Джеймс Клавелл - Тай-Пэн Страница 13

Гордон Чен понимал, что ему, китайцу лишь наполовину, оказали немалую честь, признав достойным вступления в братство Хун Мун. Смерть Цинам! Он благодарил свой йосс за то, что родился именно в этот период истории, именно в этой части Китая и с таким отцом, потому что сознавал: Китай почти созрел для всенародного восстания.

И он благословлял Тай-Пэна, ибо тот преподнес Хун Муну жемчужину, не имеющую цены, – Гонконг. Наконец-то после стольких лет у братства появилось надежное убежище, где его не настигнет рука мандаринов, и днем и ночью пытающихся напасть на его след. Гонконгом будут управлять сами варвары, и здесь, на этом маленьком диком островке, общество наберет силу. С Гонконга, своего нового безопасного лагеря, они станут тайком проникать на материк, не давая покоя Цинам, пока не наступит Священный День. И если йосс, думал он, если йосс будет ко мне благосклонен, я сумею воспользоваться могуществом «Благородного Дома» на благо нашего дела.

– Убирайся отсюда, чертов язычник!

Гордон Чен вздрогнул и поднял глаза. Крепкий, коренастый матрос смотрел на него горящими глазами. В руке он держал ногу молочного поросенка, от которой отрывал большие куски своими сломанными зубами.

– Катись отсюда, или я намотаю твою косичку на твою же вонючую шею!

Боцман Маккей торопливо подошел к ним и отшвырнул матроса в сторону.

– Придержи язык, Рамсей, чертово ты отродье. Не сердитесь, мистер Чен, он вполне безобидный малый.

– Да. Благодарю вас, мистер Маккей.

– Хотите перекусить? – Маккей коротким движением вонзил свой нож в цыпленка, поднял его и предложил молодому человеку.

Гордон Чен аккуратно отломил кончик крылышка, ужасаясь про себя варварским манерам боцмана.

– Спасибо.

– И это все?

– Да. Это самая вкусная часть. – Чен поклонился. – Благодарю вас еще раз. – Он отошел. Маккей направился к матросу.

– С тобой все в порядке, приятель?

– Мне следовало бы насадить на нож твое гнилое сердце. Эта обезьяна что, твоя китайская милашка?

– Говори тише, парень. Этого китайца нужно оставить в покое. Если тебе так уж хочется связываться с языческими ублюдками, вокруг полно других. Но этого не трогай, клянусь Всевышним. Он – сын Тай-Пэна, вот так-то.

– Тогда почему же он не носит этот чертов знак… или не обрежет свои чертовы волосы? – Рамсей понизил голос и осклабился: – Хе, говорят, они совсем другие, эти китайские милашки. Устроены не по-нашему.

– Не знаю. Я к этому отребью и близко не подойду. В Макао полным-полно белых девочек, на наш век хватит.

Струан рассматривал сампан, стоящий на якоре недалеко от берега. Это была небольшая лодка с уютной кабиной, устроенной из тонких пальмовых циновок, натянутых на бамбуковые дуги. Рыбак и его семья были танка, речные люди, которые всю жизнь проводили на плаву и редко, если вообще когда-либо, высаживались на берег. Струан разглядел в сампане четверых взрослых и восемь человек детей. Некоторые из ребятишек были привязаны к лодке веревкой, закрепленной у них на поясе. Это, скорее всего, сыновья, отметил он про себя. Дочерей не привязывают, потому что дочери никому не нужны.

– Как вы думаете, когда мы сможем вернуться в Макао, мистер Струан?

Он обернулся и приветливо улыбнулся Горацио.

– Надо полагать, завтра, мой мальчик. Однако, я думаю, ты понадобишься его превосходительству для еще одной встречи с Ти-сеном. Нужно будет потом перевести кое-какие документы.

Она заглянула в него и жестом подозвала Струана, показав рукой, что ему нужно сделать то же самое. Струан слышал про старинную китайскую хитрость, когда врага обманом уговаривали приложить глаз к такому отверстию, а с другой стороны стены его поджидал человек с длинной иглой. Поэтому он держал лицо в нескольких дюймах от отверстия. Но и так он мог хорошо видеть все, что происходило в соседней комнате.

Это была спальня. Ван Чу, верховный мандарин Макао, лежал на постели, голый и жирный, и громко храпел. Мэри, тоже нагая, лежала рядом. Положив руки под голову, она смотрела в потолок.

Струан завороженно наблюдал эту картину, чувствуя, как душу его наполняет ужас. Мэри томно ткнула Ван Чу в бок, ласками разбудила его, стала говорить с ним и смеяться. Струан и не подозревал, что она выучила китайский, он знал ее не лучше, чем любого другого человека в Макао – исключая ее брата. Мэри позвонила в маленький колокольчик. В спальню вошла прислужница и начала помогать мандарину одеваться. Ван Чу не мог одеваться самостоятельно, ему мешали его ногти длиной в четыре дюйма, на эти ногти, чтобы они не сломались, были надеты специальные чехольчики, украшенные драгоценными камнями. Струан отвернулся, задыхаясь от отвращения.

