Любовь Воронкова - Мессенские войны Страница 15

Но вот наступил наконец тот ночной час, когда к Аристомену пришли два мальчика лет по тринадцати. Они молча вымыли Аристомена, намазали его тело душистым маслом. Помогли одеться. И все время служили ему как маленькие расторопные слуги.

Потом явились жрецы. Аристомен волновался, но спокойно и свободно шел за жрецами туда, куда они его вели.

Аристомен много слышал о святилище Трофония. Говорили, что тот, кто побывал в подземном храме, возвратившись на поверхность земли, становился почти безумным. Но что он видел там, никто не знал: рассказывать было запрещено. И вообще было опасно нарушать порядки этого святилища. Все помнят, что случилось с одним копьеносцем, который вздумал спуститься туда без всяких обрядов. Он полез под землю, не для того чтобы поклониться божеству, а просто решил награбить там сокровищ. Этот копьеносец спустился в святилище, а назад уже не вернулся. Его мертвое тело оказалось выброшенным оттуда. И не возле священной щели, в которую он влез, а где-то далеко за пределами святилища. Жрецы умели заставить народ почитать своих богов.

Жрецы вели Аристомена. Большие лучезарные звезды озаряли небо, казалось, они лежат и мерцают в траве на склонах гор. От их сияния еще чернее была тьма в ущельях.

Аристомен незаметно оглядывался по сторонам, стараясь отгадать, в какую из этих расщелин горы они будут спускаться. Ему было не по себе. Война, бой с врагом, которого ненавидишь, — тут нет места страху. Но подземное святилище бога, о котором люди даже рассказать не смеют, — это совсем иное… Аристомен не искал бы такого общения с богами. Но щит! Он не может выйти на поле боя без своего щита!

Аристомен ожидал увидеть щель, где таится вход к Трофонию. Но жрецы привели его к источникам. Их было два, они журчали и лунно сверкали среди камней.

Жрецы подвели Аристомена сначала к одному источнику и велели напиться из него.

— Выпей воды из Леты — Забвения. Ты забудешь все свои горести.

Аристомен наклонился и достал воды из Леты. Вода была холодная, капли с ковша падали и сверкали, как хрусталь.

Потом жрецы подвели его к другому источнику.

— Выпей воды Мнемозины — Памяти, и ты запомнишь все, что увидишь под землей.

Аристомен выпил и этой воды. Сердце слегка сжималось — видно, сейчас придется лезть под землю. Но жрецы повели его в густую рощу, которая росла у подножия горы. Здесь, среди черного узора листвы, он увидел статую. Кто это был — божество или герой, Аристомен не разглядел. Ему велели поклониться этой статуе и помолиться перед ней. Аристомен поклонился и помолился.

После этого жрецы надели на него белоснежный льняной хитон, опоясали его шелковыми лентами. И, наконец, повели в святилище.

Аристомен шел среди них, сам похожий на молодого бога, со своей твердой поступью, величавой осанкой, с клубящимися светлыми кудрями на голове.

Жрецы шли куда-то в обход горы. Вскоре в темноте смутно забелела невысокая мраморная ограда. Свет луны теплился на остриях медных прутьев, венчающих ограду, и на переплетах медных ворот.

Они тихо вошли в эти ворота и вступили в квадрат небольшого, освещенного луной двора. И тут Аристомен увидел в скале таинственную черную пещеру. Пещера шла вглубь, и ступенек туда не было.

Жрецы дали Аристомену узкую лестницу. Дали несколько лепешек с медом. С этими лепешками он должен был спуститься в святилище.

Аристомен сделал все так, как его учили жрецы. Спустился по лестнице вниз, на дно пещеры. Там он увидел щель в две пяди шириной и в одну пядь высотой, которая чернела между полом и стеной пещеры. Это был вход в святилище.

Аристомен, с медовыми лепешками в руках, постоял в замешательстве перед этой щелью. Как он влезет туда, такой высокий и широкоплечий? А потом лег на пол, всунул ноги в отверстие, протиснул колени… и вдруг, сам не зная как, прижав лепешки к груди, соскользнул вниз.

Обратно он явился тем же путем, ногами вперед. Жрецы ждали его. Они тотчас подхватили Аристомена на руки и вынесли из пещеры. Аристомен еле сознавал, что с ним происходит, еле помнил себя.

Его посадили на трон Мнемозины — в кресло, которое стояло недалеко от святилища. И тут они долго расспрашивали Аристомена о том, что он видел и что слышал в подземном святилище.

