Лаура Эскивель - Малинче Страница 15

Вот и глаза Кортеса — они сбивали ее с толку: его взгляд то притягивал ее, то, наоборот, отталкивал, внушая недоверие. Ей начинало казаться, что глаза этого человека смотрят на мир скорее взглядом собаки, но не коня. Да и в его внешности было что-то от дикого, свирепого зверя. Особенно поразило Малиналли, как густо покрывали волосы его руки, грудь и подбородок. Это лишь подчеркивало его сходство с каким-то хищным зверем. Кожа самих индейцев была гладкой, и Малиналли никогда не видела такого заросшего волосами мужчины. Ей страшно хотелось узнать, какова эта белая кожа на ощупь. Что она почувствует, погладив своего нового господина, проведя своей рукой по его руке, по груди, по ногам, по внутренней стороне бедер? Впрочем, будучи рабыней и служанкой, она должна была уметь держаться на почтительном расстоянии. Это умение уже не раз выручало ее и пригодилось сейчас. Она уже успела не раз поймать на себе взгляды Кортеса, почувствовать их обжигающее прикосновение к ее бедрам и груди. Эти взгляды Малиналли совсем не понравились. Глаза Кортеса напомнили те глаза, что рисуют или выцарапывают на рукоятках ритуальных кремневых ножей, клинками которых вырезают сердца тех, кого приносят в жертву богам. Этим глазам опасно было верить, ибо они, как нож, могли вонзиться в грудь и в два счета вырезать из нее сердце. Гораздо больше нравились Малиналли глаза ее нового хозяина, сеньора Портокарреро. Он смотрел на свою служанку невозмутимо и безразлично. Но Малиналли к этому привыкла. Она всегда жила, ощущая безразличное отношение к себе со стороны хозяев. Рядом с новым господином она чувствовала себя спокойно. Сейчас она должна была сделать все возможное, чтобы быстрее выполнить его первое распоряжение. Разгневать нового хозяина в первый же день Малиналли совсем не хотелось. Она быстро собрала пучок сухой травы, и вскоре от очага потянулась к небу струйка дыма, а над камнями заплясал огонь, на котором Малиналли и напекла лепешек своему господину.

Она вздохнула с облегчением. Новый огонь разгорелся. Этот новый огонь в новом очаге связывал ее воедино с новым, только что данным ей именем, с новыми хозяевами и с новыми делами, мыслями и представлениями о мире, которые они принесли с собой. Малиналли была благодарна судьбе за то, что попала в хорошие руки, а еще за то, что боги, которым поклонялись эти чужестранцы, как будто собирались покончить с обычаем приносить людей в жертву старым богам.

Для Малиналли, только что нареченной новым именем, только что прошедшей обряд очищения, сейчас, рядом с Кортесом, начинался новый, самый важный этап ее жизни. Огонь весело плясал в очаге, но Малиналли захотелось раздуть его еще сильнее. Она взяла в руки кожаные мехи, и умело направляемая струя воздуха мгновенно подбросила языки пламени вверх — почти вровень с ее головой. Глядя в огонь, Малиналли вдруг с необыкновенной ясностью вспомнила тот день, когда она в последний раз разжигала огонь вместе с бабушкой. Она была тогда такой маленькой, но бабушка разбудила ее еще до восхода солнца. Подождав, пока девочка стряхнет с себя сон, бабушка сказала:

— Сегодня я покину эти земли, уйду из этого мира. Я уже не увижу, что станет с нашим каменным миром: не увижу ни разбитые каменные цветы, ни высеченные на камне надписи, ни полированную гладь каменных глыб, которые мы называем зеркалами богов. Сегодня пение птиц унесет мою душу далеко-далеко. Тело мое останется здесь, безжизненное и холодное. Оно вернется в землю, в глину и в почву, и когда-нибудь я снова встречу солнечный рассвет, став ростком маиса, протянувшегося навстречу теплым лучам. Уже сегодня перед моими глазами вновь откроется мир, только другой, невидимый здесь, на земле. Я уйду, но перед этим оставлю тебе всю свою нежность, всю свою любовь.

