Георг Борн - Султан и его враги Страница 14

Очевидно, что-то необычное заставило даму отправиться в такое позднее время одну, да еще пешком и под густой вуалью, чтобы не быть узнанной.

Молодой турецкий офицер был, по-видимому, заинтересован. Дама, в свою очередь, была удивлена, встретив в этот час на Реджент-стрит турецкого офицера не в экипаже, а пешком.

— Я, кажется, угадываю ваши мысли, миледи, — сказал молодой офицер, продолжая идти рядом с таинственной незнакомкой, — вас удивляет то, что я отправился в один из домов этой улицы не в экипаже, а пешком.

— Еще более удивляюсь я тому, что вы, иностранец, так превосходно говорите на нашем языке, — прервала его дама. — Вы уроженец Востока?

— Точно так, миледи, я собираюсь нанести визит леди Страдфорд, дом которой должен быть где-то здесь поблизости, — откровенно продолжал молодой офицер.

При этих словах дама чуть заметно вздрогнула, искоса взглянув на своего юного, простодушного спутника. По-видимому, он принадлежал к иностранным дипломатам, но, казалось, мало еще освоился с тонкостями дела.

Но дама под черной вуалью жестоко ошибалась. Эта простодушная на вид откровенность скрывала за собой глубокий расчет и привела к быстрому и блестящему успеху.

— Леди Страдфорд? — спросила она. — Вы разве ее знаете?

— Точно так, миледи! Год назад я имел честь быть представленным леди Страдфорд в Константинополе.

— Так она была и на Босфоре? — спросила дама, сопровождая свои слова язвительной улыбкой.

— Точно так, миледи! Но смею спросить, что значит эта и с таким ударением произнесенная вами фраза?

— То, что леди Страдфорд по разным тайным делам была уже в Париже, Мадриде и Риме!

— Я слышал, что леди служит дипломатии!

— Дипломатии, вот как! — сказала она, и в ее тоне послышалось сильное раздражение. — Другие, — продолжала она, — напротив, утверждают, что леди просто авантюристка, цель которой составляют одни интриги!

— Это слишком суровый приговор, миледи!

— Ах, не говорите так! — почти с гневом прервала дама своего спутника. — Такой авантюристке ни один приговор не может быть суровым! Эта леди Страдфорд — одна из тех темных личностей, о которых никто не знает ничего настоящего. Верно только то, что в Париже своим поведением она вызвала разные сплетни, наделавшие много шума, и что она в разводе с мужем!

— Так леди замужем?

— Разумеется! Разве вы этого не знали? — отвечала таинственная незнакомка. — Впрочем, в ее духе оставлять всех в недоумении относительно своих семейных отношений, это ее метод!

Казалось, только теперь разговор приобрел интерес в глазах молодого офицера. После этих слов он решил, что дама под черной вуалью, наверное, соперница Сары Страдфорд.

— Известие, что леди Страдфорд замужем, действительно застало меня врасплох, — сказал он.

— Замужем ли леди Страдфорд, я не знаю. Говорят только, что муж ее — капитан или адмирал сэр Страдфорд.

— Так, адмирал!

— С адмиралом ли, с капитаном ли она в разводе, я не знаю, слышала только, что в скором времени он вернется в Лондон из далекого путешествия. Это вас удивляет, милорд? — спросила, смеясь, дама под вуалью. — Да, да, если бы только поклонники этой авантюристки знали, как их дурачат и как предмет их обожания обманывает своего супруга!

— Кто же эти поклонники, миледи?

— Какая нужда мне знать и называть их, милорд, говорят даже, что к числу их принадлежит и герцог Норфольк. Так говорят, но правда ли это, я не знаю!

— Герцог Норфольк? Наперсник первого министра? — спросил изумленный турецкий офицер.

— Он самый. Видите вон тот экипаж? — вдруг воскликнула дама, указывая на изящную карету, куда только что сел господин, вышедший из роскошного, как дворец, дома леди Страдфорд. — Это герцог! Это действительно он!

Молодой офицер хотел задать еще один вопрос своей незнакомке, но она, не сказав больше ни слова, скрылась в тумане, расстилавшемся над Лондоном. Появление герцога Норфолька, которого она, казалось, ожидала, внезапно как сдуло ее. Она поспешно удалилась, по всей вероятности, она была или отвергнутая возлюбленная герцога, или соперница прекрасной Сары Страдфорд — так решил молодой турецкий офицер и, подойдя к дому известной англичанки, нажал кнопку звонка.

Мигом отворилась дверь, и молодой человек вошел в теплый, освещенный подъезд, представляющий собой просторную, устланную коврами галерею.

Навстречу ему вышел швейцар в ливрее.

