Дереник Демирчян - Вардананк Страница 18

– Упаси меня господь руку наложить на вашу совесть, государи нахарары… Но знайте, мы стоим на краю гибели. Камня на камне не останется в стране! С землей сровняются города и села, погибнут все наши владения… Взвесьте все это!

– Что же ты советуешь? – задал вопрос Гют.

– Уговорите Спарапета! – сказал Васак. – Обратитесь к нахарарам, пусть они вместе с вами убедят Спарапета! Когда ему станет ясно, что вы все стоите за мир, он будет вынужден уступить!

– Ты подал хорошую мысль, государь! – сказал Гют.

– С этого и начните. Действуйте через нахараров! Пусть они упросят Спарапета. И спешите, пока не рассвело!

– Не будем откладывать, – вставая, сказал Гют. Незаметно усмехнувшись, встал и Гадишо. Их примеру последовал и Артак Рштуни.

– Действуйте просьбами, увещаниями, убеждением! – заключил Васак. – Все мы христиане и, вероятно, христианами останемся. Все дело в том, чтоб выказать готовность к выполнению воли Царя царей. А потом минет время – и все вернется на прежнее место. Не следует вызывать раздражения. Не так ли, государь лорхоруни?

– Так-то так, государь марзпан. Только опасаюсь я, что наши распалятся и все погубят.

– Нет, нет, государь Хорхоруни! Ты не отчаивайся, ступай. Приложи все усилия!..

– Сделаю все, что в силах моих, государь марзпан. Но ведь есть безумства, покончить с которыми можно, лишь совершив их. И разум нередко возвращается лишь после того, как совершено безумство.

– Будем оттягивать. Пусть хорошо все обдумают! Пусть проявят благоразумие! Будем тянуть с ответом, ведь ответ нужен такой, который потушил бы гнев царя царей и дал бы нам выиграть время.. Пройдет время – с ним пройдет и многое…

– Ведь дома у себя мы останемся теми, кем были! – довольно откровенно заявил Гадишо. – Кто войдет к нам в дом? А если и войдет, кто нам влезет в душу? Продержаться, власть свою сохранить- вот главное!

Васаку очень понравились эти слов? Гадишо. Он увидел в Гадишо своего будущего приверженца.

Нахарары простились с Васаком очень поздно, уже за полночь.

– Будем оттягивать, чтоб одумались, – пробормотал Васак задумчиво. Но потом добавил с недоброй усмешкой: – Нет, не так! Будем тянуть, чтоб перегрызлись!

Васак встал с кресла, потянулся и стал ходить по залу; затем он остановился перед узким окном и взглянул в сад и на небо.

Природа, равнодушная и чужая, была поглощена своим делом. Ни в мерцании бесчисленных звезд, ни в напоенной весенним благоуханием ночной темноте не находил Васак ничего, что могло бы подсказать ему, как поступить, как предотвратить великое бедствие, которое он рассматривал под совершенно иным углом зрения и стремился отвести совершенно иными способами, чем остальные нахарары.

Одно становилось для него ясным: далее править страной «свободно» и «мирно», как марзпан, он уже не сможет. Он знал, что о нем злословят и на него клевещут и Деншапух и Эсеров с Ормиздом и Вехмихром. Они постараются так раздуть его неудачи и так настойчиво станут порочить его, что добьются у Азкерта его свержения с поста марзпана.

Васак всегда чувствовал, что большинство нахараров относится к нему враждебно, – одни из зависти, другие из-за его тяготения к персам, третьи по разным другим причинам… Теперь, когда станет известно, что он не сторонник сопротивления персам, все станут его открытыми врагами.

Едва светало; нахарар Мокский еще спал глубоким сном, когда неожиданно его разбудили.

Открыв глаза, Артак с минуту не мог сообразить, где находится. Темные своды и затененные углы смотрели на него приветливым, но незнакомым взглядом. Вспомнив, что он находится в Арташате, Артак повернулся в постели и глубоко вздохнул.

Благоухание весны напомнило ему весну на родине.

У него сладко защемило сердце, и, вновь закрыв глаза, он отдался мечтам.

В его воображении возник образ любимой, оставленной далеко-далеко за горами. Образ ее стал то всплывать, улыбаясь и тоской маня к себе, то бледнеть и удаляться, погружаясь в небытие.

Любовь владела сердцем молодого князя. Ему захотелось вскочить с постели, выйти в сад, глядеть на деревья, поля, горы – жить! Сладостными казались ему утро, земля, Арташат, отчизна, жизнь.

От наплыва чувств глаза юноши увлажнились, он прижался лицом к шелковой подушке, стыдясь самого себя. Как внезапно, как быстро эта едва знакомая девушка стала такой близкой, такой родной, что ему уже трудно жить без нее!

