Голоса из окон. Ожившие истории петербургских домов - Екатерина Кубрякова Страница 18

В 60-х годах XIX века этот дом был куплен семьей Лермантовых и вскоре стал семейным гнездом физика, лаборанта и приват-доцента Санкт-Петербургского университета Владимира Владимировича Лермантова. Знаменитому поэту Михаилу Лермонтову он приходился родственником, а именно был сыном его кузена.

Владимир Владимирович был последним ЛермАнтовым в старинном дворянском роду — его дети, следуя примеру представителей других ветвей рода, писали свою фамилию уже через «О».

Буква «О» была исторически верной, а «А» — ошибочной. Именно Михаил Лермонтов, углубившись в генеалогию, в 1830-х годах сообщил об этом родственникам. «Мало ли что выдумает этот мальчишка. Я воевал с этой фамилией, с ней буду жить и дальше» [56], - ответил тогда Владимир Николаевич Лермантов, отец Владимира Владимировича, поселившегося в этом доме на углу Малой Мастерской улицы и Екатерингофского проспекта (ныне — улица Мастерская и проспект Римского-Корсакова).

Связанную с этим домом линию Лермантовых можно назвать «ученой» — почти все ее представители так или иначе соприкасались с наукой или преподавательством. Отец Владимира Владимировича был начальником Военно-инженерного училища, мать — дочерью ректора Лесного института. Сам он стал физиком, а из пятерых его детей четверо также пошли по научной стезе. Старшая Елизавета вышла замуж за ученика отца, металлурга, и вместе с ним занималась модернизацией сибирских заводов. Надежда единственная в семье избрала творческую профессию и стала художницей (ее работы сейчас хранятся в запасниках Русского музея). Сын Владимир занимался радио и разрабатывал первые электронные музыкальные инструменты. Екатерина стала палеонтологом и одной из первых в стране женщин-геологов, а младшая Александра — физиком-спектроскопистом.

Семья Лермонтовых в 1912 году. Слева направо: Владимир Владимирович, сын Владимир, няня Муня, дочь Надежда, жена Екатерина Антоновна, дочь Александра

Жизнь в доме Лермантовых всегда вертелась вокруг науки и изобретательства. Владимир Владимирович с охотой показывал детям свой кабинет, где, помимо письменного стола и книг, был настоящий верстак и токарный станок. Физические эксперименты, которые проводил он в стенах университетской лаборатории, обсуждались и здесь — к Лермантову, учеником которого был среди прочих изобретатель радио Попов, приходили друзья и родственники. Вскоре и сын Владимир мог поддержать разговор — как и отец, он был увлеченным экспериментатором и свои опыты проводил даже на кухне. Будущий соратник Льва Термена, изобретателя музыкального инструмента терменвокса, Владимир извлекал звуки из кастрюль, то поднося, то отводя от них руки. Традиционному образованию детей также уделялось большое внимание. Из этого дома старшие сестры Елизавета и Надежда отправлялись на Бестужевские курсы, средняя Екатерина — в Коломенскую женскую гимназию, находившуюся буквально за углом, а позже — в Женский педагогический институт. Младшая Александра ездила в гимназию Шаффе.

В 1919 году Владимир Владимирович скончался. Дети были уже взрослыми и разъехались кто куда. Надежда, несколько лет мучившаяся хроническим воспалением легких, умерла в 1921 году в возрасте тридцати пяти лет. Постоянными жителями просторного родового гнезда остались мать семейства Екатерина Антоновна и двое ее, не создавших собственных семей и осевших в Петрограде, детей — тридцатилетняя Екатерина и тридцатидвухлетний Владимир. Осталась здесь и прикипевшая к Лермонтовым старенькая няня. Жизнь на Екатерингофском проспекте была все так же, как и при отце, наполнена атмосферой исследований и открытий. Владимир занимался изучением эффекта отражения радиоволн от человека, а также участвовал в создании прообраза современного миноискателя. А Екатерина, поступив на службу в Геологический комитет, посвятила себя геологии и палеонтологии. Лермонтова стала крупнейшим специалистом по изучению кембрийских трилобитов. Девушка ездила в экспедиции, скрупулезно препарировала редкие окаменелости — работа полностью захватила ее. В стенах этого дома, заварив крепкий чай и вытряхнув заполненную окурками пепельницу, Китя, как называли ее в семье, до трех часов ночи просиживала за работой. Вклад Лермонтовой в палеонтологию не забыт до сих пор — именем Екатерины названы некоторые ископаемые кембрийского периода.

В 1930-х годах спокойный упорядоченный быт четырех жильцов двухсотметровой квартиры № 3 оживился. В отчий дом вернулась младшая дочь Александра со своей семьей — мужем, физиком Владимиром Фоком, и двумя детьми, Наташей и Мишей. К Фокам присоединилась и сестра Владимира с дочерью. Густонаселенный дом Лермонтовых наполнился смехом детей, шумом многочисленных жильцов и их гостей и, конечно, духом новых открытий. Владимир Фок, профессор теоретической физики в Петроградском Университете, жил работой. Во время жизни в этом доме он написал основополагающие труды по квантовой механике, изучил и ввел в науку понятия, носящие его имя — пространство Фока, симметрия Фока, Фоковское состояние. Владимир Фок станет академиком и лауреатом ряда советских и международных премий, будет приглашен в состав экспертной группы Нобелевского комитета. Его именем назовут НИИ физики при Санкт-Петербургском университете и премию Российской академии наук, присуждаемую до сих пор.

Пока же въехавший в этот дом и ставший неформальной главой большой семьи Владимир бродит по квартире, уже не раз становившейся свидетельницей научных озарений, и мысленно решает физические и математические задачи.

Профессор Фок Стирал платок Сегодня на рассвете. Эйнштейна уравнение,

Задачи тяготения Решал за стиркой он [57], -

сочинит Александра, супруга физика, разбуженная посреди ночи звуком льющейся в раковину воды и нашедшая мужа в задумчивости держащим под краном свой носовой платок. Владимир, как ни в чем не бывало, немедленно поведал жене способы решения задач, которые он обдумывал. Александра ведь тоже была физиком, и Фок в ироничной манере делился с ней всеми своими умозаключениями.

Так, об одном из открытий Фок сообщил супруге шуточным стихотворением:

Сего значкочешуйна змия Сгубила антисимметрия. Матрицедышащийурод

Не будет уж пугать народ [58].

Жизнь огромной квартиры крутилась теперь вокруг семьи Фок. За обеденным столом, каждый вечер собиравшим