Евгений Рогачёв - За пеленой тысячелетий Страница 11

Так началась жизнь маленького Кира в царском дворце. Гарпаг к нему теперь не приходил, а посещали совершенно другие люди. Дед понемногу приближал внука к себе, и они часто беседовали, прогуливаясь в тени диких платанов. Шли годы. Кир, под неусыпным контролем своего деда, мужал, превращаясь в мужчину. И однажды, когда Астиаг отсутствовал, его навестил Гарпаг. За время, что Кир не видел его, Гарпаг очень изменился. Киру даже показалось, что тот постарел. Гарпаг был мрачнее тучи и слёзы текли по его лицу. В тот день он рассказал Киру всё.

Ещё до рождения Кира, его деду, Астиагу, приснился сон, что его внук будет владеть всем и в том числе его царством. Испугавшись предзнаменования, Астиаг, когда у его дочери Манданы, родился сын, велел умертвить его. И поручил это сделать своему ближайшему сановнику Гарпагу. Но Гарпаг пожалел младенца. У него у самого недавно родился сын и не мог он загубить только родившуюся жизнь. Гарпаг нашёл в горах пастуха, у которого родился мёртвый сын и подменил ребёнка. Так, благодаря Гарпагу, Кир остался жить. Спустя десять лет Астиаг, через своих соглядатаев, которые были раскинуты по всей Мидии, всё же узнал о подмене, и затаил злобу на Гарпага. Его месть была страшной. Он призвал к себе во дворец сына Гарпага, ровесника Кира, и приказал умертвить его. Затем устроил во дворце пир. Там были все, в том числе и Гарпаг. Когда все кушанья были испробованы, к Гарпагу поднесли корзину, накрытую рогожей.

-Испробуй и это угощение, мой верный Гарпаг, - крикнул со своего места царь, поднимая в знак приветствия кубок с вином.

Гарпаг откинул материю, и кусок мяса застыл у него в горле. Там лежало тело его сына, его мальчика, изрубленное на куски. Так царь Астиаг отомстил Гарпагу за ослушание. И с этого времени не стало у Кира вернейшего человека, чем Гарпаг. Вскоре он уехал в Персиду подготавливать влиятельных людей маленького государства на окраине Мидии, к приходу нового царя. А вскоре и Кир, воспользовавшись благовидным предлогом, покинул Экбатаны и отправился в сопровождении верных людей, посланных Гарпагом, в Персеполь, столицу Персиды.

Стоило появиться Киру, как наиболее уважаемые и влиятельные люди из племен пасаргадов, марафиев и маспиев провозгласили Кира царём. Все устали от гнёта мидян и от сумасбродного царя Астиага и торопились поскорее сбросить ненавистное иго. Астиаг послал против мятежной Персиды войска. Но злоба помутила разум старого царя. Он назначил главнокомандующим Гарпага, не догадываясь, что он был душою заговора. Не вступая в бой, войска перешли на сторону Кира… Три года шла война. Астиаг посылал всё новые и новые отряды против Кира, но каждый раз терпел поражения. И вот состоялся последний бой. Наспех набранное войско царя Мидии, почти всё полегло, а сам царь попал в плен к своему внуку. Кир не стал его наказывать, а отослал в самую дальнюю провинцию, где тот благополучно и дождался своей смерти… Так окончилось тридцатипятилетнее царствование Астиага и началось царствование Кира. Кир объединил два государства в одно, и началось возрождении Персии. Это случилось двадцать лет назад…

...Кир очнулся от дум. Длинной, сучковатой палкой пошевелил костёр. Прищурившись, посмотрел на горизонт. Небо уже стало сереть, предвещая начало очередного дня. Повернул голову вполоборота назад и, увидев раба с золотым подносом, поманил к себе. Взял чашу с горячим шербетом, сделал глоток. Приятное, согревающее тепло разлилось по всему телу...

...Кир помнил, как веселились персы. Впервые за много лет они получили царя из своего, родного персидского племени. Вместе с ними веселился он. Ещё он помнил, какой ненавистью горели глаза Астиага, когда его увозили в крытой повозке. Для многих он был уже не царь, а простой смертный, которому можно плюнуть вслед. Кир не удержался и проследил за тем, как увозили деда, но подойти не решился. Это была его единственная слабость.

