Ирина Измайлова - Робин Гуд Страница 15

– О да, мессир, мой принц! И я был свидетелем заседания Германского сейма и этого суда. Император, кстати, его зовут Генрихом, как звали ваших покойных отца и брата, так вот, он там тоже был. Был там и герцог Леопольд, и от их имени глашатай выдвинул обвинения, которые я не стану перечислять, дабы не утомить ими вашего высочества. Но ваш блистательный брат сумел так ответить на все эти обвинения, что зал суда хором возглашал ему приветствия, и все рыцари, собравшиеся в Вормсе, горожане, знать, священство, – все без исключения, принялись славить Ричарда Львиное Сердце. Думаю, вас, мой принц, радует эта весть?

Джон раздумывал, чем бы запустить в ненавистного графа? Подушкой? Совсем не больно… Флягой? Но в нее только что налили прохладную воду – жалко! А граф, между тем, вновь заговорил:

– И так, суд полностью оправдал короля Англии. Но немцы есть немцы, и не соблюсти всех условий, вернее всех условностей, они тоже не могли. Герцог Австрийский, раз он взял Ричарда в плен, пускай и совершенно незаконно, имеет все же право на выкуп. Ну, а на две трети выкупа имеет право его император, который, уж будьте, покойны, от этих денег не откажется. Тут им и папа не указ, и сейм не помеха. Так что выкупа они требуют, и пока он не выплачен, король останется в Германии.

– Сколько? – уныло спросил принц.

– Я же сказал, – голос графа стал уж слишком вкрадчивым. – Пока не будут выплачены деньги.

– Я спросил, сколько денег, а не сколько времени! – наконец сорвался Джон. – Или вы чересчур саксонец, чтобы понимать по-французски?!

Но этим Лестера было не пронять. Куда там! Казалось, он даже был рад, что разозлил принца. Улыбка, мелькнувшая в окладистой бороде, ясно об этом говорила.

– А я не назвал вам сумму выкупа? Старею, старею, ваше высочество! Император с герцогом хотят получить сто пятьдесят тысяч марок.

– Ничего себе! – ахнул Джон (с математикой у него было не лучше, чем с географией, но деньги считать он как раз умел). – Да это же вовсе разорит нашу казну!

Лестер покачал головой и вновь, с видимым удовольствием приложился к горлышку своей дорожной бутыли.

– Едва ли ваша матушка, королева Элеонора возьмет хоть шиллинг из казны. Мне удалось узнать, что она даже не вызывала к себе казначея. Скорее всего, она продаст свои драгоценности.

– Свои любимые бирюльки? Она ими очень дорожит, – усомнился Джон.

– О да. Но не больше, чем Ричардом. И не больше, чем его доверием. А король, как мне известно, написал леди Элеоноре, чтобы казну она ни в коем случае не трогала. Значит, камушки с золотишком она продаст.

Принц в волнении облизал вдруг пересохшие губы.

– Пока что ее ларец на своем месте. В ее покоях, в опочивальне.

Глаза графа блеснули и тотчас погасли:

– Ага! Так вы, мессир, решили проверить сами…

Его высочество вспыхнул:

– Ничего я не проверял! Даже не открывал ларца – он ведь заперт. Просто так, смотрел на него. Ну, и брал в руки. Он такой же тяжелый, как и был, значит все там, все на месте. Огромное богатство, которое матушке, сказать по правде… К чему оно ей теперь?

– Вот видите! И она рассуждает также. Вероятно, уже и покупателей подобрала. Но даже всего содержимого ее ларца на выкуп короля, само собою, не хватит. Остаются верные подданные короля, его вассалы, которые, полагаю, помогут королеве собрать недостающую сумму.

Джон в волнении поднялся на ноги, споткнулся об одну из подушек, выругался и нервно заходил по шатру. Он не знал, чего в нем сейчас больше: злости ли на Лестера с его ехидством и вкрадчивостью, или отчаяния из-за того, что все может так вот взять и закончиться… Все его надежды, мечты о короне. Значит, он действительно хотел смерти Ричарда. Хотел! Уж свою-то душу какой смысл обманывать? Он ласкал себя мыслью, что его победоносный брат никогда не вернется в Англию. Он надеялся на это даже в последнее время, когда стало известно, что Ричард не утонул, не сгинул на пути из Палестины в Европу, а просто попал в плен. Ведь могли же его убить в этом самом плену? Могли. Мог он заболеть и умереть в заточении? Если оно было суровым, то почему нет? И тогда… И сам Джон ни в чем не был бы повинен. Ни в чем, кроме этих своих мыслей. А о них знает только Бог. Возможно, Он бы и простил их Джону. Впрочем, его мать тоже знает. Или догадывается. Джон никогда и ни в чем не мог обмануть Элеонору. Почему она такая умная? Почему всегда все видит? И почему он так ее боится? Ну, это-то понятно. Не будь Элеоноры, кто бы сейчас кинулся собирать выкуп за Ричарда?

