Александр Майборода - Гостомысл Страница 19

Князь взглянул на бояр и спросил:

— Что делать будем, друзья?

Храбр кашлянул и проговорил:

— Если они и в самом деле пьяные, то к ним легко будет подобраться незаметно и перебить их.

— План-то хорош, да вот в самом ли деле там обстоит все так, как говорит Девятко? — высказал сомнение Стоум.

— Я же не слепой? Чай, первым пойду на дано, — обиженным тоном проговорил Девятко.

Пока шел разговор, Гостомысл скромно обкусывал жареного перепела.

Конечно, сейчас ему можно было вообще ничего не говорить, и, наверно, даже лучше было бы так, потому что по тому, что он скажет, бояре составят о нем мнение.

Гостомысл за малолетством раньше не участвовал в военных советах. Но теперь, когда он начинает собирать свою дружину, Гостомысл почувствовал, что для него пришла пора заняться и своим авторитетом. Поэтому он решил высказать свое мнение, даже если оно и не отличится от других.

Отец не обращал на него внимания, и Гостомысл, чтобы обратить его внимание, умышленно громко кашлянул.

Князь взглянул на Гостомысл а и догадался о его желании. Он подумал, что пора сына приучать к руководству дружиной и пожалел, что до сих пор не дал ему своей дружины, хотя другие князья даже дают сыновьям водить свои дружины.

— А что ты думаешь, княжич? — спросил князь Буревой.

Гостомысл наморщил лоб и постарался говорить рассудительно.

— Девятко и бояре правы — надо напасть на данов, пока те беспечны...

Краем глаза он заметил, как отец слегка улыбнулся, и продолжил:

— Но и боярин Стоум прав — нельзя бросаться сломя голову на врага, надо проявить разумную осторожность.

— Такое невозможно. Нельзя в бой идти робко, — возразил Храбр, и бояре поддакнули ему.

— А я и не предлагаю идти в бой робко. Надо только напасть не всеми силами сразу, а часть ратников спрятать в засаде. А если не хватит сил одолеть врага, то поддержать в нужный момент засадным отрядом. А если основными силами сломим врага, то засадным отрядом будем преследовать врага.

Князь Буревой бросил на сына удивленный взгляд и проговорил:

— Больно уж мудрено. Ты сам догадался?

Гостомысл смутился, но честно признался:

— Нет, это я вычитал в греческих книгах, что привозят купцы от греков. Греки много пишут о стратегии и правильном устройстве государства.

— Понятно, — многозначительно проговорил князь и обратился к воеводе: — И что, скажешь, Храбр?

— Все это писано для больших битв, а сейчас перед нами небольшой отряд разбойников. Нас намного больше, и нам тут важно не дать убежать норманнам, потому что те, которые убегут, на следующий год вернутся и приведут с собой еще большее войско, — сказал Храбр со снисходительной улыбкой на губах.

— Чего нам мудрить — подкрадемся тихо, нападем, да всех побьем, — поддержал воеводу Девятко. Он рассмеялся: — Да мы их шапками закидаем!

— Так и решим — шапками закидаем, — сказал князь и поднял чашу. — За нашу победу!

Бояре допили остатки медовухи, и князь велел Девятко вернуться на свой струг и дальше идти впереди и показывать путь.

Девятко переправили назад тем же испробованным способом, и вскоре флот двинулся в сторону устья Невы.

Кораблей было много, и флот начал растягиваться, поэтому князь приказал кораблям построиться тремя колоннами.

На это ушло много времени, при этом несколько кораблей едва не столкнулись.

Гостомысл, наблюдая за неуверенными перестроениями кораблей, сказал Ратише, что когда будут собирать дружину, заодно надо будет учить кормчих совершать перестроения на воде.

Ратиша удивленно спросил:

— Княжич, зачем это нам?

Гостомысл кивнул на отставшие суда:

— Видишь?

— И что? Так всегда бывает, — сказал Ратиша.

— Если придется сражаться на море, то такие неумелые перестроения повлекут за собой поражение.

Ратиша пожал плечами.

— Мы обычно сражаемся на суше. Я никогда еще не видел, чтобы на воде происходили большие сражения. Поэтому дело кормчих довезти дружину на кораблях туда, куда следует. А каким они при этом будут идти строем — неважно.

Гостомысл улыбнулся и проговорил:

— Ратиша, ты не читал греческих книг, а потому не знаешь, что именно на морях решаются судьбы государств.

— Но то у греков. Они живут на берегу моря. А у нас на реках негде развернуться, — сказал Ратиша.

— Ты ошибаешься, Ратиша, нам еще придется сражаться на море. Хотя бы потому, что придется воевать с морскими разбойниками.

Разговор прервал подошедший Стоум.

