На день погребения моего - Томас Пинчон Страница 108

кричал на поезда: «Вы едете в Ад! Едете в Ад! Знайте, леди и джентльмены! Сообщите своему проводнику! Предупредите машиниста! Еще не поздно повернуть обратно!». Потом впереди появлялся свет, острые лучи теперь затмевали многие из знакомых звезд, постепенно они становились ярче масляных ламп в вагоне, и поезд въезжал в простую ограниченную систему координат города, который, кажется, был пригнан и в то же время впрессован в пол долины.

Фрэнк вышел и прошел мимо шеренги погонщиков, которые пришли в город просто постоять там и подождать, чтобы увидеть поезд, который сейчас дышал и охлаждался, пока механики проверяли тормоза и подножки, приходили и уходили с гаечными ключами, монтировками, шприцами для смазки и канистрами.

Обычно он был самым благоразумным из людей, но сейчас в этом бессердечном белом калении начал метаться в разных направлениях из-за предзнаменований жестокости, которые все были направлены на него. Бороды, неделями не знавшие стали лезвий, оскаленные желтые зубы, воспаленные красные глаза, пылающие каким-то не признающим рамок желанием... Покрывшись потом дурных предчувствий, Фрэнк понял, что приехал именно туда, где он должен находиться. Он в отчаянии оглянулся на вокзал, но поезд уже медленно возвращался обратно вниз по долине. Нравилось ему это или нет, он должен был присоединиться к компании тех, кто, ссутулившись, шел прямо к основанию, туда, где заканчивалась гряда гор, стена высотой 1314 тысяч футов, и уровень ненависти между профсоюзом шахтеров и Ассоциацией владельцев шахт, опасно высокий даже для Колорадо, можно было почувствовать даже с помощью обоняния.

Другой запах — Фрэнк выяснил, что нужно закурить сигару, чтобы его перекрыть — был запахом того, в честь чего город получил свое название, серебро здесь обычно находили в сочетании с рудой теллурида, а соединения теллура, как Фрэнк узнал в горном колледже, одни из самых неприятно пахнущих в природе, хуже, чем вонь в наихудшем общежитии, которая пропитывает вашу одежду, вашу кожу, ваш дух, можно было поверить, что запах поднимается из опустевших завалов и забоев, из повседневной атмосферы самого Ада.

В тот вечер за ужином в отеле он смотрел в окно на отряд солдат Национальной гвардии, который ехал по Главной улице к долине на запад от города. Перед ними шла, спотыкаясь, кучка грязных мужчин в лохмотьях. Даже в проторенной грязи существовало взвешенное намерение стянуть кавалерию, из-за чего у Фрэнка возникло желание поинтересоваться тут насчет убежища, хотя его соседи по трапезе восприняли это всё очень беззаботно. Казалось, это — пчелы-бродяги, кавалеристы находили всех безработных шахтеров, которым не повезло попасться им на глаза, и арестовывали их за «бродяжничество».

—Будьте уверены, сейчас в городе войска.

 Где-то там еще и старый Шнеллер Боб крадется, черт, он один стоит целой армии.

 — Не тот ли это, — Фрэнк притворился, что спрашивает, — знаменитый стрелок Боб Мелдрум? Здесь в Теллуриде?

Мужчины покосились на него, но достаточно дружелюбно, возможно потому что Фрэнк в то утро не побрился и это рассеивало впечатление чрезмерной свежести.

— Да, он самый, joven, юноша. Ужасные времена настали в этих горах, и напряжение не собирается спадать в ближайшее время. Боб тут как раз в своем раю.

   Остальные его поддержали.

— Он достаточно глухой, но вам вряд ли захочется на него наорать или попытаться угадать, в какое ухо к нему лучше докричаться.

 — Мало есть на свете вещей более опасных, чем глухой стрелок, потому что он предпочитает ошибиться в сторону приведения в действие спускового механизма, на всякий случай, вдруг он пропустил что-то нарочито провоцирующее, что вы сказали....

—  Помнишь то время, когда он нашел Джо Ламберта на толчейной фабрике? Идеальные условия для Мелдрума, чеканка стучит, как молот Ада, никто ничего не услышит, начнем с того. «Поднять руки вверх? О, конечно, спасибо, Боб».

— А по мне, так он слышит прекрасно — но так, как слышит змея, сквозь кожу.

 — Надеюсь, вы привезли с собой что-то повесомее, чем пистолет, молодой человек.

 — Мы тебя дразним, сынок. Какое бы дело у тебя тут ни было, надеюсь, ты знаешь, к кому обратиться в Теллуриде.

 —  Элмор Диско — вот имя, которое мне сообщили, — сказал Фрэнк.

   — Это он. Думаю, ты запланировал эту встречу заранее.

  — Встречу...

  — Послушай, некоторые думают, что с легкостью одержат победу.

  — Многим нужно повидать Элмора, сынок.

Некоторые считали, что Элмор Диско был мексиканцем, другие говорили, что он приехал из более дальних стран, из Финляндии или что-то вроде того. Вряд ли его можно было назвать опрятно одетым, он сосредоточил свои немногочисленные фатовские импульсы на головных уборах, отдавая предпочтение изысканным тульям из черного бобра и змеиной кожи, и окантовке, которую нужно было заказывать в Денвере и потом ждать несколько месяцев. Было документально подтверждено, что он стрелял только в людей, которые словом или делом оскорбили одну из его шляп, и некоторые из этих поступков были действительно достаточно провокационными. Однажды в «Си. Холл энд Ко» в Лидвилле, в те дни, когда это был спокойный Лидвилл, пока Элмор решил сделать короткий перерыв, чтобы помочиться, в дотоле товарищеском матче с Семиносковым Питом, дурачливый начальник смены решил зарядить его стетсон, доверчиво оставленный без присмотра, застывшим черепаховым консоме, которое никогда не принадлежало к числу любимых блюд Элмора, начнем с того.

— Ну, слушай! — заявил он по возвращении. — Это неловкая ситуация!

Шахтер, должно быть, почувствовал в этих словах угрозу, потому что начал пятиться к выходу. Следующее, что всем известно — обе стороны оказались на улице, и Честнат-Стрит вздрогнула от яркого взрыва. Шутник сбежал в чистое поле на большой скорости, несмотря на поверхностную рану на заду и несколько дырок на тулье шляпы, из-за которой, кажется, и разгорелась ярость Элмора.

Многие стали свидетелями этого тет-а-тета, и при следующем инциденте, конечно, Элмор должен был себя вести так же, если не еще немного хуже. «Пока что я в основном спокойный парень», — продолжал настаивать он, но никто не обращал ни эти слова особого внимания. Для незнакомых людей он был Элмор Зло, для друзей — довольно харизматичный тип, несмотря на эти связанные со шляпами приступы, непредсказуемость которых не