Людмила Третьякова - Рассказы веера Страница 2

«Титул этот давал им право быть судимыми только царем, а не обыкновенными судьями, – читаем в "Истории родов российского дворянства", – что было, конечно, изъятием очень важным по тому времени».

Очень благоволил к Строгановым и Петр I. Испытывая нужду в инициативных, способных на большие щедроты людях, он видел в них свою опору. Его надежды оправдались: могучее семейство построило за свой счет несколько кораблей для русского флота. Издержек, конечно, это потребовало больших, но и награждал Петр воистину по-царски.

Если громадные угодья сибирской земли ранее использовались Строгановыми как арендаторами, то именно Петр выдал им грамоту о вечном пользовании. Теперь их владения походили на государство в государстве. И вправду, если принять во внимание, что в XVIII веке «именитым людям» принадлежало десять миллионов десятин, то это совсем не выглядело преувеличением: в Европе были страны и меньших размеров.

Недаром один из Строгановых – Александр Сергеевич, знаменитый меценат, создатель Казанского собора в Петербурге, – не шутя говорил, что захоти он уподобиться монарху, то со своим доходом завел бы в Пермском крае личное войско, собственную резиденцию с канцлером, камергерами, камер-юнкерами и прочими атрибутами монархической власти. А ведь ему принадлежала только треть владений деда, «именитого гражданина Григория Дмитриевича»! Даже последний из дореволюционных Строгановых – граф Сергей Александрович, умерший за границей в 1923 году, – до национализации являлся владельцем миллиона десятин земли.

Разумеется, в России существовало несколько семейств, отмеченных финансовым могуществом, такие как Шереметевы, Юсуповы, Разумовские, Демидовы, но никто из них не знал столь долгого, в несколько веков, непоколебимого процветания, наступательного движения вперед, желания и умения утвердить свое имя в самых разных областях жизни державы.

...Строгановы – истинные любимцы фортуны. Им постоянно везло чисто по-житейски: каждое поколение поставляло исключительно работоспособных, с неугасимым внутренним запалом мужчин. Сыновья оказывались достойными отцов. Далеко не безгрешные, как и все смертные, они отнюдь не сибаритствовали. А ведь стоит даже одному поколению пожить без забот, как возведенное предками здание финансового преуспевания начинает крениться. Сначала вроде бы чуть-чуть, почти незаметно, потом все более неотвратимо. И только когда признаки обрушения становятся очевидными, беспечные наследники хватаются за голову и начинают метаться в поисках спасения. Ан поздно! Лишь по счастливой случайности, которая, как известно, в каждое окошко не заглядывает, кому-то удается предотвратить крах. Строгановых сие миновало.

...Григорий Строганов первым из всего обширного семейства осел в Москве. Здесь он обзавелся домом в районе Таганской слободы, который стал самым поместительным частным строением Первопрестольной. Да и расположилась новостройка очень заметно – на бровке высокого холма. Отсюда Кремль был виден, как на ладони.

Казалось бы, столь великолепные хоромы никак не вязались с весьма скромной застройкой, где жил далеко не богатый люд – гончары, таганщики, кузнецы, каменщики. Однако новосел выказал себя человеком неспесивым и хлебосольным: его дом был открыт «не токмо друзьям его, но и всякого чина людям». За Григорием Строгановым закрепилась репутация «старателя для бедных».

Это отец нашей героини Варвары Александровны Строгановой-Шаховской Александр Григорьевич. Его грудь украшает усыпанное бриллиантами изображение царя Петра – покровителя этих сибиряков-предпринимателей. На немолодом лице Строганова – сосредоточенность, энергия, думы о завтрашнем дне, в котором, несмотря на его роскошный кафтан и сундуки с золотом, не будет ни минуты для безделья и праздности.

Под стать ему оказалась и супруга Марья Яковлевна – пышнотелая, с соболиными бровями. Как и все Строгановы, она отличалась глубоким благочестием, брала к себе девушек-сирот, воспитывала, а потом выдавала с хорошим приданым замуж. Рядом со своим домом построила богадельню, которую содержала на собственные средства.

Все это не укрывалось от глаз обычных москвичей. И самые завистливые души смирялись в виду людей, которые при колоссальном богатстве думали о своей душе. Золото Строгановых не развратило.

