Алексей Пишенин - Сигурд. Быстрый меч Страница 2

– Если мне о ней даже мечтать нельзя, – Асгрим подъехал к Токе поближе, – может ты попробуешь ее очаровать? В тебе-то королевской крови много, ты нам сам об этом каждый день по три раза напоминаешь.

– Гунхильд – жена моего отца, и если ты об этом забыл, то сейчас я выбью тебе зубы, чтобы напомнить! – Токе делал вид, что сильно разгневан.

– Может, она и жена ярла Паллига, но я вижу, какими глазами ты на нее смотришь, когда думаешь, что тебя никто не видит. – Асгрим не испугался, потому что хорошо знал цену угрозам сына ярла.

Вот это была новость! Я как-то не замечал, что ненависть Токе напускная. Но сейчас Токе покраснел, и я понял, что Асгрим угадал.

– Я не знаю, что ты там видишь, – Токе справился с собой, – но я сейчас забью твои слова тебе в глотку!

– Да брось ты, Токе, браниться попусту, – Асгрим решил пойти на мировую. – Всем нам нравится Гунхильд. Но мы помним, что она жена твоего отца. И самое большое, на что кто-то из нас может рассчитывать, это просто скромный поцелуй. Но в губы, а не в темечко, не так, как мачеха целует своего пасынка. – Асгрим подмигнул мне. – Один поцелуй в знак того, что ей кто-то понравился. Я, думаю, мог бы этого добиться.

– Ты? – Токе скривился. – Да от тебя слишком воняет протухшей селедкой, чтобы она просто смогла к тебе приблизиться.

– Кое-кому нравится и протухшая селедка, если она лежит в бочке достаточно долго. Но, может, ты покажешь нам, как надо очаровывать дочерей конунга? – ехидно спросил Асгрим. – А то мы видим только, как ты увиваешься за толстухой Сив на поварне.

И Токе снова покраснел. Он любил похвастаться своими похождениями. Правда, обычно это были сказки о том, как он соблазнил дочь знатного бонда, имя которого он не может назвать, и было это где-то далеко, где нас не было. А в усадьбе отца в Оденсе Токе только увивался за служанками, впрочем, без особого успеха. Спеси ему было не занимать, а вот щедрым его даже близкий друг не назвал бы. Впрочем, друзей у него тогда не было.

– Если бы я захотел, – ответил Токе, – то Гунхильд забыла бы все и…

Асгрим не дал ему договорить:

– Мы все знаем твою похвальбу, Токе. Давай биться об заклад, что у нас с Сигурдом быстрее получится заработать поцелуй Гунхильд? Готов поставить свой серебряный браслет против твоего кольца, что не ты будешь первым.

Асгрим толкнул меня в бок, и я закивал. Потом он показал на браслет и кольцо на пальце Токе. Браслет на ярмарке в Оденсе оценили бы раза в два дороже кольца. Поэтому Токе не удержался:

– Я принимаю твой заклад. И вот увидишь, не пройдет и двух недель после нашего возвращения, как браслет станет моим.

Асгрим Законник кивнул и сказал:

– Только если я его потеряю, а ты найдешь. Готовься расстаться с кольцом, ведь мы заключили ряд.

И Асгрим первым стукнул пятками бока своего коня и унесся вперед. А мы поскакали за ним.

В усадьбе моего отца Харальда Бьёрнсона жизнь кипела. Не прошло еще и нескольких дней, как он вернулся из похода со своим кораблем и привез большую добычу. Вместе с ним из похода вернулись мои старшие братья: Бьёрн и Рагнар. Сейчас Бьёрн, который был старше меня всего на три года, гордо расхаживал по берегу и с видом хозяина отдавал приказания работникам, разгружавшим корабль.

Бьёрн был первым, кого я увидел из своей семьи. И он обрадовался, когда заметил меня. Улыбка у него оставалась такой же, как и полгода назад, хотя на щеках уже пробивалась светло-русая щетина. Брат обнял меня, как только я спрыгнул с коня. Потом он поприветствовал Асгрима и Токе.

– Это был славный поход, – сказал Бьёрн, показывая рукой на бочонки и сундуки, которые переносили с корабля в амбары. – Конунг англов и саксов Эдальрод был очень щедр к бедным мореходам и согласился выплатить нам шестнадцать тысяч марок серебра. Ты бы представить себе не мог такую кучу серебра в одном месте! Только чтобы пересчитать долю конунга Свейна, понадобилось три дня. А потом мы еще три дня делили нашу долю между собой. И это не считая того, что мы взяли в его стране до того, как Эдальрод запросил мира.

– Мой отец сказал, что саксы не приняли боя, испугавшись нашего войска. Эти трусы так боятся за свои жизни, что платят нам серебром вместо того, чтобы встретить железом, – влез в разговор Токе.

