Карин Эссекс - Клеопатра Страница 18

Она проснулась. Во рту было сухо, сердце колотилось в груди. В первую минуту Клеопатра не могла привыкнуть к тому, что у нее нет крыльев. Затем она задумалась над своим сновидением. Что бы это значило? Она никому не могла рассказать о видении, кроме Деметрия, а ученый не верил в вещие сны.

Умывшись и позавтракав, царевна оделась. Ее наряд дополняли высокие кожаные сапоги и легкая накидка, поскольку утро было прохладным. Широкополая шляпа защитит лицо от солнца, которое скоро начнет припекать вовсю. Девочка ехала верхом на сонной и теплой Персефоне. Болота заволакивал утренний туман. Царь объявил, что женщины — Береника, Клеопатра и их спутницы — будут охотиться на зайцев в компании двух юношей, которые расставят ловчие сети. Еще с ними останутся два охранника. А мужчины и воины займутся крупной дичью, их ждет сражение с диким вепрем.

— Если, конечно, мы его найдем, — со смехом добавил Авлет.

— Царь и отец мой, — хрипло промолвила Береника, — мне уже шестнадцать. Я и мои женщины привыкли охотиться в любое время года. Позволь мне заметить, что стреляю я получше, чем даже ты.

Среди родичей послышалось хмыканье, бактрийки захихикали. Рослая, отлично сложенная Береника действительно превосходила отца в искусстве стрельбы.

«Если она поедет охотиться на крупную дичь, я тоже поеду», — решила про себя Клеопатра. Девочка разрывалась между двумя желаниями. Ей одновременно хотелось, чтобы отец отказал вздорной сестрице и чтобы он согласился — тогда будет легче напроситься вместе со всеми.

— Если царевна Береника желает заниматься делом по душе, пусть сперва заведет собственное царство. А здесь царь — я, и женщины будут делать то, что я прикажу. А сейчас вознесем молитву Артемиде, владычице…

— Богиня охоты — тоже женщина, — вмешалась Береника.

— А царевна Береника — не богиня, а смертная, — парировал царь.

Береника поспешила продолжить спор, пока отец не начал молитву.

— Как же так, отец, ведь ты называешь себя Новым Дионисом? Разве земные боги рождают смертных детей? Прости, я не очень хорошо разбираюсь в делах богов.

В наступившей тишине слышалось лишь фырканье лошадей, которые чуяли запах животных на звериной тропе, по которой им вскоре предстояло бежать. Придворные, родичи, слуги, рабы — все застыли в седлах. Боясь повернуть голову, они искоса посматривали на правителя.

Густые черные брови Авлета гневно сошлись над переносицей.

— Пусть госпожа диких зверей натравит на тебя Калидонского вепря, который разорвет тебя в клочья за то, что ты осмелилась дерзить царю!

Береника невозмутимо выслушала проклятие отца. Авлет поднес к губам рог из черепахового панциря и протрубил начало охоты. Все мужчины, не медля ни минуты, поскакали на запад. Лишь Деметрий, следуя за царем, оглянулся и приветливо посмотрел на Клеопатру.

Береника, Клеопатра, обе бактрийки с луками и колчанами, полными стрел, и рабы-ловчие проводили уезжающих завистливыми взглядами. Равнодушными остались лишь оба стражника. Шесть неугомонных псов толкались в клетке, которая стояла в отдельной повозке. Правил лошадьми старый киликиец, который до того, как его скрутила болезнь, был главным смотрителем гончих.

Береника оглядела всю компанию.

— Тот, кто ничего не убьет, не возляжет сегодня на пиру, — заявила девушка, глядя прямо на свою младшую сестру.

— У костра никто не ложится, сестра, разве что пьяные, — ответила Клеопатра.

Она ударила пятками в круглые бока Персефоны и поскакала к заросшей травой низине. Пускать пони в галоп она опасалась, поскольку никогда еще не ездила здесь верхом.

Первым взял след охотничий пес Фараон. Береника обогнала сестру перед спуском в неглубокую лощину. Сверху Клеопатра увидела маленького коричневатого зайца, который мчался во всю прыть, удирая от Фараона. Царевне показалось, что длиннолапый пес летит над травой, не касаясь земли. Это был самый изящный и грациозный зверь, какого она видела. Неожиданно Фараон резко затормозил, отчего его передние и задние лапы переплелись. Заяц обманул собаку, кинувшись обратно по следу. Теперь зверек скакал позади сбитого с толку Фараона, чудом вывернувшись из-под копыт Ясона, коня Береники.

— Вот он! — закричала Клеопатра, когда заяц пролетел мимо нее, выбравшись из низины.

Фараон снова взял след и теперь бежал перед Персефоной. Пони Клеопатры возглавила погоню. Девочка пригнулась к шее лошадки так низко, что чувствовала пряный запах ее шкуры и слышала тяжелое дыхание. Царевна любила неистовую скачку, когда всадник полностью отдается на волю коня, не помня и не ощущая себя. Перед глазами все кружилось, она становилась частью лошади, которая на полном скаку избегала больших камней и низких веток благодаря звериному чутью.