Внезапно из сада послышались монотонные голоса, и он осторожно выглянул в окно. Внизу собиралась охрана Ван Чу, солдаты отрезали ему единственный путь к отступлению. Прислужница знаком показала, чтобы он не беспокоился, а подождал. Она подошла к столу, налила ему чая, затем поклонилась и вышла.

Через полчаса солдаты покинули сад, и Струан увидел, как они построились на улице перед паланкином Ван Чу. Мандарину помогли усесться в паланкин, и процессия тронулась.

– Хэллоу, Тай-Пэн.

Струан резко обернулся, выхватив нож. Мэри стояла у двери, скрытой обшивкой комнаты. Она накинула халат из легкой полупрозрачной ткани, который не скрывал ничего совершенно. У нее были длинные светлые волосы, голубые глаза и ямочка на подбородке; халат позволял видеть длинные стройные ноги, крошечную талию и маленькие упругие груди. На золотой цепочке вокруг шеи висел бесценный медальон из нефрита, покрытого тонкой резьбой. Мэри изучала Струана с открытой улыбкой, полной лукавого любопытства.

– Вы можете убрать нож, Тай-Пэн. Здесь вам не грозит опасность. – Ее голос звучал спокойно, в нем слышалась насмешка.

– Тебя следовало бы выпороть, – сказал он.

– Поркой меня не удивишь, разве вы этого не знаете? – Она показала рукой в сторону спальни: – Там нам будет удобнее. – Подойдя к бюро, она налила бренди в два бокала.

– В чем дело? – спросила она с той же порочной улыбкой. – Неужели вам никогда не приходилось бывать в спальне девушки?

– Ты имеешь в виду спальню блудницы?

Она протянула ему бокал, и он принял его.

– Мы с вами очень похожи, Тай-Пэн. Нам обоим в постели больше нравятся китайцы.

– Клянусь Богом, дрянь ты этакая, ты…

– Не нужно разыгрывать лицемера, это вам не идет. Вы женаты, и у вас есть дети. Тем не менее у вас много других женщин. Китайских женщин. Я все о них знаю. Я специально позаботилась выяснить о вас все подробности.

– Невозможно, чтобы передо мной сейчас стояла Мэри Синклер, – произнес он, обращаясь больше к самому себе.

– Не невозможно. Удивительно, да. – Она спокойно потягивала свой бренди. – Я послала за вами, потому что хотела, чтобы вы увидели меня такой, какая я есть.

– Зачем?

– Для начала вам лучше отпустить своих людей.

– Откуда ты о них знаешь?

– Вы очень осторожны. Так же, как и я. Вы ни за что бы не пришли сюда тайно без ваших телохранителей. – Ее глаза насмешливо смотрели на него.

– Что ты задумала?

– Как долго вы приказали вашим людям ждать вас?

– Один час.

– Мне понадобится больше времени для разговора с вами. Отпустите их. – Она рассмеялась. – Я подожду.

– Да уж, сделай милость. И заодно надень на себя что-нибудь.

Он вышел из дома и приказал Вольфгангу ждать его еще два часа, по истечении которых они должны будут заняться его поисками. Он рассказал Мауссу про потайную дверь в стене, но умолчал о Мэри.

Когда он вернулся, Мэри лежала на кровати.

– Пожалуйста, закройте дверь, Тай-Пэн, – попросила она.

– Я же просил тебя одеться.

– А я просила вас закрыть дверь.

Он со злостью захлопнул ее за собой. Мэри сняла свой прозрачный халат и отбросила его в сторону.

– Вы находите меня привлекательной?

– Нет. Ты вызываешь во мне отвращение.

– А вот вы не вызываете во мне отвращения, Тай-Пэн. Вы единственный человек в мире, которым я восхищаюсь.

– Посмотрел бы на тебя сейчас Горацио.

– А, Горацио, – произнесла она с загадочным выражением на лице. – Как долго вы приказали вашим людям ждать на этот раз?

– Два часа.

– Вы рассказали им про потайную дверь, но не про меня.

– Почему ты так уверена?

– Я знаю вас, Тай-Пэн. Поэтому я и доверяю вам свою тайну. – Она поиграла бокалом, опустила глаза. – Мы уже закончили, когда вы заглянули в отверстие в стене?

– Кровь Христова! Да неужели ты…

– Будьте терпеливы со мной, Тай-Пэн, – оборвала она его. – Мы закончили?

– Да.

– Я рада. Правда, это и хорошо, и плохо. Я бы хотела, чтобы вы были уверены.

– Не понимаю тебя.

– Я бы хотела, чтобы вы были уверены в том, что Ван Чу мой любовник.

– Зачем?

– Затем, что у меня есть информация, которая может оказаться полезной для вас. Вы никогда бы не поверили мне, не убедившись, что я была его женщиной.