажешь отцу: пусть принесет черного бычка в жертву подземным богам — злые духи сидят в твоем брате!

Бупала обмывали у бассейна. Всхлипывая, он принимался все с новыми и новыми подробностями рассказывать, как скиф чуть не загрыз его.

— Я бы мог его одной рукой… но не трогал. Вдруг правда — злые духи в нем…

Гармодий поднял с арены свою фибулу. Алкей пристегнул пояс.

Филипп никого и ничего не видел. Он сбежал по каменистой тропе к морю, упал на прибрежную гальку и горько разрыдался: Иренион… ведь обо всем этом расскажут Иренион! Теперь она не посмотрит на него — бешеный! Дома отец замучит упреками, а мачеха скосит глаза и тоже скажет: «Я тебя любила как родного, а ты — скиф».