— Нельзя ли доложить обо мне леди Страдфорд? — обратился к нему молодой офицер.

Швейцар нажал кнопку звонка, и через несколько секунд на ступенях лестницы появился лакей, которому швейцар поручил иностранца.

В это время Сара Страдфорд стояла в своем будуаре, куда она только что вернулась после отъезда герцога Норфолька, который привез ей роскошный букет для оперы.

Сара держала в руках душистый букет редких дорогих цветов. Задумчиво смотрела она на цветы и в рассеянности ощипывала лепестки, на лице ее играла улыбка. Немного погодя, положив букет на мраморный столик, она подошла к зеркалу, чтобы убедиться, способна ли была ее внешность очаровать герцога.

Казалось, она осталась довольна осмотром. Сара должна была признать, что все еще была красавицей, способной пленять мужчин, а ее изящный, эффектный туалет еще больше подчеркивал ее очарование.

Но вот в будуар вошла ее субретка и доложила своей госпоже, что в приемной ее ждет иностранный офицер, желающий засвидетельствовать ей свое почтение.

— Кто он такой? — спросила Сара, быстро оживляясь.

Субретка на серебряном подносе подала ей визитную карточку.

— Зора-бей, военный атташе при турецком посольстве, — прочла Сара, и радость сверкнула в ее глазах. Это известие и имя, казалось, наэлектризовали ее, в эту минуту она была сама жизнь, огонь.

— Пусть проводят благородного бея в желтый салон, — приказала она и после ухода горничной еще раз с радостной улыбкой взглянула на визитную карточку. — Это он! Он приехал! — прошептала она в сильном волнении. — Наконец-то, наконец-то!

Казалось, Сара давно уже ждала молодого дипломата и тосковала о нем.

Она, в салон которой мечтали попасть и у ног которой лежали герцоги и князья, она, ежедневно торжествовавшая новые победы и состоявшая в союзе с большинством знатных дворов, она, расположения которой добивались самые высокопоставленные лица Лондона, с трепетной радостью встретила посещение этого молодого турецкого бея! Хотя она принимала у себя многих и для каждого находила приветливое слово, пользуясь ими для своих целей, настоящее расположение ее всецело принадлежало одному дипломату, только что начинавшему свою карьеру, которому в Лондоне предстояло впервые отличиться на этом поприще.

С высоко вздымавшейся грудью, сгорая небывалым нетерпением, с сияющим лицом спешила она через анфиладу роскошно меблированных комнат в желтый круглый салон. Стены салона были обиты золотистожелтым штофом, потолок был украшен чудесной картиной, сделанной искусной рукой художника и изображавшей похищение сабинянок.

Освещение этого салона было чудом искусства и производило удивительное впечатление. В стенах были окошечки с матовыми стеклами, разливавшие мягкий, нежный свет. Меблировка представляла собой смесь восточной роскоши с европейским изяществом. У круглой стены помещались диваны, обитые желтым, вытканным цветами атласом. Посреди салона стояла огромная жардиньерка с тропическими широколистными растениями и редкими душистыми цветами, у входа, точно на карауле, стояли два амура из белого мрамора, поддерживая большие вазы с цветами. Тут и там стояли золоченые столики с шахматами, альбомами и разными безделушками. Пол был устлан дорогим вышитым ковром.

При появлении Сары в желтом салоне Зора-бей пошел к ней навстречу в восторге от нее.

— Наконец-то я опять вижу вас, миледи, — сказал он, наклоняясь поцеловать руку прелестной женщины.

— Вы сдержали свое слово, сэр, вы явились сюда, вступили на поприще дипломатии.

— Я у королевы дипломатов! — тихо отвечал Зора-бей, восторженными глазами упиваясь восхитительной, многообещающей улыбкой прекрасной англичанки.

— Милости просим, сэр, — сказала Сара, любезно приглашая гостя сесть рядом с собой, — я очень рада видеть вас! Теперь вы должны мне рассказать о Стамбуле, о том, что было с вами в этот промежуток времени.

Зора-бей последовал ее приглашению и рассказал о последних событиях в Турции, о своих личных приключениях, об угрожавших ему опасностях и о своем назначении.

Сара принимала такое живое участие во всем, что разговор с каждой минутой становился все оживленнее и увлекательнее.

Так быстро и радостно прошел первый визит.

Зора рано простился, он слышал, что леди Страдфорд надо ехать куда-то на вечер или в театр, и, должно быть, не ошибся, так как Сара не удерживала его. Она пригласила его на следующий вечер, объяснив, что тогда она надеется быть свободной. Зора с удовольствием принял приглашение, какая-то непреодолимая сила влекла его к интересной, хотя и кокетливой англичанке.