Кэтлин Гир - Предательство. Утраченная история жизни Иисуса Христа Страница 15

— Нам надо уходить, — сказал он. — Все это заняло слишком много времени.

Ему никто не ответил, и его охватило отчаяние. Родители уже, наверное, узнали о пожаре в монастыре. Люди в городе должны были сразу увидеть огонь и прибежать, чтобы посмотреть, что случилось. Бедная мама. Он представил себе, как она ищет его обугленный труп, как отец держит факел. Она рыдает. Внезапно ему так сильно захотелось вернуться домой, что он едва сдержал себя. Если бы ему хватило смелости…

— Брат, — сказал Кир. — Похоже, мы добрались до крышки кувшина.

— Дай поглядеть! — сказал Варнава, с трудом дыша. — Да, это он, — добавил он, ощупав крышку. — Надо откопать еще немного, чтобы мы смогли открыть ее.

Заратан увидел внизу горловину большого кувшина и подошел поближе, из любопытства. Эта женщина-демон все так же периодически поглядывала на него.

— Что в кувшине, брат? — спросил Кир.

Варнава вытер руки о перепачканное белое одеяние.

— Думаю… думаю, это то, что они ищут. Ты сможешь открыть? Крышка залита воском.

Кир повернул крышку, и затвердевший от времени воск треснул. Калай наклонилась и посмотрела внутрь кувшина.

— Снова старые книги? — спросила она, вздохнув, и хмуро взглянула на Варнаву. — Тебе что, мало неприятностей?

Заратан только покачал головой. Судя по всему, кувшин был огромный, если его вытащить на поверхность, то он будет ростом с Кира.

Варнава опустил руку в кувшин и бережно, словно любимое дитя, вытащил блестящий кожаный кошель.

— Кир, ты можешь принести те книги, которые я достал из лодки?

— Да, брат, — ответил Кир.

Он торопливо дошел до мешка и подтащил его к зарытому в песке кувшину.

— Клади их туда, к остальным, — сказал Варнава, показывая крючковатым пальцем на горловину кувшина.[28]

Кир осторожно опустил в кувшин мешок из газельей кожи.

— А теперь нам надо развести небольшой костер, чтобы нагреть воск и снова запечатать кувшин, — сказал Варнава. — И закопать.

Кир провел рукой по своим черным кудрявым волосам.

— Брат, не думаю, что это было бы разумно. Что, если они нас преследуют? Они увидят огонь, — сказал он.

— Да, да… я знаю, что ты абсолютно прав, брат, но… — едва слышным голосом произнес Варнава.

Он слишком ослаб, чтобы спорить. Прижав к сердцу кожаный кошель, будто главную в мире драгоценность, он ушел пошатываясь и вдруг осел на песок, как тряпичная кукла.

Калай посмотрела на Заратана, и тот вздрогнул. Она пошла прямо к нему. Он думал было убежать, но решил не показывать, что боится обычной женщины.

— Что тебе нужно? — резко спросил он.

— Тебе действительно не нравится, когда женщины подходят так близко, что видят белки твоих глаз? — спросила в ответ она.

— Не женщины, а ты, — ответил Заратан.

Она картинно приподняла брови.

— Что в том кошеле? — спросила она, мотнув головой в сторону Варнавы.

— Не знаю! Я всю жизнь старался избегать еретических книг.

— До недавнего времени, ты имеешь в виду?

— Знаешь ли, не моя вина, что епископы объявили одну из моих любимых книг еретической. Ничего не могу с этим поделать.

— Откуда старик знал, что здесь находится этот кувшин? — хмыкнув, поинтересовалась Калай.

— Пойди и спроси у него. Я просто сбежал, чтобы спастись.

Кир опустился на колени рядом с Варнавой. Тот достал из кошеля кусок папируса размером с ладонь и смотрел на него со слезами на глазах.

Белые рукава одеяния Кира шевелились от дуновения утреннего бриза.

— Ты в порядке, брат? — вежливо спросил он. — Тебе принести воды? Я пошлю Заратана, чтобы он набрал из реки.

Глаза Варнавы блестели.

— Я… я не всегда был таким верующим, Кир, — признался он. — Всю мою жизнь люди несли мне книги или обрывки книг. Я знал, что в некоторых из них содержатся сведения, которые церковь сочтет угрожающими. В особенности… вот в этой.

Кир дожидался окончания фразы.

— Значит, ты спрятал ее, чтобы сохранить? — нетерпеливо спросил он.

— Я не доверяю нашей церкви, — ответил Варнава, стыдливо кивнув.

— Что ж, тогда ты точно спасешься, — скривив уголок рта, сказала Калай.

— Это кощунство! — сердито воскликнул Заратан. — Спасение только в Господе нашем, Иисусе Христе.

— Правда? — переспросила Калай, изящно качнув головой. — Судя по всему, сегодня ночью оно пришло в виде умения брата Кира орудовать мясницким ножом. Не говоря уже обо мне.

