Михаил Гершензон - Робин Гуд Страница 14

11. О ТОМ, КАК СЛУЖИЛ РЕЙНОЛЬД ГРИНЛИФ ШЕРИФУ

И повар Джону отпустил

Три добрых тумака.

«Люблю удар, – промолвил Джон, —

Такого кулака!»

– Где это видано, чтобы до полудня морить людей голодом?

– А где это видано, чтобы слуга храпел до полудня? Лорд шериф давно на охоте, а ты только сейчас продрал глаза. Будь я на месте шерифа, давно бы…

– Да накорми меня, старый хрыч! Говорю тебе, я не монах и не намерен поститься!

– Придётся поститься, пока не вернётся хозяин. Корки хлеба не дам тебе, бездельнику, до его возвращения.

– Ну хоть горло дай промочить! Неужто жаль тебе кружки эля?

Ключник повернулся спиной к Рейнольду Гринлифу и, гремя ключами, принялся запирать кладовую.

– Ладно! Коли так, мы и сами возьмём, – сказал Рейнольд Гринлиф и взмахнул рукой.

Старик кубарем откатился в сторону. А шерифов слуга ударом ноги вышиб дверь и, пригнувшись, вошёл в чулан.

Он нацедил себе кружку эля, осушил её и налил вина.

Ключник, не смея пошевельнуться, сидел на полу, таращил на него глаза и беззвучно шептал молитву.

Рейнольд Гринлиф обернулся к старику и сказал добродушно:

– Может, выпьешь со мной, старина? Прямо скажу, неплохое вино у лорда шерифа!

Но, кроме вина, в чулане было немало припасов. Вытащив из-за пояса нож, Рейнольд Гринлиф отрезал ломоть пшеничного хлеба и снял с крюка копчёный окорок.

Отправляя в рот кусок за куском, причмокивая да похваливая, пропуская между кусками то кружку эля, то кружку вина, весёлый стрелок и думать забыл о старичке, а тот ползком выбрался вон из коридора, поднялся на ноги и пустился бежать на кухню.

Широкая тень вдруг совсем заслонила Рейнольду Гринлифу свет.

Он оторвался от окорока и увидел, что в дверях стоит старший повар лорда шерифа, а из-под локтя у него выглядывает клок серой бороды старого ключника.

– Хорош слуга, который спит до полудня! – сказал повар так громко, что все пустые бочки и кувшины, какие были в чулане, откликнулись дружным гулом.

Подняв тяжёлый кулак, повар наотмашь ударил Рейнольда Гринлифа по шее.

– Уважаю хороший удар! – воскликнул Рейнольд Гринлиф, отправляя в рот новый кусок ветчины.

– Хорош слуга, который, высадив двери, жрёт в кладовой хозяйское добро!

И снова загудели горшки и кувшины, и снова тяжёлый кулак опустился на шею Рейнольда Гринлифа.

– Уважаю хороший кулак! – повторил Рейнольд Гринлиф. – А ну-ка двинь, дружище, по третьему разу!

– Получай и по третьему! – промолвил повар и дал стрелку такого тумака, что окорок вылетел у него из рук и шлёпнулся на пол.

– Да твой кулак не хуже моего, как я погляжу! – рассмеялся Рейнольд Гринлиф. – Клянусь святым Вульфстаном, который всадил свой посох в каменный пол, я не покину этого дома, пока мы не померимся с тобой силой, медведь!

– Это я всегда с удовольствием, – ответил повар. – Да только боюсь, что, пока ты служил шерифу, ты и меч разучился держать в руках.

– Посмотрим, посмотрим. Бери поскорей свой меч, выходи во двор на просторное место.

Так сказал повару Рейнольд Гринлиф и отправился во двор дожидаться противника.

Тот не заставил себя долго ждать.

– Знавал я, – сказал Рейнольд Гринлиф, отбивая первый удар повара, – знавал я одного парня, – тут он высек сноп искр из его меча, – который так знатно точил мечи, – тут он отпрыгнул в сторону, увёртываясь от удара, – что бросишь пушинку, – получай, приятель! – она упадёт на острие, и…

Но Рейнольд Гринлиф не докончил своего рассказа, потому что повар оказался хорошим бойцом и тут было не до разговоров. И сила у обоих оказалась равна, и глаз одинаково верен.

Старый ключник, поварята и все, кто был в доме шерифа, выбежали по двор и только жались к стенам, когда меч ударялся о меч и бойцы, то пятясь, то наседая, окружённые блеском и звоном стали, клубком перекатывались с места на место в облаке пыли, взбитой резкими и неожиданными прыжками.

Они бились долго, пар валил от обоих, но ни один не был оцарапан мечом. На решительный натиск один отвечал другому таким же напором, на хитрость – хитростью, на уловку – уловкой, на быстроту – быстротой. И кончилась драка тем, что оба бойца расхохотались и сели на землю, посыпанную мелким речным песком.

– Не часто приходится встречать такого противника! Умел бы ты так же стрелять из лука, весело мы зажили бы с тобой в зелёном лесу. Две сотни марок в год положит тебе Робин Гуд.

