Поле мечей. Боги войны - Конн Иггульден

Конн Иггульден

Поле мечей. Боги войны

Третий и четвертый романы цикла «Император»

Conn Iggulden

The Field of Swords

The Gods of War

© А. С. Коноплев, перевод, 2006

© Е. А. Савосина, перевод, 2008

© С. В. Шикин, иллюстрация на обложке, 2023

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2023

Издательство Азбука®

* * *

Поле мечей

Посвящаю книгу дочери Майе и жене Элле

Часть первая. Заговор

Глава 1

Юлий стоял у открытого окна и смотрел на холмы Испании. Заходящее солнце отсвечивало золотом на далекой гряде гор, которая, казалось, висит в воздухе, ни на что не опираясь. За спиной то усиливался, то стихал гул голосов, не мешавших мыслям Цезаря. В воздухе витал аромат жимолости; он щекотал ноздри, и Юлий чувствовал сладость во рту. Подул ветерок, и восхитительный запах исчез.

День получился длинным. Проведя по глазам ладонью, Цезарь почувствовал, как его накрывает волна усталости, похожая на плотную черную воду. Голоса в комнате перемешивались с поскрипыванием стульев и шелестом карт. Сколько сотен вечеров он провел с этими людьми в зале на верхнем этаже крепости? У них вошло в привычку собираться в конце каждого дня, и, даже если нечего было обсудить, они сходились вместе, чтобы выпить и поговорить. Так римляне старались не забыть о родине, хотя видели свои дома в последний раз более четырех лет назад.

Поначалу Юлий с головой ушел в проблемы легиона и вспоминал о Риме не чаще раза в месяц. Дни текли, он вставал и ложился с солнцем, а Десятый легион строил города среди диких пустошей. В Валенсии, на побережье, они с помощью извести, дерева и красок создали почти новый город вместо старого. Легионеры прокладывали дороги и строили мосты, позволяющие поселенцам обживать дикие холмы.

В эти первые годы Цезарь трудился самозабвенно, с неистощимой энергией, радуясь усталости, которая не давала разгуляться воспоминаниям. А потом он ложился спать и видел во сне Корнелию. В такие ночи Юлий вскакивал с мокрой от пота постели и ехал проверять посты, неожиданно появляясь перед часовыми из темноты. Однако добился он только того, что солдаты стали такими же нервными и усталыми, как и он сам.

Словно для того, чтобы развеять его равнодушие, римские изыскатели нашли в двух новых шурфах золото – богатейшее месторождение, равного которому еще не встречали. Желтый металл имел свою притягательность; однако, когда на стол Юлия высыпали первый улов, он посмотрел на него, ощутив ненависть ко всему, что олицетворяет собой золото. Он пришел в Испанию с пустыми руками, но страна понемногу раскрывала свои секреты, и сокровища вызвали из памяти воспоминания о Риме и жизни, которая почти забылась.

Цезарь вздохнул. Испания оказалась настоящей кладовой несметных богатств, которую не хотелось покидать, но какая-то его часть понимала, что он больше не должен терять здесь время. Жизнь слишком ценна и коротка, чтобы бездарно ее тратить.

В комнате было тепло от жара тел собравшихся людей. На невысоких столах разложили карты новых рудников. Юлий слышал спор Рения и Брута, гулкое похохатывание Домиция. Молчал только великан Цирон. Все просто коротали время, ожидая, когда к ним присоединится Цезарь. Хорошие люди… Каждый сражался с ним против врагов, был рядом в печали, и временами Юлий думал о том, что с ними можно пройти весь мир. Они заслуживали лучшей доли, чем ссылка в Испанию, и Цезарь с болью видел, с каким искренним сочувствием они смотрят ему в глаза. Он считал, что сам достоин только презрения за то, что привел их сюда и загрузил черной работой.

Будь жива Корнелия, он взял бы ее с собой в Испанию. Можно было начать все заново, вдали от интриг Рима…

Юлий повесил голову; его лица коснулся вечерний ветерок. Бывали дни, когда он вообще не вспоминал о старой боли. Потом чувство вины всплывало, и сны становились кошмарными, словно в наказание за допущенную ошибку.

– Цезарь! У дверей стоит стражник, он спрашивает тебя, – произнес Брут, коснувшись его плеча.

Юлий кивнул и повернулся к людям, собравшимся у столов, отыскивая глазами стражника.

Легионер нервничал, посматривая на присутствующих. Очевидно, он их побаивался.

– Что случилось? – спросил Юлий.

Встретив взгляд командира, солдат сглотнул. Холодные глаза на жестком худом лице Цезаря смотрели недобро, и легионер заговорил, слегка заикаясь:

– У ворот молодой испанец, легат. Говорит, что вы его ищете.

Разговоры в комнате стихли, и стражник почувствовал, что ему хочется оказаться подальше от этих пристальных взглядов.

– Ты проверил, при нем нет оружия? – спросил Юлий.

– Проверил, легат.

– Тогда пропусти его ко мне. Я хочу поговорить с человеком, который причинил нам столько неприятностей.

Стоя у дверей, Юлий ждал, пока не появился испанец. Одежда была явно мала для его угловатого костлявого тела, а по лицу Цезарь видел, что молодой человек только переступает черту, отделяющую юношу от мужчины. Вместе с тем он отметил волевой подбородок и открытый взгляд.

Их глаза встретились.

– Как твое имя, парень? – спросил Юлий.

– Адан, – произнес испанец.

– Это ты убил моего офицера? – недоверчиво спросил Цезарь.

Юноша замер, потом кивнул. На его лице отразилась борьба страха с решимостью. Он чувствовал, что на него устремлены взоры всех присутствующих, и решимость дрогнула. Испанец еще мог выйти из комнаты, но тут стражник подтолкнул его через порог.

– Подожди внизу, – велел Юлий легионеру, внезапно раздражаясь.

Адан не захотел опустить головы под враждебными взорами римлян, хотя никогда в жизни не боялся так, как сейчас. Пока Цезарь закрывал дверь за его спиной, испанец молча ругал себя за малодушие. Он смотрел, как военачальник усаживается перед ним, и чувствовал растущий ужас. Как стоять? Опустив руки по швам?.. Неожиданно они стали неловкими, мешали ему, и он сцепил пальцы за спиной.

Тишина стала невыносимой. Адан с трудом сглотнул. Он очень не хотел показать, что боится.

– Ты правильно сделал, что назвал свое имя. Ты меня понимаешь? – задал вопрос Юлий.

Адан провел шершавым языком по пересохшим губам.

– Понимаю, – ответил он.

По крайней мере голос не дрожит, как у мальчишки.

Испанец слегка расправил плечи и взглянул на остальных римлян, едва не вздрогнув от их откровенно враждебных взглядов. Особенно зло смотрел однорукий здоровяк, больше похожий на медведя. Он только что не рычал от ярости.

– Ты сказал страже, что мы тебя ищем, что именно ты убил легионера, –