Джон Робинсон - Темницы, Огонь и Мечи. Рыцари Храма в крестовых походах. Страница 15

Один летописец отметил, что когда мусульманский эмир призвал детей в свой шатер, дабы представить навестившим его христианским дворянам, его маленькая дочь в ужасе прильнула к отцу, залившись слезами: ей еще ни разу в жизни не доводилось видеть мужчин с безволосыми лицами. Она считала их уродливыми и жуткими, а отец, разделявший ее мнение, не выказывал этого только из любезности.

Пожалуй, ярче всего иллюстрирует роль бороды для восточного человека история, в которой Балдуин I, тогда еще граф Эдесский, ловко воспользовался этой традицией ради собственной выгоды.

Вскоре после вступления на Эдесский престол Балдуин женился на дочери богатого армянского князя Гавриила. Однажды, оказавшись в стесненном положении, Балдуин обратился к тестю с просьбой ссудить его деньгами, но получил категорический отказ. И тут у Балдуина, отпустившего бороду из уважения к обычаям своих подданных-армян, созрел любопытный план. Он заявил тестю, что задолжав своим солдатам и слугам тридцать тысяч золотых византинов, принес им священную клятву без промедления уплатить им или опозорить себя сбриванием своей роскошной бороды. Князь забыл обо всем на свете, ужаснувшись унижениям и бесчестью, которые обрушатся на него, если в семье появится зять с бритым лицом, и согласился дать Балдуину займ, но только при условии, что тот принесет святую присягу больше никогда, ни при каких условиях не давать ручательств, которые могут стоить ему бороды. Видимо, в этом и заключается одна из причин мнения мусульман Святой Земли, что тамплиеры – люди совсем иной породы, нежели прочие христианские крестоносцы, мужественнейшие и посему наиболее достойные уважения.

Как и следовало ожидать, в предстоящие 180 лет Устав не раз переписывался и дополнялся, иногда из него даже кое-что вычеркивали, но иерархия ордена оставалась в неприкосновенности. В отсутствие Великого Магистра магистр любого края властвовал над тамплиерами страны безраздельно, но тотальная власть находилась в руках Великого Магистра. Хоть он порой и спрашивал совета у соратников, решения принимал исключительно единолично. Он мог по собственному произволу делегировать свои полномочия кому вздумается или изъять их. Он в любой момент мог приостановить действие Устава или изменить его, если полагал, что обстоятельства требуют перемен.

В рамках ордена Устав действовал прекрасно, но самочинно занять в миру определенное положение тамплиеры не могли. Чтобы такое положение обрело силу закона, оно должно было исходить от высоких властей. И когда это произошло, весь крещеный мир обратил внимание, что сей военный орден получает редчайшие привилегии.

Не прошло и десяти лет, как Папа Иннокентий II издал буллу «Отпе datum орйтит», даровавшую ордену тамплиеров «Всякий великий дар», освобождая тамплиеров от подчинения каким-либо властям земным – будь то светским или духовным – конечно, за исключением самого Папы. Пожалуй, высочайшей независимости для христианской организации невозможно и вообразить, ведь никому на свете не дано подняться выше самого земного наместника Христа. Отныне тамплиеры могли взимать десятину, но не должны были платить ее. Никто не смел требовать от тамплиера присяги. Никто не смел требовать никаких изменений в их уставе. Ни один государь не имел права применять к тамплиерам свои гражданские законы.

Ни один епископ, архиепископ или кардинал не смел отдавать им приказы или вмешиваться в их действия.

Они даже могли избавиться от любого священника, пришедшегося им не по вкусу. В частности, булла гласит: «…вам надлежит иметь собственных церковнослужителей и капелланов, в своем доме и в своем ведомстве, невзирая на епископа епархии, согласно полномочиям, вверенным вам непосредственно Святой Римской церковью. Оным капелланам надлежит в течение года проходить испытание, и буде они причинят ордену неудовольствие или просто окажутся бесполезными таковому, вы можете по произволу отослать их прочь и назначить лучших. Сим же капелланам не должно вмешиваться в дела управления орденом».

Пагубность первородного греха послужила благовидным предлогом для предоставления тамплиерам права владеть собственными церквями и кладбищами, ибо даже по смерти не должен тамплиер мешаться с людьми, «угодничавшим» женщинам: «…Далее мы даем вам право основывать святилища в пределах любых имений тамплиеров, дабы вы могли там посещать святые службы, равно как и предавать погребению. Ибо негоже и опасно для душ братьев упомянутого Братства Храма соприкасаться локтями с грешниками и женскими угодниками».