Что рассказал жрецам Аристомен, неизвестно. Он никак не мог прийти в себя. Тогда его снова отвели в дом Доброго Демона. Здесь он отдохнул, глаза его снова заблестели голубым огнем и на устах появилась улыбка. Он опять был на земле, опять увидел солнце, и сквозистую рощу олив, и сияние снегов на вершинах гор…

Жрецы дали ему стилос и дощечку для письма. Аристомен написал на этих дощечках все, что он видел и слышал в святилище.

Теперь он мог уйти.

— Иди с миром, — сказали жрецы.

И принесли ему его щит с орлом, распростершим крылья. Аристомен сразу выпрямился, когда щит оказался у него в руках. Снова могучая сила заиграла в его мускулах, а душа наполнилась отвагой.

Скорее в Мессению!

Вернувшись в Мессению, Аристомен тотчас собрал свой боевой отряд. Мессенцы, воспрянувшие духом и поверившие в освобождение родины, немедленно явились на его зов.

Прежде всего Аристомен поставил стражу у стен всех мессенских городов, чтобы спартанцы не напали на мирных граждан. И когда устроил все дела в Мессении, пошел со своим отрядом на спартанский городок Фарид.

В поход выступили вечером, когда фиолетовые сумерки уже заполняли ущелья скал и в долинах от каждого дерева вытянулись длинные тени. Густая тьма ночи их настигла у границы Лаконики.

Аристомен подошел к городу неожиданно. Однако стража тотчас подняла тревогу. Город проснулся, люди стали поспешно готовиться к защите, к сопротивлению.

Но пока они готовились, Аристомен ворвался в город. И так велико было ожесточение мессенцев против своих поработителей, что солдаты Аристомена не щадили никого, кто пытался сопротивляться. И еще не занялась заря, а битва была уже окончена. Защитники Фарида лежали убитыми, а всех остальных жителей города Аристомен забрал в плен. Мессенцы окружили толпу пленных и погнали в Анданию. Рассвет застал их в пути.

Аристомен шел впереди. Вдруг он остановился, прислушался. Ему почудилось, что звякнуло копье. Он тотчас окликнул своих солдат и велел приготовиться к бою.

Тревога была не напрасной. Из тумана, пронизанного рассветом, выступили спартанские гоплиты и бросились на мессенцев. Аристомен увидел, что с гоплитами сам царь Анаксандр, и чуть не ослеп от ярости.

Битва была жестокой и короткой. Спартанские гоплиты побежали. Бежал и царь Анаксандр.

Аристомен ринулся было преследовать их. Но почувствовал, что он ранен. Рана была не опасная, однако кровь уходила и силы падали. И Аристомен поспешил домой.

Пленные спартанцы напрасно надеялись на освобождение. Мессенцы не выпустили их, и они шли как бессловесное стадо во вражескую землю. До сих пор спартанцы только порабощали других, а теперь они сами испытали, что такое рабство. Но они молчали, как всегда, и так же молча готовы были принять любые муки.

На время все затихло. Затихло и в Спарте — царь Анаксандр и спартанские старейшины были напуганы. Победы Аристомена поражали их, им все это казалось непостижимым. Настолько непостижимым, что они стали подозревать: не боги ли вмешались в их дела, став на сторону Мессении?

В Мессении тоже пока ничего не предпринимали. Аристомен залечивал свою рану. Это вынужденное бездействие возмущало его. Но, лежа в постели и нетерпеливо дожидаясь, когда заживет его рана, он задумывал новые походы против ненавистной Спарты.

Аристомен знал, что он не сможет уничтожить это сильное, густонаселенное государство, уничтожить для того, чтобы Мессения могла жить спокойно. Но Аристомен знал также и то, что, пока он жив, он все силы отдаст для защиты Мессении от ненавистного врага.

Наконец рана зажила. И Аристомен, снова в медноблещущем шлеме, с копьем и щитом, во главе своего отважного отряда выступил в поход. На этот раз его замыслы были очень дерзкими — он задумал напасть на саму Спарту, на главный город Лаконики, который раскинулся на холмах в самой середине страны.

Мессенцы шли за Аристоменом твердым шагом, не раздумывая, не сомневаясь. Они были так устремлены к победе, что и Спарта перед ними не могла бы устоять.

Но случилось непредвиденное. Только в стране, так населенной богами, как была населена ими Древняя Греция, могло это случиться. Аристомену вдруг явилась Елена. Та самая прекрасная Елена, жена спартанского царя Менелая, из-за которой разгорелась Троянская война и была разрушена Троя. Призрак Елены встал перед ним. Подняв руку, Елена запретила ему идти дальше. Рядом с ней Аристомен увидел ее братьев Диоскуров — Кастора и Полидевка. Аристомен остановился.