Это понимали и ценили не только москвичи, но и государь. Петр не упускал возможности подчеркнуть свое расположение и к Строганову, и к его супруге. К примеру, самодержец строго-настрого запретил носить так называемое русское платье – только Марье Яковлевне это разрешалось. Не позволял Петр и возводить каменные церкви – все шло на строительство Петербурга. Однако на просьбу Марьи Яковлевны разрешить ей поставить храм именно каменный ответил согласием.

...В 1722 году Строгановым, предки которых, по одной из версий, были поморскими крестьянами, император даровал дворянское звание, что дало им возможность в будущем не только войти в самый избранный круг российской аристократии, но и породниться с самими Романовыми. Для этого, правда, должно было пройти изрядное время, но факт остается фактом: дочь Николая I, великая княгиня Мария Николаевна, вторым браком была за графом Григорием Строгановым.

По воле Петра I троим сыновьям «первого москвича» Григория Строганова – братьям Александру, Николаю и Сергею – был пожалован титул барона.

Российская аристократия, чьи боярские корни насчитывали не одну сотню лет, поначалу не без усмешки косилась на сибирских магнатов с непривычным русскому уху титулом. И вправду, глядя на старинные, начала XVII века, портреты с изображением полнотелых красавиц в кокошниках, расшитых жемчугом, и в парчовых сарафанах, с некоторым недоумением читаешь подпись – такая-то «баронесса Строганова». Однако надо отдать должное этому роду – авторитет и безусловное уважение общества были ими честно заработаны в преданном служении Отечеству: в мирном строительстве, в колоссального размаха благотворительности на благо культуры и науки, на полях сражений, где не щадилась собственная жизнь.

...Один из братьев «первых баронов» – Александр Строганов – был женат трижды. Сына-наследника, однако, он так и не дождался. Младшая дочка, Варвара, появилась на свет в 1748 году в браке Александра Григорьевича с Марьей Артемьевной, урожденной Загряжской.

Забегая вперед, скажем, что отсюда берет свое начало родство Строгановых с «пушкинской мадонной»: ведь девичья фамилия матушки Натальи Николаевны Гончаровой – Загряжская. И разумеется, не случайно в дальнейшем в самых разных ситуациях это родство даст о себе знать.

...Маленькой баронессе Варваре Александровне было двенадцать лет, когда умер ее отец. Его похоронили в московской церкви Святителя Николая Чудотворца (3-й Котельнический переулок).

Эта местность до сих пор удивительным образом сохранила дух далекого прошлого, который всяк попавший сюда не может не ощутить. Особую прелесть придает сбегающему к Москве-реке переулку светлый храм с высокой колокольней. С тех давних пор, как в этой местности обосновался Александр Григорьевич, его называют «строгановским».

Время, однако, шло, и маленькая баронесса превратилась в невесту, причем невесту богатейшую. Перечень всего движимого и недвижимого, что ей причиталось, занял бы не одну страницу: ведь только крепостных у ее батюшки на момент смерти имелось 15 926 человек.

Теперь Варваре Александровне по разделу с сестрами отошли колоссальные угодья с лесами, деревнями, тысячами крестьян. А земля-то фантастически была богата железной рудой, каменным углем, золотом, драгоценными металлами. Молоденькая баронесса стала полновластной хозяйкой 10 тысяч крепостных Юго-Камского завода, Усольских, Ливенских, Чусовских соляных и Крестовоздвиженских золотых промыслов, платиновых разработок... Несусветное богатство, скромно называемое приданым, избавило Варвару от всяких забот, связанных с карманом жениха. Главное, чтобы он обладал громким титулом. Ну что это, в самом деле, баронесса? И звучит-то не по-русски! Вероятно, оттого Варвара замуж не особенно спешила: все выбирала да примерялась. И наконец, нашла именно то, что хотела.

Ее избранником стал князь Борис Григорьевич Шаховской. Состоянием он похвастаться не мог, но принадлежность к одному из древнейших боярских родов искупала все.

Когда рассматриваешь старинные женские портреты, приходишь к мысли, что надо родиться совсем уж дурнушкой, чтобы в такой парче, кружевах и в бесподобном головном уборе не производить должного впечатления. А супруга Александра Григорьевича Строганова, Мария Артемьевна, и от природы была хороша собой. О чем, видно, прекрасно знала: вот ведь и белые, прекрасной формы руки свои не забыла представить на портрете во всей их красе!