Святослав Рыбас - Зеркало для героя Страница 17

     Устинов отстал от  женщины.  Она  стала спускаться по  откосу в  овраг, вскоре он тоже скользил по петляющей тропинке, хватаясь за ветки кустов. Она обернулась,  Устинов узнал газомерщицу Розу.  Ее  мокрое лицо блестело.  Она настороженно смотрела на  него,  потом улыбнулась:  узнала.  Он  взял у  нее стойку и пошел впереди.

     - Перевелась на  другой  участок?  -  спросил  Устинов.  -  От  Люткина подальше?

     - Что мне Люткин!  -  беспечно ответила Роза.  -  Куда перевели, туда и пошла.

     - Нам вместо тебя дали старого деда.

     - Не будете шалить. Стране нужен уголь.

     Михаил  повернул голову,  взглянул в  ее  насмешливые светлые глаза  и, оскользнувшись, поехал боком по глине, прижимая к груди бревно.

     - Та кинь ты ее, трясця ее забери! - крикнула девушка и потянула его за руку. - Вставай, помощник.

     Они  выбрались к  дороге.  На  выезде из  оврага,  где недавно буксовал грузовик, чернела куча угля.

     - Не зашибся? - вдруг ласково спросила Роза.

     - Нет, - бодро ответил Устинов.

     - Рядом  есть  старая штольня,  давай туда  стойку сховаем.  Может,  ты обнять меня захочешь, а руки заняты.

     - Ох, Роза! - сказал Устинов. - Как-нибудь донесу.

     - Тебе ж надоело с ней носиться!  Идем,  - Роза полезла вверх, упираясь ногами в пожухлые кустики пижмы. - Идем-идем! - подгоняла она его.

     За разросшимся терновником,  напитанным,  казалось,  целой тучей дождя, открылась небольшая пещера диаметром около  метра.  Оттуда пахло затхловатой сыростью. Роза велела Устинову спрятать стойку.

     - Теперь скоренько пошли, - снова поторопила она, простодушно улыбаясь.

     Он обнял ее, поцеловал в мокрую холодную щеку.

     - Хватит-хватит, - проворчала она и отстранилась. - Пошли, поможешь.

     - Куда ты спешишь?

     - Надо.  Скоренько за тачками сбегаем, уголь перевезем. Поможешь бедной дивчине? - Роза погладила его по плечу. - Зима скоро...

     ...Устинов толкал деревянную тачку, терпел ломоту в плечах и удивлялся, как быстро его запрягли. Впереди хлюпали сапогами Роза и ее слепой брат. Они везли тележку,  налегая на  деревянную перекладину.  Уже  два  раза отвозили уголь.  Стемнело.  Роза  взяла  фонарь "летучая мышь",  и  он  позвякивал на перекладине и  качался.  Андрей то  тянул вполголоса песню,  то замолкал.  В песне говорилось о  том,  что во сне казаку привиделось,  как налетели буйны ветры  и  сорвали с  него  черную шапку,  и  догадливый есаул сообразил:  не сносить казаку буйной головы.

     Скрипели колеса. Сеял мелкий дождь. Слабый свет обрывался в двух шагах. Устинову были видны темные силуэты и мелькающие на обочине мокрые стебли.

     - Поймала тебя девка,  -  сказал Андрей.  -  Не журись.  Сейчас придем, выпьем горилки.

     - Я  его поймала?  -  усмехнулась Роза.  -  Нам с  тобой до  полночи не справиться!  - И, обращаясь к Устинову, добавила: - Ой, добрая душа, дай бог тебе счастья!

     На душе Устинова было мирно и хорошо.

     - И тебе дай бог счастья, - ответил он.

     - Не журись, казак, - повторил Андрей.

     Так и добрались до Грушовки. Разгрузились. Роза поставила лопаты в угол сарая. Устинов поймал ее за руку и привлек к себе.

     - Погоди! - шепнула она. - Не сегодня.

     - Я пойду, - сказал Устинов. - Будь здорова!

     - Пошли хоть умоешься,  - Роза стала говорить обычным голосом, не таясь стоявшего во дворе брата. - Рюмку надо выпить.

     - Ты чего,  уходишь? - спросил Андрей. - То неправильно. - Дай нам тебя отблагодарить. - Он появился в дверях, огонек папиросы красновато озарил низ его спокойного лица.  -  Сестра моя -  как горох при дороге,  кто идет,  тот скубнет. Я - убогий, не защитник для нее...

     - Андрей,  прямо смешно делается! - воскликнула она - Иди до хаты. Воду принеси.

     Через несколько минут Устинов умывался в коридоре над корытом,  Роза из кружки поливала ему.

     - Смотри,  какой гладенький,  -  весело сказала она.  - Как барчук. - И сильно хлопнула его по спине.

     От холщового полотенца пахло хозяйственным мылом, чистотой, бедностью.

     Андрей стоял у стены, отрешенно улыбался.

     - Ты издалека пришел,  правда?  -  вдруг спросил он.  -  Дай руку! - Он ощупал ладонь Устинова и сказал:  -  Я так и думал.  Ты не шахтер... Дай мне песню,  чтобы я пел ее людям.  Должна быть такая песня,  как солдат вернулся домой. Ты слышал такую?

     - Чего к человеку пристал? - с упреком произнесла Роза. - Давай мыться.

