Павел Патлусов - Исход Страница 11

– Ёх, – ответила Майта, собирая со стола деревянные кружки и ложки, которые она намеревалась вымыть в реке. Лоскуты бересты, на которые обычно выкладывалась рыба и мясо, она бросила на тлеющие угли в очаг. Береста начала скручиваться, затем слегка задымила и неожиданно вспыхнула, осветив всю блестящую от сажи и жира середину кола, в абсолютной темноте остались лишь широкие лавки возле стен.

Там, сытно отрыгивая, сидел Николай; он радостно потирал ладони рук, – завтра он узнает: где находится Священное дерево. В этот момент внимательный человек мог бы узреть, как азартно блестит в темноте его единственный глаз.

Когда нежаркое осеннее солнце согнало росу с деревьев, но ещё не смогло обсушить траву, Асык с копьём и луком и стрелами отправился к шаману. Возле избы шамана, в которой был слышен громкий плач ребёнка, стоял в полном охотничьем снаряжении Суклём. Из избы вышёл несколько озабоченный Ярык.

– Плохо спал, – болеет, – отметил он причину своего состояния. Асык дружески похлопал его по спине.

– Надо, Ярык, охотника нам: Мэрта с детьми может с голоду умереть. Всем нам надо!

– Ёх, – махнул рукой шаман, направляясь с бубном в сторону лога. За ним следом шли Асык и Суклём.

В этот момент Николай сидел на лодке возле реки, и как только охотники скрылись в лесу, он направился в том же направлении, притворно прихрамывая на правую ногу. Но как только он потерял из виду пауль, тут же бросил в сторону палку и пошёл по следу, который оставили охотники-манси во главе с шаманом.

След был явно виден, ибо он выделялся чернеюшей полоской на фоне молочно-белесой травы, покрытой росой. Когда охотники вышли из лога на косогор, чтобы перевалить через гору, Ярык неожиданно предложил спутникам спрятаться за большим высоким старым пнём.

– Идёт за нами, – пояснил он.

Асык глазами выразил удивление.

– Твой гость, – тихо добавил шаман, вырывая волосок из длинной пряди волос на голове. Концы, длинного волоса Ярык завёл друг за друга, делая петлю. После этого он изобразил хватательное движение рукой в направлении соглядатая, и схваченное поместил в волосяное кольцо и уж затем затянул волос, сделав узел.

– Пусть покружит по лесу, – усмехнулся хитровато он. В этот момент тропа, обозначенная сбитой росой, буквально в миг стала неразличимой, вся растительность была вновь усыпана равномерно росой. Через некоторое время, на косогор, озираясь вокруг выскочил Николай и ничего, не понимая бросился вначале в одну сторону, затем двинулся совершенно в другом направлении. Когда соглядатай скрылся из виду, мужчины продолжили свой путь к Священному дереву.

Ритуал посвящения юноши в охотники проходил полностью в рамках традиций, установленных шаманом. Асык развёл костёр, на котором Ярык долго нагревал бубен. Когда же он убедился, что бубен «подпитал» достаточно энергии, приказал Суклёму влезть на дерево. При монотонной ходьбе шамана вокруг Священного дерева, Асык неожиданно задремал. Открылась ему во сне родная река Сылва. Река играет, блестит в лучах жаркого весеннего солнца. Ребятишки пауля резвятся возле реки, хохочут, визжат. Майта с маленьким ребёночком возле кола поёт нежную колыбельную песню. Белое марево черёмухового цвета покрыло всю долину реки. Чарующий запах наполнял всю долину любимой реки.. Вдруг он видит как по реке на плотах и лодках плывут бобры. Он думает: «Почему бобры уплывают от такой неземной красоты?»

– Эй, люди Нижнего мира, куда плывёте? И почему? Старший из бобров со знакомой шербинкой на зубе отвечает,

– Мы плывём к реке Счастья!»

– А чем Вам плоха наша река?

– Не будет на ней хорошей жизни! – отвечает бобёр.

– А как мы без Вас будем жить? – обеспокоился Асык.

– Вы тоже пойдёте искать свою реку Счастья – уже из-за поворота реки долетел до него ответ бобра.

Охотник проснулся в холодном поту. Перед Священным деревом лежал шаман, закончивший обряд посвящения. Суклём сидел на вершине берёзы, плотно обхватив один из крупных её побегов.

– Душа Ярыка сейчас ведёт разговор с Сямыном, – подумал Асык, но увиденный сон не давал ему покоя.

Нужно было ждать, когда шаман вернётся из путешествия по Верхнему и Нижнему мирам. Очнулся шаман довольно поздно; солнце уже начало садиться за верхушки деревьев.

– Идти надо, Ярык, а то мы можем стать добычей ночных духов, – отметил Асык.