Вскоре, после того как Кир стал царём, на него обрушилось первое испытание. Царство, возглавляемое им, подверглось нападению со стороны Вавилона, Египта и Лидии, поддержанной, вечно недовольной, Спартой, обладающей на тот момент наибольшей военной мощью среди полисов Эллады. Несмотря ни на что, он выстоял, а его войска закалили боевой дух и поверили в молодого царя. Он отбил их бешеные наскоки и, не желая останавливаться, присоединил к своему царству Парфию, Гирканию и Армению, расширив границы государства. Затем настал черед Лидии, с их заносчивым царём Крезом. Он не мог ему простить, что именно Лидия встала во главе государств, объявивших ему войну. Крез опередил его и сам, уверенный в своих силах, вторгся в Кападокию, принадлежащую ранее Мидии, а теперь Киру. Первая битва произошла на реке Галис и не принесла успеха ни лидийцам, ни персам. Крез отвёл своё войско к столице передохнуть, но Кир примчался следом, и произошла ещё одна, последняя битва. Кир до сих пор помнит тот страх, который его обуял при виде многочисленного лидийского войска. У Креза почти всё войско было на лошадях и превосходило по численности персидское. И тогда Кир пошёл на хитрость. По совету Гарпага он всех верблюдов, каких имел в войске, поставил перед войском, посадив на него воинов. Когда началось сражение, то лидийские кони, не привыкшие к виду и запаху верблюдов, обратились в бегство, внося сумятицу в задние ряды. Лидийцы потерпели поражение, а их царь был пленён. Кир проявил великодушие и не стал казнить Креза и пленных лидийцев. Они влились в его войско, пополнив ряды. А Крез стал его почётным пленником. Так Кир одержал одну из главных побед в начале своего царствования. После этой победы Кир поверил в своё божественное предназначение и продолжил походы, всё дальше и дальше раздвигая пределы своего государства. Персидская знать не могла нахвалиться на своего царя. Ещё вчера они пили кислое вино и ели из глиняных плошек, а сегодня он одел их в парчу и золото, и пьют они лучшее вино из драгоценных кубков. А в родную Персиду и Мидию, не переставая, шли караваны с захваченным добром.

Кир занялся переустройством армии, его детища. И через пять лет равной ей не было во всём подлунном мире. За это время были завоёваны Дрангиана, Маргиана, Хорезм, Согдиана, Бактрия, Гедросия, Арахосия и Гандахара. Все они вошли в состав его государства, раздвинув пределы империи. Гарпаг, получивший в управление Лидию, завоевал все прибрежные малоазийские города греков в Ионии и Эолиде. Потом наступила очередь Вавилона, этого чудесного города, со множеством храмов и разноплеменным народом. Но Кир не торопился. Семь лет он готовил вторжение в Вавилонское царство. И всё равно окончательно овладеть неприступными стенами удалось только благодаря поддержке торговых людей и жрецов страны. Но Кир сохранил войска, и это позволили ему вскоре захватить Палестину и Сирию.

Киру вспомнилось, как на пути к Вавилону ему преградила путь река Гинд, или, как ее ещё называли местные - Дийала. Кроме того, в его бурных водах утонул любимый конь Кира. Он отважно кинулся в воду, пытаясь переплыть реку, но его тут же захлестнуло волной и утащило на дно. Тогда Кир рассвирепел не на шутку и решил наказать реку обмелением. Среди его воинов никто не роптал. Люди восприняли это спокойно и не видели в этом ничего необычного. Река поступила вероломно, погубив лучшего коня Кира, хотя этой реке никто не нанес ни обиды, ни оскорбления. Значит, надо отомстить ей, наказать. И только Кир и ближайшие военачальники знали, что он готовит путь своему войску для продвижения вглубь месопотамской земли. Царь приостановил свой поход, и его огромное войско раскинулось по обеим сторонам непокорной реки. Целое лето они рыли эти триста шестьдесят каналов. Это был каторжный труд, но войско с ним справилось и по обмелевшей реке, переправилось на тот берег и вторглось во владения царя Набонида.

Здесь, в Вавилоне, Кир остановил стремительный бег своего коня. Он оглянулся назад и поразился сделанному. После десяти лет непрестанных походов Персидская империя стала простираться от Индии, вдоль Аральского и Каспийского морей, черноморского побережья Малой Азии и до восточного Средиземноморья. Сам Кир тоже изменился. Он уже мало походил на того мальчика, который лазил по горам Персиды, или на того горячего юношу, который жадно рвался к победам и делил в походах, со своими лучниками и копьеносцами, пищу у костра и ложе на земле. Теперь это был царь великой державы.

Он представал перед всеми роскошно одетый, с короткой, красной от хны бородой, завитой в мелкие колечки, с кудрями, падающими до плеч из-под высокой шапки — тиары, в украшенном золотом панцире. Эту роскошь царь перенял у завоеванных народов, в основном у лидийцев и греков. Власть возвеличила его. Он называл себя потомком Ахурамазды, и сам стал как бог…

…В сером рассвете заржали кони. Царь поднял голову. К нему спешил воин с непокрытой головой. Не доходя до того места, где сидел царь, он упал на колени и пополз к нему. Ткнувшись в царские сапоги, человек замер.