Владимир Меженков - Проклятие Ирода Великого Страница 16

Это было уже слишком! Клеопатра смеет пугать его, Цезаря, который за версту чует малейшую опасность и всегда успевает хоть на шаг, но опередить своих противников и нанести им упреждающий удар? И что нужно от него этой молодой и неглупой женщине? Заступничества? Поддержки? Или она рассчитывает с его помощью расчистить себе дорогу к единоличному владению царством?

Цезарь спросил: «В тебе говорит сейчас страх за себя, недоверие к брату, или со мной сейчас беседует царица, ищущая союзника для осуществления каких-то своих, еще не вполне понятных мне планов?» «Во мне говорит интуиция, – ответила Клеопатра. – Обыкновенная женская интуиция, которая никогда меня не обманывала. И эта интуиция подсказывает, что завтра прольется кровь». Сказав это, Клеопатра разрыдалась. Цезарь привлек ее к себе, чтобы утешить, и обнял ее плечи. Клеопатра прижалась к нему всем телом, и Цезарь почувствовал, как ее хрупкое тело содрогается от крупной дрожи. «Успокойся, – сказал он, убирая с ее заплаканного лица волосы. – Ты, пожалуйста, успокойся, я позабочусь о том, чтобы завтрашний пир прошел весело и беззаботно». «Ты обещаешь мне это?» – спросила Клеопатра, прижимаясь к Цезарю еще теснее, и рука ее скользнула к животу Цезаря, а потом ниже. «Обещаю», – сказал Цезарь, чувствуя, как у него начинает кружиться голова. «Но даже если ты не справишься со своими врагами, – продолжала Клеопатра, жарко дыша в лицо Цезарю, – я спасу тебя, я уведу тебя в мой потайной грот, где ты забудешь обо всем на свете и найдешь отдых своей душе и наслаждение телу».

Цезарь любил женщин, и женщины любили его. В него влюблялись как юные созданьица, почувствовавшие первое томление плоти, так и зрелые матроны, искушенные в любовных утехах. Перед ним не устояли даже жена Красса Тертулла и первая жена Помпея Муция. Но то, что испытал он с Клеопатрой, превзошло самые дерзкие его представления о способностях женщин доставить мужчине наслаждение. Его словно бы взяла за руку сама богиня Венера и ввела в волшебный потайной грот, полный неведомых ему до той поры сокровищ, и скрыла его там, заставив забыть на время обо всем суетном и тленном, чем переполнен вещный мир.

Впрочем, наутро Цезарь снова стал Цезарем. Не очень веря в дурные предчувствия Клеопатры, он тем не менее отдал необходимые распоряжения, чтобы предотвратить возможную опасность. Вызвав начальника Александрийского гарнизона, он приказал ему расставить посты вокруг пиршественного зала и при малейшем подозрении о злокозненных намерениях египтян пустить в ход мечи.

Интуиция не обманула Клеопатру. Пир еще не начался, когда с улицы донеслись воинственные крики и брань. Это вышедшие из-под контроля Арсинои александрийцы, не дожидаясь условленного сигнала из царского дворца, пошли на штурм римских казарм. Потин, выхватив из-под полы кинжал, метнулся к Цезарю, но тут же был сражен центурионом Квинтилием. В пылу схватки, возникшей в зале, Ахилле удалось бежать. Цезарь позаботился о безопасности Клеопатры, вытолкнув ее в одну из боковых комнат, приказал схватить в качестве заложника Птолемея и глаз с него не спускать, а сам ринулся в самую гущу сражения, увлекая за собой товарищей.

Так началась не принесшая Цезарю лавров победителя Александрийская войны, растянувшаяся на девять месяцев и чуть было не стоившая ему жизни. По поводу этой войны ни в ту давнюю пору, ни позже ни у кого, включая отца Ирода Антипатра, не сложилось определенного мнения. Одни говорили, что в этой войне не было необходимости и что единственной ее причиной стала страсть Цезаря к Клеопатре. Другие считали главными виновниками войны царских прислужников, прежде всего могущественного евнуха Потина, по приказу которого был убит Помпей, изгнана Клеопатра и задумано убийство Цезаря. Как бы там ни было, а римлянам, вырвавшимся с схваченным в плен Птолемеем из дворца на улицы и соединившимся с соотечественниками, оборонявшимся в казармах, пришлось тяжко: им противостояли не только александрийцы, восстание которых возглавила Арсиноя, но и хорошо обученная армия Ахиллы. От римлян, окруженных в самом центре огромного города, насчитывающего свыше миллиона враждебно настроенных к ним жителей, теснимых со всех сторон опытными солдатами, которым была обещана награда в сто талантов за голову Цезаря, потребовались не только беспримерное мужество, но и все их знания и опыт, приобретенные в прежних сражениях.