— Что ты ко мне пристала? — сказал Заратан. — Зачем ты меня искушаешь?

— Ты и правда такой дурак? — спросила Калай, глядя на него, как на надоедливую мошку. — Или просто прикидываешься?

Заратан не нашелся что ответить.

— Брат Варнава, пожалуйста, посиди здесь и отдохни, — мягко сказал Кир. — Я разведу небольшой костер, чтобы разогреть воск, и мы запечатаем кувшин.

— Спасибо, брат, — кивнув, ответил Варнава.

Кир подошел к Калай и Заратану.

— Брат, присмотри за Варнавой. Он слаб и опечален. Я скоро вернусь, — сказал он.

— Конечно, брат.

— Сестра, ты не поможешь мне собрать прибитый к берегу лес? — спросил Кир Калай.

— Обязательно, если перестанешь называть меня сестрой. Я не верю в этого распятого преступника, которого вы величаете Спасителем. Я язычница, поклоняюсь богине, и меня зовут Калай, Ка-лай, — по слогам произнесла она свое имя.

— Я буду тебе признателен за помощь в сборе дров, Калай, если не возражаешь.

— Не возражаю, Кир.

Они спустились к воде и начали бродить по мелководью, словно серые призраки. То и дело наклоняясь, они подбирали из воды куски древесины и тихо разговаривали.

Заратан подошел к Варнаве и увидел, что пожилой мужчина дрожит.

— Брат, ты в порядке?

— Просто замерз.

Заратан опустился на песок рядом с ним и положил руку ему на плечи, пытаясь согреть его. Он, может быть, и еретик, но все равно его брат во Христе.

— Варнава, не надо так беспокоиться. Ты изведешь себя.

Варнава покачал головой.

— Я все еще вижу лица наших погибших братьев. Поверить не могу, что кто-то убил их из-за этого, — сказал он, прижимая к груди кожаный кошель.

Сложив папирус, он убрал его в кошель и привязал его к поясу.

— Что это? И почему ты думаешь, что их убили именно из-за этого? — спросил Заратан, глядя на Калай и Кира, бредущих вдоль берега.

Варнава посмотрел в ту же сторону.

— Тебя беспокоит эта женщина, Заратан? — вместо ответа спросил он.

— Нет! Ну, не совсем. По крайней мере, мне было бы спокойнее, если бы я был уверен в том, что она простая женщина, а не демон.

— Будь храбр, Заратан, ибо Сын Человеческий внутри тебя. Следуй ему, и все будет хорошо.

— Это из Евангелия от Марьям! — в ужасе воскликнул Заратан. — Прекрати немедленно!

— А я-то думал, что ты не читал «еретических» книг.

— Ну… — замялся Заратан, пожав плечами. — В монастыре было столько копий, они лежали повсюду. Было нетрудно увидеть пару фраз.

— Я имел в виду то, что твою непорочность в состоянии нарушить лишь ты сам, — сказал Варнава, улыбнувшись, и наклонив голову. — Знание этого должно успокаивать тебя.

— Должно?

«С чего бы это?» — подумал Заратан.

Кир и Калай шли по песку, беседуя. Она улыбнулась в ответ на какую-то фразу Кира. Вскоре рядом с вкопанным в землю кувшином заплясал огонек небольшого костра.

Варнава встал на колени и начал молиться. Его руки были сжаты, губы беззвучно двигались. Вновь открыв глаза, он очень внимательно посмотрел на Кира.

— Что такое? — спросил Заратан. — Ты смотришь так, будто узрел пред собой самого Вельзевула.

— Я боюсь за брата Кира.

— За него надо бояться в последнюю очередь, — изумленно проговорил Заратан. — Он в состоянии о себе позаботиться.

— Так ли это? — спросил Варнава, пристально глядя на Кира. — Возможно, ты, в отличие от меня, не видишь мучений его души.

Он встал и неуверенной походкой пошел к костру, увязая в песке.

Глава 7

Кир увидел, что к ним подходит Варнава, и тут же встал. Взяв Варнаву за руку, он помог ему сесть у костра.

— Ты замерз, брат? Почему бы тебе не погреться, пока я буду плавить воск?

Варнава сел на песок и протянул к крохотному огоньку закоченевшие пальцы.

— Калай, ты не позволишь нам с братом Киром немного поговорить наедине? — спросил он.

— Снова заговоры, да? — спросила она, прищурившись.

— Да, — с улыбкой ответил Варнава.

Она поднялась и пошла к Заратану, который попятился от нее, выставив руки перед собой.

— Стой на месте, ты меня раздражаешь, — крикнула ему Калай.

Варнава и Кир остались наедине. Кир перестал подбрасывать палки в огонь и взглянул на Варнаву. Варнава увидел в его взгляде страх. Прежде чем заговорить, Кир опустил глаза.