Николай Зряхов - Битва русских с кабардинцами Страница 11

Он не мог на нее налюбоваться и дышал одной ею. Селима уже более не говорила ему о принятии их веры, ибо сама сделалась христианкой. Часто она спрашивала друга своего: „Чем должна кончиться любовь их“?

И Победоносцев, смягчая разговор и скрывая свои настоящие виды, отвечал, что если отец ее откажет ему в ее руке, то у него останется одно средство — умереть!

И Селима со слезами упрекала его в жестокости и неблагодарности и говорила ему, что, оставшись после него сиротой, она также умрет с отчаянья.

Тогда Победоносцев, целуя Селиму в прелестные уста, вновь произносил клятву любить ее и принадлежать ей до гроба и тем ее успокаивал.

Так протекли для них шесть недель, как шесть минут.

Кабардинцы, разбитые по многих сражениях российскими войсками, чувствуя невозможность продолжать далее войну, избрав богатейших, знатных и разумных послов из своего парода, в числе которых князь Узбек представлял по опытности первое лицо, отправили к главнокомандующему Кавказским корпусом, с богатыми дарами, для просьб пощады и мира.

Сей добрый начальник, уполномоченный самим государем, с удовольствием принял их предложение, после нескольких часов совещания в совете, где начальники дивизий, бригад и полков находились, поставлены были пункты мирных условий, по коим кабардинцы обязывались заплатить россиянам за все убытки, прежде и ныне им причиненные, приняв вновь присягу на верность к престолу Российскому и дать двенадцать аманатов, до исполнения их обещаний служащих верною порукою за народ кабардинский. Пленных с обеих сторон возвратить; без замедления прекратить все неприятельские действия с обеих сторон и доставить в отряд российских войск условленное количество скота и хлеба.

Посланные от кабардинского парода, обласканные и щедро одаренные главнокомандующим, с благодарностию к нему и с радостию в сердце возвратились к своим, ждавшим их с нетерпеливостию, которым и объявили все статьи мирных условий, ими с россиянами постановленных. Шумный призыв Аллаха и Магомета пронесся в стане кабардинских воинов. И они с восхищением отправились в свои жилища.

Кабардинцы в тот же день привезли наложенную на них дань деньгами и доставили назначенное количество хлеба и скота, присовокупив к сему еще рису и пшена с коровьим маслом и сыром для всего отряда, чтобы русские воины помнили их добродушие и услужливость.

Уполномоченные от кабардинского народа послы приняли, в верности и на подданство вновь к Российскому престолу, присягу и вручили из самых знатнейших кабардинцев двенадцать аманатов.

Таким образом окончилась битва русских с кабардинцами, стоящая с обеих сторон кровопролития и смерти многих самых лучших воинов.

В российском отряде для торжества заключенного мира продолжалась несколько часов пушечная пальба и из многих орудий, при громогласных криках „ура!“, а у кабардинцев ружейная стрельба, игра на трубах и бубнах, с громкими криками радости о возвратившихся в свои мирные убежища.

1840[1]

Николай Ильич Зряхов

В 1840 году в России вышла книга «Битва русских с кабардинцами, или Прекрасная магометанка, умирающая на гробе своего супруга» — уникальное творение удачливого отечественного прозаика Николая Ильича Зряхова, выдержавшее с тех пор немало изданий.

Критика презрительно третировала Зряхова, предрекая ему «самый блестящий успех в передних» — у тех, «кто учился на медные деньги». Судя по всему, на медные деньги учился и сам Николай Ильич Зряхов. Он родился в 1782 (или 1786) году в небогатой дворянской семье. В 1801 году вступил унтер-офицером в драгунский полк и «провёл всю молодость… в походах, военных трудах и разных злоключениях». Довелось повоевать и на Кавказе — против персов и турок. В 1808 году вышел поручиком в отставку, через несколько лет вернулся в строй, но в 1816-м был уволен «за дурное поведение». Умер Зряхов в конце 1840-х годов, предположительно, в московском доме призрения.

