Легионер. Книга третья - Вячеслав Александрович Каликинский Страница 11

Спорить с Михайлой Ландсберг не стал, вполне доверяя опыту и чутью каторжанина со стажем. Раз говорит, что нельзя — значит, и вправду нельзя. Велел кучеру пустить лошадь небыстрым шагом, а сам, не утерпев, выскочил из брички и пошел рядом с Карповым, не забывая зорко поглядывать по сторонам. Не приведи, Господи, начальство по дороге попадется — за двадцать шагов шапку снимать положено.

Фролов и вправду еле дождался своего квартиранта. Сложив купленные припасы у печки, он сам сидел на крыльце, держа на коленях древнее разбитое ружьецо, ствол которого был «для верности» подвязан к цевью веревочкой. При виде квартиранта Фролов соскочил с места, только что «на караул» не отдал.

— Наконец-то, ваш-бродь, возвернулись! Я наказ ваш выполнил, все купил, что велено было. И у земляка, вишь, ружье одолжил, — потому как варнаки к избенке нашей уже присматриваются, — Фролов покосился на Карпова, оглядывавшего избу в поисках икон и не зная, на какой угол креститься. — А это и будет второй наш квартирант? Сумневаюсь я, что оборону нам укрепит он… Ну да ладно, доброго здоровьичка и вам, господин хороший! Тоже анжинером будете?

Поужинали, поговорили о том о сем. Михайла заверил: хозяину сего дома бродяжек и воришек опасаться более нечего. Каторга наверняка уже все знает, «статус» бродяги тут чтут.

* * *

С утра пораньше Ландсберг с Михайлой отправились на службу. Вопреки сомнениям Карла, его «кумпаньон» зашел в контору без признаков робости, как свой. Убедившись, что никто Михайлу обижать не собирается, Карл пошел с докладом по начальству.

Настроение у князя сегодня было с утра отличное: свояченицу удалось-таки «изжить» из дому и отвезти на разводящий пары «Нижний Новгород». Однако, увидев, что Ландсберг пришел один, его сиятельство нахмурился:

— А где же эти пентюхи? Коллеги ваши, так сказать? Я ж вчера велел всем вместе явиться! — набрав побольше воздуху, Шаховской рявкнул: — Иван Сергеич! Аспид ты мой шепелявый! А ну-ка, духом сюда!

«Аспид» испуганно засунулся в кабинет и получил категоричное указание немедленно собрать всех «бездельников». Немного погодя, с извинениями, начала собираться строительно-архитектурная «головка» Дуйского поста.

— Извинений просим, ваше сиятельство! Не поняли — думали, вы только с новым инженером совет держать будете…

— Заходите, заходите, соколики! — обещающе приглашал князь, выстукивая пальцами по столешнице какой-то марш. — Совет все вместе держать станем, и ответ кое-кто держать будет!

Не дождавшись, пока присядет последний приглашенный, Шаховской повернулся всем корпусом к Ландсбергу:

— Ну-с, господин главный инженер, начинайте! Кстати, не вижу списка первоочередных работ, Ландсберг!

Тот пожал плечами:

— Список сей настолько короток, что нет смысла его записывать: дороги и пристань, ваше сиятельство!

— Ну, с пристанью понятно, — буркнул Шаховской. — На соплях держится, каждый шторм ее разносит. Да и то сказать: своим умом делали, специалистов-мостовиков тут нет. А чем вам дороги не понравились, Ландсберг?

Карл внимательно поглядел на князя: не шутит ли? Да нет, вроде серьезно недоумевает. Сдержавшись от резкого ответа, он ответил:

— Вчера, ваше сиятельство, я попытался добраться до Воеводской пади, причем, по рекомендации кучера, сменил коляску на ломовую телегу. Увы: даже это крепкая повозка не выдержала единоборства с так называемой «дорогой» уже на второй версте. Кучер уверяет, что и дорога на Тымовское немногим лучше — разве что пеньки пониже срезаны и грунтом засыпаны. А грунт — глина сплошная, только по сухому времени и можно кое-как проехать. А после дождя, коих на Сахалине выпадает с избытком, проезда нет!

— Так это тебе не Петербург, любезный! — хмыкнули из угла. — Известное дело — Сахалин! Тут другой земли нетути…

— И Петербург некогда на болотах построен был, господа! — не сдержался Ландсберг. — Само устройство здешних дорог, прошу прощения на грубом слове, бездарное! Извините, господа, но можно подумать, что вы никогда с острова не выезжали и мало-мальских приличных дорог не видали! Здесь не дороги — просеки в лесу!

Собравшиеся обиженно зашумели, и князь пристукнул обеими ладонями по столу, прищурился на Ландсберга.

— А ну, тихо, вы! Та-ак, Ландсберг, стало быть, дороги наши вам не нравятся? И каким же образом вы полагаете возможным их исправить?

— Просеки расширить, пни повыкорчевать. Ямы от пней засыпать, а поверх положить «подушку» из щебня, с уклоном в обе стороны. С обеих сторон выкопать водоотводные канавы глубиной не менее аршина — только тогда дороги станут проезжими во всякое время!

— В теории все правильно, — кивнул Шаховской. — И народу на каторге хватит, чтобы пнями заняться: основные работы по лесозаготовкам у нас ведутся только зимой. Так что нынче даже уроков на всю каторгу не хватает. Только и пней в просеках, полагаю, побольше, чем каторжного контингента. Сколько лет потребуется, чтобы все расчистить, Ландсберг?

— Смотря как корчевать. Если вручную подкапыпать — работа для несколько тысяч рабочих, на много лет. Если химический способ использовать, с применением селитры, то это работа для трех-пяти десятков рабочих, вооруженных бурами. Скорость начинки пней селитрой — верста в сутки. Правда, потом пять-шесть месяцев ждать надо, пока селитра в глубь корневой системы проникнет.

— Ну проникнет — а что потом? — в наступившей тишине поинтересовался князь.

— Потом пни поджигают, и они сгорают, как рождественские свечки, ваше сиятельство. До последнего корешка…

— Слыхали, пентюхи? — развеселился Шаховской. — А вы, небось, и не слыхали о такой методике?

— Но есть еще более быстрый способ корчевки, — не унимался Ландсберг. — Те же ватаги рабочих бурят в каждом пне две-три дыры поглубже, начиняют их динамитом, заделывают верхушку вязким варом и подрывают. Динамита на Сахалине, я слыхал, в избытке запасено для добычи угля, искать не надобно. Скорость такой расчистки — верста в сутки.

В кабинете князя поднялся шум. Люди повскакивали с мест, говорили и кричали все враз — пока Шаховской не рявкнул чисто по-медвежьи:

— А ну, цыц! — Он обвел собрание налитыми кровью глазами и остановил взор на Ландсберге. — Сами придумали, господин инженер?

— Боже упаси, ваше сиятельство, — улыбнулся Карл. — Сей способ в ходу еще во время моей учебы в полку вольноопределяющихся был!

— Та-ак… А вы, господа строители, о сем и не знали?! Ну, конечно откуда! Папеньки вас в университеты поустраивали не для постижения наук, а для пьянства и разгильдяйства! Правильно мне говорили: добрый инженер на Сахалин не попадет! Он в России надобен! А сюда одни бездари едут, пользуются тем, что специалиста сюда никаким жалованьем не