– Жалко, что тебя не было с нами, Токе Паллигсон, – ответил Бьёрн, – не то бы саксы не отделались так легко.

Мы с Асгримом улыбнулись, но лицо Бьёрна оставалось невозмутимым, и Токе решил, что ему льстят.

– Отец обязательно возьмет меня в следующий поход и даст корабль с командой, – сказал он.

– Тогда тебе уже сейчас стоит начать подбирать себе людей, – ответил Бьёрн. – Негоже идти в поход с людьми, с которыми не хлебал из одного котла и не спал у одного костра.

Все-таки Бьёрн за эти полгода сильно изменился. Стал рассудительным, как наш отец. И даже Токе нечего было ему возразить, ведь он-то ни в один поход пока не ходил. Мне казалось, что Паллиг слишком бережет своего наследника, однако сам ярл говорил, что с походами незачем спешить, их и так будет немало, а Токе лучше еще подучиться драться на мечах и копьях.

Тут меня кто-то хлопнул по плечу. Я обернулся и попал в объятия к своему второму брату Рагнару. По нему я скучал особенно сильно. Ведь он был всего на год старше меня, и до моего отъезда в усадьбу ярла мы почти не разлучались.

– Ты вырос, Сигурд, – сказал Рагнар. – И в следующий поход ты пойдешь с нами.

Сам Рагнар тоже подрос, и у него появилась полоска усов над верхней губой. Да и глядел он теперь как-то по-другому: увереннее и слегка снисходительно.

– В следующем походе Сигурд будет в моей команде, – снова вмешался в разговор Токе.

– Если так решит ярл Паллиг, – ответил Бьёрн. – Наш отец хотел бы, чтобы мы все трое были на одном корабле.

– Значит, идите ко мне в команду все трое, – сразу же нашелся Токе.

– И меня не забудьте взять, – в разговор вступил Асгрим, – когда у тебя будет корабль, Токе, – добавил он чуть погодя.

Бьёрн улыбнулся Асгриму, и, обняв меня за плечи, повел в нашу усадьбу.

Мои родители были рады, что все их дети наконец собрались под родной крышей. И в этот вечер в нашем доме никому не было отказа в пиве и мясе. Сначала всем за столом раздали ржаные лепешки, затем внесли блюда с жареной свининой, и я положил на свою лепешку здоровый кусок задней ноги. Я никогда не мог есть мало, когда на поварне хозяйничала моя мать. Асгрим тоже налегал на свинину и только Токе морщил нос, тихо бормоча, что ему больше по нраву селедка с овсянкой, чем подгорелое мясо.

За столом по левую руку от отца сидела вся наша семья: мать, двое моих братьев и две младших сестры – Гюда и Аса. А справа от отца сидели его люди – те, кто ходил с ним на одном корабле, его команда. Корабль у отца был не очень большим – с восемнадцатью парами весел, и в команде у него было сорок четыре человека, не считая моих братьев. По правую руку от отца сидел его кормщик, суровый старик Кетиль Борода, прозванный так за достававшую до пояса белую бороду. Кетиль раньше учил меня ходить под парусом. За ним сидел Маленький Аке, здоровущий, заросший бородой по самые глаза воин, обычно охранявший моего отца в бою. Следующим был Толстый Карк, такой высокий и широкий в плечах, что когда его ставили во главе клина воинов, ни одна стена щитов не могла перед ним устоять. Еще дальше сидел Эстейн Синий Змей, прозванный так за рисунок дракона на спине и шее, – я тогда считал его лучшим воином моего отца, ведь это он учил меня биться на мечах и копьях, стрелять из лука и скакать на коне. Эстейн был нашим оружейником и, наверное, самым хитрым в дружине. За ним сидели остальные дружинники, и я радовался, глядя, как они едят и пьют в нашем доме, в доме их вождя – моего отца.

С нашей стороны дальше за столом сидели наши соседи – те, что не ходили в поход, но кому не терпелось узнать о том, что произошло в стране англов и саксов. Как только первые куски мяса были проглочены, а первые рога пива выпиты, встал Гудмунд из Бовенсе, чья усадьба лежала к югу от нашей.

– Приятно видеть, когда славные воины возвращаются домой с богатой добычей, – начал он. – Но пока молодежь еще не выпила много пива и не начала хвастать своими подвигами, хотелось бы и нам услышать рассказ обо всем, что случилось в земле саксов. Расскажи нам об этом, Харальд, без пустой похвальбы, как пристало мудрому мужу.

Мой отец встал, поклонился, снова сел и начал свой рассказ:

– Я расскажу вам о том, что видел, и как мы бились с англами, саксами, ютами и даже осевшими там сто лет назад данами. И я буду звать их саксами, как в старину, хотя даже западные саксы с тех пор, как их конунг Адальстейн подчинил себе север с Йорвиком9, теперь все чаще называют себя англами, а свой остров – Англией.