Положение отчасти спасало то обстоятельство, что египтян было слишком много и они, желая получить обещанную награду, скорее мешали друг другу, чем заботились о грамотном ведении боя. Но главной причиной спасения Цезаря стало то, что из восставшей Александрии бежали многие мирные евреи, оказавшиеся меж двух жерновов. Некоторым из беглецов удалось добраться до Иудеи. От них-то Антипатр узнал о трагичном положении, в каком оказался Цезарь. Повинуясь какому-то шестому чувству незамедлительно встать на сторону Цезаря, а не ждать исхода войны между ним и египтянами, он обратился за содействием к царю Пергама [44]Митридату и сирийцам, благодарным римлянам за то, что те избавили их от власти Тиграна. В короткое время он собрал разноплеменную армию и, возглавив ее, устремился в Египет, сокрушая по пути всех, кто оказывал ему сопротивление, или уговаривал колеблющихся, в их числе евреев, переселившихся в Египет еще во времена изгнанного из Иерусалима первосвященника Онии, перейти на сторону осажденных в Александрии римлян и помочь им продовольствием.

Тем временем положение римлян в Александрии стало не просто трагичным, а катастрофическим. Ахилла засыпал уличные водопроводные каналы песком, лишив Цезаря и его немногочисленное войско питьевой воды. Римляне, не считаясь с потерями, стали пробиваться к своим кораблям, стоящим на рейде, и отправиться за подкреплением. Ахилла предвидел этот маневр и отрезал им путь к морю. Тогда Цезарь сделал попытку прорваться к верфям, на которых можно было найти судно, в достаточной степени подготовленное к спуску на воду. Но и этот маневр Ахилла предвидел и заранее послал туда своих воинов, чтобы римляне, даже если им удастся захватить один из недостроенных кораблей, не смогли спустить его на воду. Цезарь, оказавшсь в ловушке, приказал поджечь верфи. Вспыхнувший пожар перекинулся в город, и огонь охватил множество домов, в том числе знаменитую Александрийскую библиотеку [45]. Птолемей стал уговаривать Цезаря отпустить его на свободу, обещая взамен немедленно заключить с ним мир. Цезарь сколько мог тянул с его освобождением, но когда Ахилла зажал его вместе с остатками римских воинов в клещи, оттеснив их к урезу моря, отпустил Птолемея. Тот, встретившись с Ахиллой и Арсиноей, приказал им немедленно покончить с римлянами и принести ему голову Цезаря, к которой он позже присоединит голову Клеопатры, а сам женится на Арсиное, сделав ее своей соправительницей. И вот в эту-то минуту в тыл египтянам ударила конница Антипатра.

Как ни спешил отец Ирода на помощь Цезарю, но в его планы вовсе не входило вступить в сражение с высунутым от усталости после долгого перехода языком. Завидев маяк [46], он приказал конникам спешиться и дождаться, когда к ним подтянутся основные силы, состоящие из легко и тяжеловооруженной пехоты. Отдохнув и набравшись сил для решительного броска, он дал команду атаковать тылы войск египтян. Те никак не ожидали удара в спину и бросились бежать. Перестроившись в боевые колонны, Антипатр взял командование левым крылом на себя, а правое поручил Митридату. Опомнившиеся египтяне оставили Цезаря в покое и повернулись фронтом к союзническим войскам. В начавшемся сражении египтянам удалось смять крыло Митридата. Антипатр, разбив противостоящих ему египтян, соскочил с коня и берегом дельты бросился ему на помощь. Видя, что командир их ранен в плечо стрелой, за Антипатром последовали его воины. Кто-то увидел, как впрыгнувший в лодку Птолемей с частью египетских воинов стал грести к стоящим на рейде кораблям. Антипатр, истекающий кровью, приказал немедленно догнать их и уничтожить. «Пленных не брать!» – крикнул он отчалившим от берега солдатам. Солдаты выполнили его приказ, и вскоре огонь охватил корабли, на которые успели забраться Птолемей и его воины. Позже Антипатр узнал, что его армия, командование над которой взял на себя его соратник и друг Малих, довершила разгром египтян, а Цезарь объявил Клеопатру царицей, назначив ей в соправители и мужья ее младшего брата Птолемея XIV, который оказался еще моложе, чем погибший в огне Птолемей XIII, – ему только-только исполнилось одиннадцать лет. Ошеломленная таким решением Цезаря, Клеопатра воскликнула: «Ты забыл, Цезарь, ты все забыл!» «Что именно я забыл?» – спросил Цезарь. «Ты забыл в моем гроте своего сына!» – вскричала Клеопатра и залилась слезами. Цезарь только теперь заметил вздувшийся живот Клеопатры, обнял ее за плечи, как в ночь перед началом Александрийской войны, и сказал: «У меня есть жена, Клеопатра. Что касается тебя, то ты теперь царица, тебе и решать, как поступить со своим мужем» [47].