Неожиданно, будто ниоткуда начался проливной дождь. Бабушка рассмеялась, и этот смех наполнил дом волшебной музыкой. Малиналли никак не могла понять, шутит бабушка, предрекая, что сегодня уйдет куда-то далеко, или всерьез предупреждает ее о чем-то. Зато она была уверена, что бабушке — такой взрослой, умной и уже немолодой — на самом деле столько же лет, сколько ей. Меж Малиналли и ее бабушкой не лежала пропасть прожитых старой женщиной лет. Девочка знала, что может в любой момент поговорить с бабушкой или помечтать о чем-то, и она с радостью разделит ее игру. Малиналли могла поделиться со своей лучшей подругой всеми переживаниями и беспокойствами. Бабушка, ее любимая бабушка вновь превращалась в такие минуты в беззаботного ребенка, в маленькую девочку. Вот и в тот день бабушка вдруг предложила Малиналли пойти на улицу и поиграть под дождем. Та с удовольствием выскочила вслед за ней во двор. Дождь был такой сильный, что земля вокруг быстро промокла и превратилась в жидкую грязь. Бабушка и внучка сели прямо на землю и стали играть с раскисшей глиной. Они лепили на глазах растекавшиеся под дождем фигурки животных и какие-то только им одним ведомые колдовские таинственные знаки. Со стороны могло бы показаться, что старая женщина просто выжила из ума и, впав в детство, уподобилась своей малолетней внучке. Бабушка попросила Малиналли, чтобы та замазала ей глаза грязью — чтоб они посвежели и отдохнули под слоем мокрой земли. Девочка, довольная и веселая, стала замазывать все лицо бабушки ровным слоем глины. Она была готова выполнить любое, самое удивительное желание бабушки, но в тот момент ее просьбы вовсе не казались внучке глупыми или неразумными. Когда глиняная маска была готова, бабушка сказала внучке:

— Жизнь всегда предлагает нам выбор, всегда есть два выхода, два ответа на любой вопрос: день или ночь, орел или змея, построить или разрушить, наказать или простить. Но запомни: всегда есть еще один ответ, еще одна возможность. Этот тайный третий ответ включает в себя оба других, и самое главное в жизни — суметь найти именно его.

Договорив эти слова, бабушка подняла вымазанное глиной лицо к небу и, показав рукой вверх, произнесла:

— Смотри, девочка! Смотри, там наверху они — те, кто плавает в воздухе!

Малиналли изумленно взирала на замысловатый танец, который исполняли над ними несколько круживших в небе орлов.

— Как ты узнала, что они там, если глаза твои слепы да еще замазаны глиной?

— Сейчас идет дождь, а во время дождя вода говорит со мной. Вода рассказывает мне, как выглядят окружающие вещи. Она обтекает предметы, животных и птиц, и по ее звуку я понимаю, что происходит вокруг. Вода говорит мне, как высоко выросло то или иное дерево и крепкое ли, не гнилое ли оно изнутри. Я слышу и вижу все это и еще многое другое. С помощью воды я узнаю будущее каждого человека. Оно ведь уже начертано в небесах этими воздушными рыбами, парящими в вышине. Нужно только уметь увидеть это и понять. Мое будущее просто и незамысловато: четыре великих ветра уже дали мне знак. Я скоро уйду.

В это мгновение все вокруг вдруг залило оранжевым светом. Ясные, теплые лучи ласкали разом их обеих — старую женщину и маленькую девочку. Сила притяжения словно забыла о них на какое-то время. Они почувствовали в себе ту легкость, какая бывает лишь во сне. Бабушка стала напевать песни на разных языках и на разные голоса. И что бы она ни пела, какие бы слова ни слетали с ее губ, она каждой строчкой, каждой звучащей нотой признавалась в бесконечной любви к своей внучке. Затем, помолчав, она вдруг попросила Малиналли собрать всю сухую траву, которую та сможет найти у дома после такого сильного дождя. Девочка выполнила просьбу бабушки, и вскоре в очаге на вчерашних углях уже плясал новый огонь. Вслед за травой в очаг легли ветки, хижина наполнилась светом и теплом, и тогда бабушка сказала:

— Птицы, все до единой, обязаны огню своей формой. Мысль тоже рождена огнем. Языки огня могут произносить такие же точные, холодные и правдивые слова, какие произносят губы честного человека. Запомни: слова могут создать мир заново. Всякий раз, когда тебе в жизни будет трудно, когда ты не будешь знать, что делать дальше, доверься огню. Посмотри в него и обрати к нему свои мысли, свой разум.

Малиналли, словно зачарованная, смотрела на огонь и узнавала в нем одну за другой тысячи и тысячи скрытых форм и теней. Наконец, когда огонь догорел и в очаге остались лишь угли, бабушка улыбнулась и сказала ей:

— Запомни, что не бывает в жизни таких неприятностей, бед и печалей, какие не мог бы поглотить огонь.

Девочка посмотрела бабушке в лицо и заметила, что по ее щекам поверх высохшей глиняной маски текут слезы. Тем временем бабушка достала плетеную корзину, где лежали ее вещи, и вынула жадеитовые бусы и браслет. Надевая бусы на шею внучке, она негромко, спокойным голосом благословляла девочку:

— Пусть земля будет единым целым с твоей ступней, пусть она надежно носит тебя по себе, пусть поддержит тебя, когда ты вдруг потеряешь равновесие. Пусть ветер освежает твой слух, и пусть он всегда дает тебе ответ на любой вопрос, пусть излечит все то, что принесет вдруг налетевшая на тебя печаль. Пусть огонь оживит твой взгляд, пусть очистит твою пищу и напитает твою душу. Пусть дождь будет верным твоим другом, пусть он нежно омоет тебя, очистит твое тело и твой разум от всего, что тебе не нужно, от всей грязи, которая пытается пристать к нам на протяжении жизни.