— Вы о чем говорите? — спросил он.

— Я говорю, что неумело строятся корабли, — сказал Гостомысл.

— Ну да, — рассеянно сказал Стоум. — Но это ерунда.

Гостомысл покраснел.

— А, в общем, княжич, не расстраивайся, ты правильные вещи сказал на совете, — сказал Стоум.

— Однако Храбр посмеялся надо мной, — сказал Гостомысл.

— Храбр смелый человек, хороший воин. Но он привык ломиться в открытые ворота. Он не дальновиден, — сказал Стоум.

— Отец его любит и доверяет ему, — сказал Гостомысл

— Ты тоже будешь любить своих дружинников. Однако всегда помни, — дружина любит храбрых воинов, но еще больше любит осторожных князей, — проговорил Стоум.

Стоум ушел к князю, а Ратиша заметил, что ему тоже больше нравится хитрый Стоум, чем простодушный Храбр.

Глава 11

Когда флотилия подошла к берегу, струг Девятко прижался к самым камышам и пошел на веслах.

— Однако Девятко не дурак, — одобрил маневр боярина князь Буревой и отдал приказ, чтобы вся флотилия шла вслед за стругом Девятко.

Храбр тоже похвалил Девятко:

— Молодца Девятко! За камышами нас разбойники не увидят. Да и солнце светит им в глаза, а потому не даст им рассмотреть нас.

Однако Стоум ехидно напомнил:

— А ты, Храбр, еще сомневался в Девятко.

— Я сомневался в его преданности князю, — сказал Храбр.

— Может, и напрасно, — сказал Стоум.

— Я все равно в нем сомневаюсь, — сказал Храбр.

— Ну, так проверь, — князь же велел тебе его проверить, — напомнил Стоум.

— Не спорьте, бояре, — сказал князь, — преданность делом доказывают, а не словами. Пока Девятко меня не подводил.

— Тебе, князь, виднее. Только жадность никого еще до добра не доводила, — пробормотал Храбр.

На мачте струга Девятко появился красный вымпел.

— Пришли к месту, — сказал Храбр.

Струг нырнул в высокие камыши.

— Правим за ними в камыш, — сказал князь. — Будем высаживаться на берег там.

— Хорошо, — сказал Храбр и передал приказ Ершу.

Корабль направился в камыши.

— Когда высадимся на берег, соберешь мне всех бояр, — сказал князь, глядя на приближающие камыши.

— Соберу, — сказал Храбр.

Стоум снова подошел к Гостомыслу и сообщил:

— Княжич, сейчас будем высаживаться на берег.

— Я готов, — сказал Гостомысл.

Стоум окинул его взглядом.

На боку у княжича висел легкий меч. В руке он держал боевой топорик. За спину закинут красный щит.

— Топор не тяжелый? — спросил Стоум.

— Нет, в самый раз, — ответил Гостомысл.

Стоум обратился к Ратише:

— А ты, молодой человек, проверь оружие и доспехи своего господина.

— Сейчас проверю, — сказал Ратиша.

— Княжич, ты в бой не лезь. Смотри со стороны. Тебе надо учиться, как вести сражение, — сказал Стоум.

— Я воин и в кустах отсиживаться не намерен! — гордо ответил Гостомысл.

— Ты княжич. И ты еще молод, — сказал Стоум.

Гостомысл недовольно засопел:

— Ну и что? Мои братья в мои годы водили дружины.

— Твои братья были тоже люди отважные. И что же вышло? Они погибли, когда им не исполнилось и шестнадцати годов, — сказал Стоум.

— Значит, так угодно было богам. Боги мстят за грехи моего прадеда, — сказал Гостомысл.

— Боги тут не причем. Они погибли потому, что не знали меры своей храбрости, — сказал Стоум.

— Боги дали характер моим братьям. Так суждено было. И человек не может изменить волю богов, — сказал Гостомысл.

Стоум поморщился и проговорил:

— Когда человек не думает своей головой и делает промашку, то он всегда ссылается на волю богов. Удобно свалить свой огрех на богов.

Княжеская ладья рассекла камыши, и через несколько секунд обнаружилось, что за камышами скрывалась довольно большая заводь с пологим песчаным берегом.

Пока корабли входили в заводь, Девятко вывел своих мечников из струга, и они стояли небольшой толпой, ожидая остальной отряд.

Ерш причалил княжеский струг рядом со стругом Девятко. Вслед за ним к берегу подошли и остальные корабли отряда.

Как только княжеская ладья коснулась носом берега, Стоум сказал, что он должен быть рядом с князем и ушел.

Князь за высадкой наблюдал с носа корабля. Отсюда был виден весь берег. Рядом с ним стоял Храбр. Затем подошел Стоум.