Как мало он пробыл с нею, какой краткой была их беседа. Они едва видели друг друга, едва зацвела их любовь- и грозные события уже разлучают их. Война!.. Тиран протянул свои когти к Анаит. Да к одной ли только Анаит? К этой весне, к этой благоухающей земле, к этому вот народу, который, проснувшись, мирно гонит своих быков в поля. Все, все, вся страна в опасности!

Эти мысли растревожили Артака, он сел в кровати. И достаточно было этого слабого движения, чтоб за дверью послышалось покашливание слуги: он давал знать, что ждет приказаний. Артак хлопнул в ладоши. Слуга внес умывальный таз, мыло, полотенце. Артак умылся и надел вычищенную одежду.

Он только было поднялся, чтоб выйти в сад, как снова поспешно вошел слуга.

– Нахарар Атом Гнуни жалует сюда…

Артак вышел было навстречу гостю, когда занавес раздвинулся и появился статный юноша со спокойно горделивой осанкой. Он на мгновение задержался у входа и, дружески улыбаясь, произнес:

– Привет и доброе утро!

– Привет! Добро пожаловать, князь! Благоволи войти.

– Рановато поднялся ты, – тоном мягкого упрека заметил Атом.

– Да и ты! – в тон ему отозвался Артак. Атом окинул взглядом комнату и предложил:

– Не хочешь ли, сойдем в сад?

– С радостью, князь! – отозвался Артак. Юноши вместе спустились в дворцовый сад. Распускались почки, молодые побеги наливались соками весны. Земля покрывалась мягким зеленым ковром.

– Почему ты печален сегодня? – спросил Атом.

– Печален? Нет, князь, я просто задумался, – ответил Артак с улыбкой, устремив взор свой вдаль.

– Как ты полагаешь, чем все это кончится? – продолжал – Войной! – ответил Артак.

– Так и я полагаю. Но вот «дядя» что-то запнулся… «Дядей» они называли Вардана Мамиконяна.

– Верно, – согласился Артак. – Но все равно войны нам не избежать…

– Да, не избежать!

На миг они оба умолкли. Атом рассеянно стал извлекать меч из ножон, но вложил его обратно, задумчиво глядя себе под ноги.

– «Дядя» большой войны опасается… – раздумчиво сказал Артак. – Большая война потребует единодушия всех нахараров! А такому единодушию не бывать…

– Не бывать! – подтвердил Атом. – Не стоит и думать об этом. Готовится война, и ее нужно встретить.

– И я так думаю! – оживился Артак.

– Знаешь что, давай будем готовиться сами! И полки свои выведем на учение сегодня же.

– Согласен!

– Перетянем на свою сторону сочувствующих нахараров и, когда пробьет час, выступим против персов во всеоружии!

Радость овладела Артаком, и мысли его снова устремились вдаль. Он ощутил особенно острую тоску по Анаит, которую встретил на пороге великого дня. «Как она будет гордиться, увидев меня во главе отряда, идущего в бой!..» – подумал он и даже как будто обрадовался войне.

Атом присел на каменную скамью и мечом стал чертить на земле линии.

– Взгляни-ка! – произнес он. – Мне кажется, первый удар будет направлен от подножия Масиса в сторону моста на Араксе.

– Почему ты так думаешь? – насторожился Артак. В нем тотчас же пробудился интерес к науке войны.

– Иного пути у них нет. («Они» были персы: так обычно выражались воины, побывавшие в сражениях.) Они будут рваться к сердцу страны и будут торопиться. Стало быть, выберут кратчайший путь…

– Они могут пройти и через Зареванд, чтоб опередить удар Спарапета против их левого крыла!

– Левое крыло? Как это?..

– Именно левое крыло, – если Спарапет нанесет удар в момент, когда они будут переходить через Артак. Если же они успеют выйти на Айраратскую равнину, то надо ударить им в тыл!

На прекрасное лицо Атома легла тень раздумья. Он помолчал с минуту и, как бы размышляя вслух, сказал:

– Не спорю; возможно, что так! Вопрос только, где в этот час будет Спарапет?

Эта новая мысль воспламенила Артака.

– Спарапету нужно быть в долине Багреванда!

– А почему не в Айрарате? – не сдавался Атом.

– Багреванд делит страну надвое. Нельзя допускать, чтоб они туда прорвались. Это наша ахиллесова пята, дорогой Атом!

– Но тогда нельзя также допустить, чтоб они ворвались и к нам! Нужно нанести им удар у самых ворот! – вскочил Атом. – Да, Артак, ты прав, ты совершенно прав! Это у тебя дельная мысль…

Атома убедили доводы Артака. Его охватила тревога.

– Артак! Надо немедленно двинуть войска к границе, если мы хотим отвести удар врага! А мы сидим здесь и занимаемся разговорами… Ах, очень уж медлит Спарапет!

– Хотел бы я знать, почему он медлит? Ведь это не в его обычае.