Заяц бросился под ствол наклонившегося дерева и попался в сеть, расставленную ловчими. Клеопатра натянула поводья и спешилась. Персефона, вся взмыленная, дрожала.

— Тихо, тихо, — успокаивала испуганную лошадку Клеопатра.

Когда девочка приблизилась к сети, Фараон угрожающе зарычал.

— Отойди, Фараон, — приказала царевна, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно тверже. — Назад!

Пес сделал два шага назад, продолжая скалиться.

— Ты не укусишь меня, — спокойно сказала Клеопатра.

Когда подъехали остальные, девочка доставала вымотанного гонкой зверька из сети.

— Он до сих пор дрожит, — сообщила она Беренике.

Одна из спутниц сестры вынула нож.

— Мы отпустим его, — сказала Клеопатра.

— Фараон — мой пес, — заметила Береника. — Я буду решать судьбу этого кролика.

— Это же игра, сестра. Кролик хорошо поработал. Он храбрый и находчивый. Пусть живет. Так велят поступать философы.

— Заяц — наш ужин, — ответила Береника, выпрямляясь в седле и являя окружающим всю стать и гордость юной царевны. — И философам он не достанется.

Клеопатра прижимала к груди маленький комочек меха. Мохама встала рядом с госпожой. Ловчие переглянулись. Бактрийки замерли за спиной Береники. Оба стражника еще не успели подъехать достаточно близко, чтобы слышать спор.

— Хорошо, сестрица, отпускай добычу. Я поймаю себе другого зайца, — засмеялась Береника, дернув поводья Ясона. — Этот уже отблагодарил тебя.

Клеопатра опешила, услышав, что сестра отступилась, а потом увидела, что кролик уронил несколько темных катышков на сгиб ее руки.

Старшая царевна развернула коня и увидела перед собой совсем иную добычу. Из лощины выбрался дикий вепрь и уставился на Беренику. Все четыре копыта спокойно и грозно стояли на земле. Береника так резко натянула поводья, что Ясон встал на дыбы.

— Не подходи, царевна, — приказал один из стражей. — Нужно уйти отсюда осторожно и медленно.

Не обращая на него внимания, Береника протянула руку к бактрийкам. Одна из них бросила копье, которое царевна легко поймала, не сводя глаз с кабана.

— Нет, царевна, — свистящим шепотом взмолился охранник, стараясь не раздразнить зверя.

Но Береника уже отводила копье. Ударив Ясона пятками, девушка поскакала к вепрю. Зверь неподвижно следил за ней, а когда Береника подъехала поближе, бросился вперед. От неожиданности царевна метнула копье так сильно, что упала с коня. Оружие ударилось о бивень кабана и отскочило в сторону. Бактрийки принялись всаживать в зверя одну стрелу за другой, но сильно повредить дикому вепрю они не могли. Береника откатилась в сторону. Кабан выместил ярость на беззащитном Ясоне. Вепрь пронесся под брюхом коня и выскочил из-под его задних ног. Жеребец рухнул на землю, неистово брыкаясь.

— Ясон! — завыла Береника, моля про себя безучастных богов спасти ее любимого коня, который бился на земле, истекая кровью.

Клеопатру замутило. Мохама обняла девочку. Бактрийки продолжали осыпать зверя стрелами, но, хотя одна стрела угодила ему в глаз, вепрь держался на ногах.

Один из ловчих ухватил топор, однако не осмеливался подойти к разъяренному животному. Бактрийка схватила копье и начала осторожно приближаться к упрямому вепрю. Уцелевший глаз зверя злобно оглядывал поле боя. Храбрая охотница потрясала копьем, дразня кабана. Она давала время своей спутнице прицелиться получше. Вторая бактрийка крикнула подруге на их родном языке:

— Под шею, любовь моя! Это его слабое место. Бей, когда я выстрелю. Нам помогут боги.

Нежное обращение удивило Клеопатру, которая одна из всех прочих понимала этот язык.

Стрела сорвалась с тетивы и ударила вепря в ухо, отчего зверь откинул голову, открывая уязвимую шею. Вторая бактрийка метнула копье. Кабан собрал последние силы и бросился на нее. Безоружная девушка упала на спину, не устояв перед бешеным напором. Мохама оттолкнула Клеопатру, вырвала из рук оцепеневшего ловчего топор и, громко закричав, разрубила вепрю спину. Раздался тошнотворный треск, и кабан упал. Бактрийка-лучница поспешила к своей подруге, которая в беспамятстве лежала на земле. Клеопатра не сводила глаз с поверженного и окровавленного циклопа. Мертвый кабан выглядел гораздо меньше, чем живой. Береника обнимала несчастного Ясона. Затем она встала, вскинула к небесам руки, обагренные кровью коня, и принялась проклинать богов.