– Ну что же, – ответил повар, – из лука я бью не худо, а лесной костёр мне милее, чем кухонный очаг. Я шерифу не кум и не сват. Только надо нам подкрепиться на дорогу. Ну-ка, старик, выставляй угощение.

Слуги шерифа поспешно расступились, чтобы пропустить молодцов, а старый ключник побежал вперёд, дребезжа ключами и жалобно тряся бородой.

Повар усадил с собой за стол всех своих поварят и подручных и без большого труда заставил их выпить за Рейнольда Гринлифа и лесных молодцов. Потом он повёл стрелка к сундуку, в котором шериф хранил свои драгоценные кубки и блюда.

Три тяжёлых замка висели на сундуке, но приятели сшибли их и выволокли на свет груду серебряной и золотой посуды.

– Как же мы это все потащим? – приуныл Рейнольд Гринлиф. – Триста фунтов тут будет верных, а нести неловко.

Но повар добыл два хороших мешка. И друзья вскинули ношу на плечи.

– Прощай, старина! Не мори людей голодом до полудня! – крикнул стрелок, выходя из ворот шерифова дома.

– Куда же наш путь лежит, Рейнольд? – спросил его повар.

– Какой я Рейнольд Гринлиф? Ты зови меня Маленьким Джоном. Путь наш лежит прямо на север. Наш лагерь сейчас в Бернисдэльском лесу.

Сторожа у северных ворот Ноттингема с удивлением проводили глазами двух шерифовых слуг, которые, распевая удалую песню, позванивая посудой в мешках, прошагали мимо стрельбищного поля и дальше, мимо виселиц, в ту сторону, откуда свежий осенний ветер гнал табуны облаков.

Солнце село, и молодая луна взошла над лесом.

Маленький Джон и повар, которого звали Артуром из Бленда, не останавливаясь, шагали вперёд и вперёд по залитой светом дороге.

Маленький Джон рассказывал своему спутнику о многих отважных делах своего господина: и о том, как весёлый Робин приезжал в Ноттингем торговать горшками и попал на обед к самому шерифу, и о том, как старый король гнался за Робином из Лондона в Шервуд, из Шервуда в Йоркшир, из Йоркшира в Ньюкастль и Бервик, а оттуда через Ланкастер в Честер, и Робин обогнал его на день, явился в Лондон и просил королеву Катерину передать от него привет королю.

Он рассказал повару о весёлом причетнике фриаре Туке, о Муке, мельниковом сыне, о том, как маленький Скарлет отомстил своему лорду за сына, о том, как Билль Статли спас от смерти слепого Генриха, который учил Робина искусству стрельбы в ту пору, когда был ещё зрячим.

И у дюжего повара нашлось о чём порассказать Маленькому Джону: о красавице Эллен, которую полюбил он больше жизни, и о том, как в весёлый праздник Майклмас повёл он Эллен к венцу, чтобы священник скрепил любовь, которую давно уже благословили звезды, жаркий стог ячменя и скрипки сверчков. И как господин его, сэр Ральф Мурдах, проиграл в кости его молодую жену – и одной прислужницей больше стало у благородного рыцаря Гая Гисборна.

У перекрёстка Трёх Дубов Маленький Джон вдруг остановился и сбросил с плеч свой мешок.

– Гляди, – сказал он товарищу, – свежий навоз на земле. Тут кто-то недавно проехал.

Вдалеке раздался крик совы, предрассветный ветер заскрипел в верхушках деревьев.

– Ничего не слыхать, – сказал повар.

– В том-то и дело, – ответил шёпотом Маленький Джон, разглядывая неостывший комок. – Ничего не слыхать, а навоз ещё тёплый. Стащи мешки в ров, а я пойду гляну, кто впереди.

Он достал стрелу из колчана, свернул с дороги и исчез в темноте.

Артур из Бленда долго дожидался его, непривычным ухом прислушиваясь к шорохам просыпающегося леса. Во рву было сыро, повар поплотнее запахнул свой плащ и прислонился спиной к обомшелому стволу вывороченного грозой дуба. Он не заметил, как задремал.

– Не время спать, приятель! – раздался над его головой тихий голос.

Испуганно вздрогнув, повар открыл глаза.

Маленький Джон стоял перед ним, держа под уздцы двух осёдланных лошадей.

Третья лошадь стояла за ними, натянув повод, прикрученный к седлу переднего коня.

Морды всех лошадей были стянуты ремнями, чтобы они не могли заржать.

– Не время спать, дружище! – повторил стрелок. – Сегодня у нас будет весёлое утро. Там, впереди, засада, я узнал их по шлемам. Это люди Гая Гисборна.

Сон сразу покинул беглого повара. Одним прыжком он выскочил на середину дороги. Маленький Джон схватил его за руку.

– Тише! Их трое. Не знаю, кого они ждут, но, кто б это ни был, мы будем драться с ним вместе. На всякий случай я увёл у них лошадей.