– Ёх, только слаб я ещё, – ответил шаман, давая знак рукой Суклёму покинуть Священное дерево. Суклём не без удовольствия покинул дерево, прежде привязав на веточке цветную полоску ткани. Асык подошёл к Священному дереву и аккуратно положил возле его корней две серебряные монеты, которые были выручены во – время последней поездки в город Кунгур на продаже мехов.

– Теперь, ты – Суклём охотник. Сегодня же войди в кол к Мэрте. Там теперь твой дом. А сейчас возьми копьё, стрелы, лук – мы отправляемся в обратный путь, – похлопал по плечу юношу опытный охотник.

Юноша в полноте восторга бросился бежать в пауль, но грозный окрик Асыка остановил его.

– Иди осторожно назад, по тому же следу.

– Зачем? – удивился юноша.

– Там ловушки для непрошенных гостей, для тех кто захочет осквернить наше дерево. Понял?

– Угу.

Медленно, пятясь задом, Суклём вернулся в исходное положение.

– Впереди пойдёт Ярык, – уже спокойно, улыбаясь сказал Асык. – Я понимаю: ты торопился к женщине. У тебя будет ещё много ночей с женщиной, а жизнь у охотника одна…

Вот Ярык, подхватив бубен с колотушкой, направился домой. Они молча дошли до ложка, перед самым паулем, когда Асык осмелился спросить,

– Где мой пыг Пахын?

– Идёт вдвоём через земли хантов…

– С кем идёт?

– С Сямыном.

– Как с Сямыном!? – удивился Асык. – Кто нам в пауле будет покровительствовать?

– Нуми – Торым и Калташ.

– Но у них очень много дел, а Сямын только нас охранял, – вот почему я видел такой странный сон.

– Какой сон, – в свою очередь удивился шаман.

– Видел, как все вить-уй покинули нашу любимую реку Сылву в поисках реки Счастья. Вождь их племени советовал и нам тоже покинуть эту реку. Вот какая беда! Нам без Сямына не выжить, – схватился за голову Асык. – Как он мог покинуть пауль ради одного Пахына?

– Ему там виднее, – ответил спокойно шаман.

При входе в пауль, когда собаки уже миролюбиво начали тявкать, Суклём озаботился об участи одноглазого мужчины.

– Будет кружить по лесу, пока не сгниёт волос, на котором я сделал узел, – ответил Ярык, – или же его кто – то найдет в лесу…

– Мы пойдём его искать? – удивлённо спросил юноша

– Нет. Его уже нашёл друг, который следил за ним.

– Зачем они следят друг за другом? – не унимался Суклём.

– Они никогда не доверяют друг другу; у них нет верного слова для дела. Они всегда, если нужно убедить кого – то в верном слове на помощь, призывают своего Бога, но даже Бог не способен сделать их порядочными…

Онуфрий

Николай уже сделал три круга по лесу, постоянно выскакивая на знакомый косогор, где он потерял охотников – манси. Его стал охватывать страх: он боялся остаться в лесу без огня, – развести костер, ввиду отсутствия огнива, он не мог. Из единственного глаза у него уже начали катиться слезы; он мечтал уже не о сытой купеческой жизни, а думал только о спасении своей жизни. В этот момент он вслух ругал Онуфрия Сундукова, принудившего его ещё в Муромских лесах к разбойному делу. Когда отчаяние полностью заселилось в сердце мужчины, на косогоре он вдруг увидел Михаила.

– Миха, – бросился он к ватажнику с радостным криком.

– Чего орёшь, дурень? Где вогулы?

– Миха, можешь не верить, но они испарились здесь: нет их.

– Вот за такие дела ты – сука одноглазая ответишь: «проворонил» наше богатство! «Сундук» тебе не простит.

– Дак, ить, – смутился Николай, – они как заколдованные исчезли, не оставив даже следов.

– Если бы я не видел, как вы уходили в лес, то ты-Никола здесь мог бы остаться навсегда. Понял?! «Раскусили» они тебя – соглядатай хренов! Надо идти в лагерь и держать совет с атаманом. Вот только мне бы не сбиться с той дороги, по которой пришёл, а то уже вдвоём блуждать по лесу будем. В начале доберемся до моего лагеря – там заночуем, а уж утром пойдем к нашим.

Путь к месту стоянки Михаила был не легким. Густой лес с мягким зыбучим мхом сменялся небольшими болотцами, иногда на взгорках рос обильно шиповник, черёмуха. В этих диких и цепких зарослях кустарников они сгоняли с насиженных мест целые стаи рябчиков, вальдшнепов. Изредка встречался гигант – глухарь, который с трудом отрывался от земли, пугая гулким шумом путников.

– Всякой дичины здесь в изобилии, – отмечает Николай.

– Да, вот бы ещё денежка водилась, – добавляет Михаил.

– Будет тебе и «деньга большая».