     Она сунула ему в  руки большой кусок мыла.  Оно выскользнуло,  упало на глиняный пол и отлетело в угол, где лежал веник из чебреца. Роза вздохнула:

     - Заснул? - И, подняв мыло, подвела брата к корыту.

     Он  скинул  брезентовую куртку  и  рубаху  и  наклонился,  сложив кисти ковшиком.  Твердые  широкие мускулы охватывали его  спину,  как  крылья.  Он умылся, взял у Михаила полотенце. И снова задал странный вопрос:

     - Ты какое ему дала мыло? Земляничное?

     - Буду я тратить земляничное! - ответила Роза. - С чего взял?

     - Да, это не земляничное. Пахнет лавандовым одеколоном.

     Он  угадал:  когда-то после бритья Устинов действительно освежался этим одеколоном,  но  флакон  остался  там,  и  никакого запаха  не  должно  было оставаться.

     - Показалось, - ответил он.

     - Может,  и показалось,  -  согласился слепой -  А признайся, Роза тебе приглянулась?

     Роза выхватила у него полотенце и подтолкнула к дверям:

     - Ступайте в хату! Нечего глупости болтать!

     Андрей засмеялся, и его неподвижные глаза обратились куда-то вверх.

     - Ну, Андрей! - жалобно попросила она. - Не мучай меня.

     Устинов шагнул к  двери,  взялся за ручку и остановился.  Слепой прошел мимо него.  Михаил оглянулся: Роза расстегивала робу и дерзко улыбалась ему. Он подождал,  что будет дальше.  Она сбросила спецовку,  осталась в короткой сорочке,  не  закрывавшей колен.  Он  повернулся,  приблизился к  ней.  Роза зачерпнула кружкой из ведра и плеснула в него.

     - Иди,  золотце мое,  -  насмешливо вымолвила она.  -  Я сейчас. - Роза взяла косынку и промокнула ему шею. - Иди!

     ...За ужином Устинов накрыл ладонью ее руку и сказал:

     - В древности слово "роза" означало тайну, тишину и любовь.

     Слепой поднял голову, стал тревожно водить бельмами.

     - Роза, мне голову ломит, - пожаловался он. - Отчего?

     Она,  не отнимая руки, налила ему в стакан остаток водки. Андрей выпил, нащупал хлеб  и  понюхал.  Потом стал  есть  жареную картошку,  подгребая ее вилкой. Иногда на вилке ничего не было, но он нес ее ко рту.

     Волна легкого хмеля качала Устинова. В светлых глазах Розы чудилось ему обещание.

     В  комнате было холодно,  в черном запотевшем окне смутно отражалась ее голова, на макушке поблескивали влажные волосы.

     - Спасибо тебе,  браток,  -  сказал Андрей.  -  Помог  нам...  Песню не вспомнил?

     И Устинов негромко пропел ему: "Враги сожгли родную хату".

     Слепой взял баян,  опустил голову,  стал подбирать мелодию. К удивлению Михаила, он повторил песню слово в слово.

     - Я знал,  что такая песня должна быть,  - вымолвил он, сдвинув баян. - Как сказано:  "Звезда несбывшихся надежд"!..  То ж про меня.  -  И он закрыл глаза, покачал головой.

     Роза неслышно убрала со стола, сняла с керогаза чайник.

     Андрей  перекинул через  плечо  баян,  прошел вдоль  железной кровати с горкой подушек и толкнул дверь. Роза вынесла из второй комнаты шинель.

     Устинов остался один.  Роза как будто по-прежнему стояла перед ним,  он думал о  ней неясными картинами,  в  которых соединялись ее  голос,  теплота руки,  пение слепого.  И  еще  в  них  была какая-то  отрезвляющая тень.  Он огляделся -  увидел жену.  Она смотрела на него печально,  без укора, словно жалела.  "Во мне есть остров из прочного материала,  -  сказал ей Устинов. - Когда-то его оторвало от такого поселка,  такого домика,  такой девушки, как Роза".  - "Знаешь, Даша двойку получила сегодня", - сказала Валентина. "Роза - девушка славная", - продолжал он. Жены рядом будто не бывало.

     Устинов встал,  на холодной печи лежала газета. "Комсомольская правда". Передовая статья -  о воспитателе в рабочем общежитии.  В Москве заканчивают строить  станцию  "Смоленская".  Создан  Атлантический союз  НАТО.  Холодная война.  Карикатура Кукрыниксов на  Трумэна.  На четвертой полосе -  короткий некролог:  умер Иван Максимович Поддубный,  первый русский чемпион мира, сын запорожских крестьян, "...принял в 1905 году участие во всемирном чемпионате по  борьбе в  Париже.  Здесь  русский богатырь положил на  обе  лопатки всех знаменитых иностранных атлетов..."

     В детстве Михаил играл в Ивана Поддубного, не подозревая, что они живут в  одно время.  Богатырь уже  был легендой,  а  Миша боролся с  мальчиками в детском саду и  называл себя Поддубным...  Потом он  становился Константином Заслоновым,  Васьком Трубачевым,  разведчиками из "Звезды".  Та жизнь еще не стала историей,  еще полстраны привязано к  земледелию,  еще города окружены многочисленными Грушовками,  еще время идет пешком, как человек на работу, и почти каждый верит, что находящиеся рядом люди помогут в трудную минуту, ибо предстоит долго жить вместе...