Виктор Поротников - Утонуть в крови : вся трилогия о Батыевом нашествии Страница 2

По вечерам в ольшанике над Окой выводили трели соловьи.

В сумерках часто можно было слышать звонкий девичий смех и дружный хохот парней на дремлющих улицах Рязани. Иногда раздавались недовольные голоса взрослых, прогоняющих неугомонную молодежь от своих окон, или кто-то из родителей загонял домой непослушную дочь.

Как-то раз Пребрана попросила отца и мать отпустить ее вечером за городскую стену на дальний луг.

— Стояна и Фетинья пойдут туда, и я хочу с ними, — сказала Пребрана. — Чай, не маленькая уже!

Васса хотела было возразить, но не успела. Супруг опередил ее с ответом.

— Коль пообещаешь жениха себе высмотреть, тогда отпущу, — заявил дочери Мирошка.

— Виданное ли это дело, чтоб девица сама себе жениха выбирала! — возмутилась Васса. — Что ты такое молвишь, Мирон!

— Так ведь дочь-то у нас умна на диво! — съязвил Мирошка. — Сваты за последний год трижды к нам приходили, не за уродов сватали, сама знаешь, жена. Токмо доченька наша ни в какую! А силком, видишь ли, нельзя. Счастья не будет, сама же говоришь. Пущай идет на гулянье, поищет себе умника-разумника!

Васса уступила мужу, хотя и с большой неохотой.

— От подруг не отходи ни на шаг! — напутствовала дочь Васса.

Пребрана украсила голову очельем из тонкой тисненой кожи с серебряными подвесками у висков. Платье на ней было белое длинное, расшитое голубыми цветами на рукавах и по нижнему краю подола. На шее было ожерелье из мелкого речного жемчуга, в косу была вплетена алая лента.

Подруги поджидали Пребрану возле старой покосившейся бани, за которой виднелась избушка деда Евстрата, лучшего знахаря в Рязани.

Бойкая смешливая Фетинья доводилась внучкой деду Евстрату. Она частенько убегала к нему от своих строгих родителей. Фетинью возмущало, что ее постоянно равняют с младшей сестрой, чиня ей запреты на каждом шагу.

Вот и на этот раз Фетинья жаловалась Стояне на мать, которая чуть косу ей не оторвала, не пуская вечером из дому.

— Я ли отлыниваю от работы? За весь день ни разу не присела: то воду из колодца ношу, то холсты валяю, то у печи с караваями вожусь… Устала, мочи нет. Но ни слова против матушке не молвлю. Она же вот как за все мне отплатила!

Стояна сочувственно кивала, слегка позванивая серебряными височными колтами. В отличие от Фетиньи, Стояна пользовалась полной свободой благодаря своему старшему брату, коему было поручено родителями присматривать за сестрой.

При появлении Пребраны Фетинья мигом позабыла про свои печали, радостно воскликнув:

— Отпустили или без спросу удрала?!

— Отпустили, — улыбнулась Пребрана.

— А я едва косы не лишилась, из рук матушки вырываясь, — со смехом сообщила Пребране Фетинья. — Хорошо, батюшки дома не было, а то он всыпал бы мне розог.

— Как же ты после домой вернешься? — забеспокоилась Пребрана, знавшая про крутой нрав плотника Петрилы, пьяницы и драчуна. — Задаст тебе батюшка за непослушание.

Фетинья беспечно махнула рукой:

— Горевать завтра буду, ныне буду веселиться. Идемте же!

На поляне за городом, которую с трех сторон обступили деревья, горел костер. Вокруг костра, взявшись за руки, юноши и девушки водили хоровод, более похожий на длинную змею, поскольку парни, пройдя круг, застывали на месте, а девицы вереницей скользили между ними, изящно поводя плечами. При этом девушки пели хороводную песню-гадалку. Когда песня смолкала, юноши и девушки опять брались за руки и шли по кругу под пение запевалы. Ею была та из девушек, которая всякий раз оказывалась в голове этой «змеи».

— Ну вот, — огорчилась Фетинья, — опоздали! Теперь все разобьются на пары, чтобы через костер прыгать, а мы останемся одни. В одиночку прыгать через костер нельзя.

— Почему? — спросила Пребрана.

— Без жениха можно остаться в этом году, — пояснила Фетинья.

Фетинье не терпелось поскорее выйти замуж, чтобы вырваться наконец из постылого родительского дома. Фетинья и не скрывала этого от своих подруг.

Выйдя из городских ворот, похожих на тоннель в высоченном земляном валу, три подружки сначала шли по дороге, идущей немного под уклон, в сторону деревни Ольховки, низкие домишки которой вытянулись вдоль высокого берега Оки. Не доходя до деревенской околицы, девушки свернули с дороги в рощу, заметив за деревьями рыжеватый отблеск костра. Вскоре до них долетело девичье пение. Нетерпеливая Фетинья, подобрав подол своего льняного летника, припустила бегом по узкой тропинке, вьющейся среди берез. Стояна и Пребрана еле успевали за ней.