– Значит, мой брат вскоре вернется? – как можно более равнодушно спросил принц и понял, что Лестера он тоже не обманул – тот отлично его понял.

– Не совсем так, ваше высочество, – ответил придворный. – Не совсем скоро. Выкуп-то нужно собрать. А для этого побывать в нескольких графствах. Я даже приблизительно прикидываю, в каких. Однако, при том, как энергична ее величество, как великолепно она ездит верхом, как мало ей нужно времени для отдыха, слишком долго это продолжаться не будет. Не позже, чем к осени, Ричард Львиное Сердце вновь будет в Англии. И, возможно, окажется недоволен тем, что здесь происходило в его отсутствие.

– Вы это о чем? – принц хотел спросить резко, однако его голос против воли прозвучал почти жалобно. – О новых налогах, что ли? Так можно их и отменить…

– Полно! – воскликнул граф. – Полно, мессир. В этом ли только дело? Англию лихорадит второй год подряд, в стране смута. Восстаний среди черни, да и среди вассалов было больше, чем за двадцать лет кряду. И в этом его величество непременно обвинит вас.

– Но очень часто я слушался ваших советов, Лестер!

Джон подхватил свою флягу, глотнул и с отвращением убедился, что вода вновь успела нагреться.

– Слышите, граф! Многие указы я подписывал, когда вы мне это советовали!

Теперь Лестер улыбнулся вполне откровенно:

– Возможно, некоторые ошибочные советы я вам и давал. Однако разве это смягчит гнев короля? Гнев, который падет именно на вашу голову, мой принц!

Его высочеству мучительно захотелось треснуть лукавого болтуна флягой по башке. Все равно вода в ней теплая. А еще лучше ухватить его покрепче за горло, и… Да нет, вздор! Лестер лет на тридцать пять старше, но он сильнее и крепче. И непременно этим воспользуется, а не будет льстиво ожидать, придушат ли его до полусмерти или задушат совсем.

– Что же мне теперь делать? – совсем не к месту спросил принц.

– Лучше всего, если удастся, – тут граф понизил голос, – если удастся задержать возвращение Ричарда из Германии. Месяца на три-четыре, скажем. А за это время многое может произойти…

Джон слишком волновался, чтобы заметить странный тон и странное выражение, с которым были произнесены эти слова.

– Как?! – воскликнул он. – Как возможно задержать его?!

– Да очень просто, мессир. Только не говорите так громко. Ваши пажи нежатся на травке в десятке шагов от шатра. Самое лучшее, мой принц, это задержать выплату выкупа. А каким образом, это уж мое дело. От вас лишь потребуется некоторая помощь. Для начала нужно подписать указ.

Принц так и подскочил, выронив, наконец, свою флягу, которая, однако, не разбилась, упав на мягкий волчий мех, но облила ноги Джона струями воды. Вот забавно! Когда он ее пил, она была совершенно теплая, а сейчас будто только из родника…

– Снова указ?! – в конце концов, брат короля дал волю обуявшей его злости. – Своими указами вы и так уже подвели меня под королевскую немилость! А теперь я еще что-то должен подписывать?! И чего ради?

Лицо Лестера сделалось жестким, он перестал улыбаться:

– Ради нашей общей цели, мессир. Ведь мы оба хотели бы, чтобы трон Англии достался вам, верно? Почему этого хотите вы, объяснять не нужно, ну, а со мной тоже все ясно: Ричард вернется, и мне уже не бывать при дворе, а я не молод – изгнание, лишения для меня стали бы слишком суровым испытанием. Поэтому, давайте оттянем «счастливый» день вашей встречи с братом и, может статься, дело примет совсем другой оборот.

– Что? – уныло промямлил Джон. – Что такое может приключиться, чтобы Ричард, в конце концов, совсем не вернулся? Королева, как ей ни мешай, все равно соберет эти проклятые сто пятьдесят тысяч!

– Посмотрим, – в темной бороде вновь мелькнула едва заметная улыбка. – А что касается указа, то вашему высочеству нечего тревожиться. Этот указ одобрит и ваша матушка и, если что, сам король тоже. Он адресован шерифу Ноттингема сэру Эдвину Веллендеру.

Это имя ровно ничего не говорило принцу, однако он взял из рук графа услужливо поданную упругую бумажную трубку, развернул и (едва ли не впервые!) прочел от начала до конца:

«В отсутствие короля Англии Ричарда Первого, я, его брат, принц Джон, приказываю его светлости шерифу города Ноттингема, взяв всю дружину и, присоединив к ней, по необходимости, городское ополчение, а также призвав сим указом нескольких окрестных рыцарей с их дружинами, окружить и прочесать до последнего уголка лес в окрестностях Ноттингема, именуемый Шервудским, дабы изловить, наконец, бесчинствующего в этом лесу разбойника по кличке Робин Гуд и истребить всю его шайку. Оного Робина, живого или мертвого, следует доставить в Лондон, остальных я моей милостью отдаю на суд шерифа».