Популярность «Битвы русских с кабардинцами…»(обычно эту повесть называли просто «Магометанкой» или «Прекрасной магометанкой») оказалась так велика, что на свет появились многочисленные её переделки и подделки. Сюжет Зряхов, несомненно, заимствовал из «Кавказского пленника» Пушкина. Повесть открывается рассказом о кабардинцах, потом следует описание грандиозного сражения на берегах Терека. Есаул Гребенского казачьего полка Андрей Победоносцев, получив в бою пять ран, попадает в плен к князю Узбеку. Дочь князя Селима выхаживает есаула. Молодые люди влюбляются друг в друга. Восхищённый силой и отвагой русского воина, Узбек предлагает Андрею принять мусульманство и стать супругом Селимы. Победоносцев предпочитает вернуться к своим, и по заключении мира его разменивают на пленных кабардинцев. При расставании старый князь дарит есаулу лучшего коня из своего завода и драгоценную саблю. Селима же, переодевшись в мужское платье, проникает в русский военный лагерь и отыскивает Андрея. Представ перед Главнокомандующим (то есть командиром Отдельного Кавказского корпуса), влюблённые просят его покровительства. Тот вызывается быть восприемником при крещении княжны и её посаженным отцом на свадьбе. Благословляет жениха с невестой и прибывший в ставку князь Узбек. По возвращении войск «на свои квартиры» молодые отправляются к родителям Победоносцева, где вскоре получают известие о награждении Андрея золотой саблей с надписью «за храбрость» и «золотой большой медалью с портретом Государя, осыпанной алмазами, на Андреевской ленте, с описанием подвигов нашего героя на другой стороне оной». Через пять месяцев после рождения сына Аркадия Победоносцев занемог — открылись старые раны — и скончался на руках жены. София (так при крещении нарекли Селиму) не вынесла потери и умерла буквально «на гробе своего супруга», что и было обещано автором в заглавии повести.

В русском народе, как уже сказано, «Прекрасную магометанку» очень любили. «Желая проверить, как относится деревенский люд к лубочным изданиям, мы пригласили к себе в праздник бывших учеников и учениц сельской школы, возрастом от 14 до 18 лет, и начали свои чтения „Битвою русских с кабардинцами…“Прежде всего оказалось, что в деревне существует это „сочинение“, как выразились слушатели, в трёх экземплярах — у старосты и ещё у двух мужиков, но они настолько дорожат им, что перечитывают время от времени в своих семьях, а на руки не дают, особенно школьникам, мотивируя это ревниво тем, что у них, мол, и „своих“ книг довольно» — так писал современник Зряхова.

Причины такого читательского успеха повести пытались объяснить не раз. Тому способствовала, видимо, актуальная в те времена «кавказская» тема и очень романтичный и жёсткий сюжет — плен плюс любовь. По поводу необыкновенной популярности «Битвы русских с кабардинцами…»в народе Белинский писал, что «это не глупость, а только неразвитость, необразованность с его стороны». Смысл же суждений Достоевского о книге совсем иной: «Ведь что-нибудь должна же заключать в себе „Магометанка“, что нравится и расходится… Главная и первая причина, по-нашему, та, что эта книга не барская или перестала быть барскою… Отвергнутая „господами“, книжка тотчас же нашла кредит в народе, и, может быть, ей очень помогло в глазах народа именно то, что она не господская».

От литературы обратимся теперь к истории. Сведения о первом боевом столкновении русских с кабардинцами находим уже в «Слове о полку Игореве», где упомянуто о «храбром Мстиславе, иже зареза Редедю предь пълкы косожькыми». Касоги в наших летописях — это предки современных кабардинцев.

В 1561 году был заключен союз России с Кабардой, скреплённый браком Иоанна Грозного с дочерью князя Темрюка Идаровича Кученей, принявшей при крещении имя Мария (в народе получила прозвище Пятигорки). На левом берегу Терека напротив устья Сунжи появилась первая русская крепость — Терки.

В материалах Посольского приказа за 1718 год о планировавшемся тогда совместном с кабардинцами походе на Кубань против крымского хана читаем: «Черкасских и кабардинских войск выходит в поле до 10 тысяч. И ежели б к тем прибавить донских казаков или иных российских войск, столько же 10, а по вышшей мере 15 тысяч, то довольно с теми на Кубань напасть и разорить; а соединитця им надобно у Кумы реки, у места Бестова».

С другой стороны, как пишет Зряхов, «одно помрачает славу кабардинцев: врождённое желание к набегам, грабежам и даже убийствам. Они часто, большими партиями переправляясь чрез реку Терек, избирают праздничные и воскресные дни, посвящённые христианами на моления, нападают на селения и деревни, захватывают народ в церквах, берут в плен, грабят имения и скот и гонят в свои жилища, перепродавая пленных в дальние страны — туркам и другим народам».