Остальных церковников, не считая редких исключений, раздосадовало, что орден тамплиеров избавлен от уплаты десятин и пошлин, под тем видом, что все их средства идут на борьбу за дело Христово. В самом деле, постройка и содержание крепостей, обеспечение их людьми и припасами требовали огромной уймы денег, и тамплиеры демонстрировали чудеса изобретательности в изыскании новых источников средств.

Они начали принимать «кандидатов», какое-то время живших и сражавшихся вместе с ними за пожертвования ордену. Они покупали и строили собственные корабли вкупе с боевыми галерами для их защиты, и со временем этот морской флот начал доставлять им из Европы их же собственные припасы, а также перевозить за плату паломников в Иерусалим. В полученных в Святой Земле земельных угодьях они выращивали урожаи, предназначавшиеся на экспорт, так что их корабли возвращались в Европу отнюдь не порожняком. В числе продуктов их полей был сахарный тростник, из сока которого на заводике в Акре вырабатывали сахар. В те времена европейский рынок мог удовлетворить естественную тягу людей к сладкому практически только диким медом, и потому сахар мгновенно скупали вплоть до последнего фунта. (Порой с грузом доставляли продукт местной выделки – сахар, сплавленный в кристаллические комки, которые сосали наподобие леденцов. По-арабски такой продукт называется «аль-кандик»; в английском языке это слово сохранилось по сей день, переиначенное в «candy».) Немалый интерес для европейского света, привыкшего только к одежде из кожи и шерсти, представляли и хлопковые ткани, поставлявшиеся с Ближнего Востока. Порой они доставляли тонкие хлопковые ткани из Курдистана, сотканные умельцами из Мосула, который тогда называли Мосулином, за что такие ткани и прозвали в Европе «муслином».

Привозили и очень разреженные хлопковые ткани, которые вырабатывали люди близ одного из южных замков тамплиеров. Эта диковинная ткань, привезенная из Газы, стала называться «газом».

А когда скопился избыток средств, орден тамплиеров наладил финансовые услуги, всегда проводя их как «дары» или принимая прочие меры к выгоде тамплиеров. Первой из услуг такого рода стал прием ценностей на хранение. Поскольку все крупные гарнизоны тамплиеров бдительно охраняли свои собственные сокровища, им не составляло особого труда делать то же и для остальных. И хотя несколько сообщений о кражах все-таки поступило, сокровищницы тамплиеров оставались самыми надежными хранилищами из доступных. Эта услуга переросла в предоставление средств под залог драгоценностей, вплоть до взятых из королевской казны Франции и Англии. Самым надежным способом переправки денег стали расписки тамплиеров. Деньги, переправлявшиеся по суше, могли угодить в кошели разбойников, а по морю – в руки пиратов или на дно морское по воле средиземноморских штормов. А вот если доверить их тамплиерам, чьи обители, расположенные повсюду, стали первым образчиком «филиалов банка», нужда везти деньги куда-либо вообще отпадает. Вклад можно сдать казначею в Париже, а после представить расписку казначею в Иерусалиме, чтобы забрать деньги. Безопасность с лихвой окупала обязательный «дар», получаемый тамплиерами за эту услугу.

Регулярные доходы поступали и от такой важной сразу по прибытии в другую страну услуги, как обмен денег в Святой Земле. Во время Первого Крестового похода христиане говорили на девятнадцати разных языках, но монетных систем было куда больше, чем языков – и тамплиеры решали эту проблему для новоприбывших паломников.

С займами было потруднее: из-за церковных законов против ростовщичества брать проценты заимодавцу было трудно, а то и противозаконно. Тамплиеры же принимали в дар землю, товары и даже привилегии в качестве процентов, но никогда не называли их таковыми. Похоже, они изобрели – или, во всяком случае, популяризовали идею изъятия процентов загодя. Давая кому-либо четыре тысячи золотых, с него. брали расписку с обещанием вернуть пять тысяч, никоим образом не поминая проценты. Пользовалась популярностью и такая сделка, как беспроцентная ипотека, но доходы от имения получали тамплиеры – до тех пор, пока заклад не будет выплачен. Что-то наподобие приобретения имения с уговором продать его потом обратно за ту же цену. Только представьте, какой экономический хаос воцарился бы сегодня, если бы ссуду на постройку административного здания, жилого дома или универмага давали только при условии, что заимодавец будет удерживать 100% арендной платы и доходов от сооружений до тех пор, пока ссуда не будет полностью выплачена за счет каких-либо других средств. Так, благодаря находчивости, избытку капиталов и целой армии, стоявшей за спиной исполнителей, изымавших деньги или имущество по невыкупленным закладным, тамплиеры на время выдвинулись на роль самого выдающегося банка в Европе, – а ведь рядом с их основными военными задачами это была лишь побочная деятельность, приносящая доход.