И все-таки они опоздали.

Однако Фетинья приободрилась, увидев в сторонке кучку молодцев, не участвующих в хороводе.

— Глядите, глядите! — зашептала Фетинья, толкая подруг локтями. — Вон Родька стоит, гридень княжеский. Какая на нем шапка! А сапоги-то какие! И Нежата с Саввой там же, разоделись-то как оба! А вон и Аникей-увалень, все семечки свои грызет. Ну, Пребрана, все женихи твои тут. Выбирай любого!

Фетинья захихикала, прикрыв рот ладонью.

В этот миг девичья песня прервалась, хоровод распался на пары, которые со смехом и прибаутками столпились шагах в тридцати от костра, собираясь с разбега преодолевать это пышущее жаром препятствие.

Кто-то из парней-озорников подбросил в костер две большие вязанки хвороста. Стреляющее искрами пламя с треском взметнулось высоко вверх, озарив верхушки ближних деревьев.

— Кому охота пятки себе подпалить? Давайте, прыгайте! — раздался чей-то насмешливый голос из группы парней.

— Это же Любим, братец твой, — шепнула Пребрана Стояне. — На такие потехи он горазд!

Ни одна из пар не отваживалась прыгать первой. Если кто-то из юношей и выражал готовность ринуться в огонь, то их напарницы отчаянно противились этому, упираясь и визжа.

К Пребране приблизился Аникей, сын купца Нездилы.

— А не скакнуть ли нам с тобой через пламень, Пребрана? — проговорил он, небрежно сплевывая себе под ноги шелуху от семечек.

— Сапожки свои подпалить не боишься? — насмешливо спросила Пребрана, переглянувшись с подругами.

— Да у меня сапог разных дома знаешь сколько! — ухмыльнулся Аникей. — Ежели хочешь знать…

Похвальбу купеческого сына бесцеремонно прервали:

— Проваливай отсель, пока зубы целы!

Аникей обернулся и застыл с открытым ртом.

Перед ним стоял плечистый Родион в лихо заломленной малиновой шапке с меховой опушкой, в белой рубахе с красным узорным оплечьем. На лице у Родиона была озорная улыбка, но голубые глаза его грозили.

— Ты чего это? — робея, проворчал Аникей.

— Проваливай, говорю, пока бока тебе не намял! — пригрозил Родион, шагнув вплотную к Аникею. — Пребрана со мной прыгнет. Понял?

— Ишь, прыткий какой! — процедил сквозь зубы Аникей, зло сощурив глаза. — Прыгнет ли? У нее спросить надо!

Аникей хоть и побаивался Родиона, однако уступать ему при девицах не хотел. Он отряхнул ладони от семечек, изготовившись к потасовке.

Пребрана, не желая, чтобы из-за нее вспыхнула драка, и еще из желания уязвить спесивого купеческого сына, протянула гридню руку.

— Я согласна, Родион, — решительно промолвила она.

Фетинья не растерялась и уцепилась за локоть Аникея:

— А я тебя выбираю, молодец! Уж больно ты мне приглянулся!

Родион взглянул на Аникея с улыбкой превосходства и повел Пребрану туда, где толпились другие пары. Аникей не остался в долгу, окинув Родиона надменно-снисходительным взглядом. Мол, и я парень не бросовый, на меня девки сами вешаются! Под руку с Фетиньей Аникей направился туда же.

К Стояне подошел юноша в богатой голубой рубахе и роскошном узорном поясе, на шее у него была массивная золотая цепь. На вид ему было, как и Родиону, лет двадцать. Рыжеватые длинные волосы юноши вились густыми кудрями, над верхней губой у него пробивались небольшие усы. Гордый прямой нос и эти усы придавали облику юноши зрелой мужественности.

Стояна знала в лицо почти всех местных боярских сыновей, но этого знатного юношу она видела впервые.

«Не иначе, он из пришлых боярских сыновей, коих приглашает в свою дружину рязанский князь, — мелькнуло в голове у Стояны. — Какой красавчик! Вот повезло мне сегодня!»

Оказалось, что незнакомца зовут Вячеславом и родом он из Чернигова.

Вячеслав и Стояна рука об руку зашагали к столпившимся на краю поляны парням и девицам. Там были слышны говор, смех, подтрунивания…

Вдруг из этой толпы вырвалась пара и бегом устремилась к костру.

— Это же Родька и Пребрана! — изумился Вячеслав, невольно замерев на месте. — Ох и отчаянные!

— Куда же они?! — с ужасом воскликнула Стояна. — Сгорят же!..

Пребрана плохо соображала, когда Родион предложил ей прыгнуть через костер без промедления. Она согласилась, дабы Родион не посчитал ее трусихой. Когда они набирали разбег и перед ними возникла огненная стена, то сердце девушки было готово разорваться от страха. Пребрана с такой силой оттолкнулась от земли, словно хотела взлететь, как птица. На мгновение ей показалось, что огонь охватил ее платье, волосы, щеки и уши, что она вспыхнула, как сухая лучина.