Виссарион Саянов - Небо и земля Страница 2

Саянов учился с необыкновенным упорством, обладал, что называется, энциклопедическими знаниями. Выдающийся советский химик, ученый, профессор Л. А. Чугаев еще в 1919 году приглашал Саянова заняться изучением строения материи, историки предрекали ему большое будущее в изучении истории царских тюрем и каторг. Он изучал фольклор и организацию букинистического дела, был одним из ведущих историков литературы и критиков. Видное место в литературной жизни того времени сыграли его книги «Современные литературные группировки» (1928), «От классиков к современности» (1929), «Очерки по истории русской поэзии XX века» (1929), «Начало стиха» (1930). Саянов руководил литературным объединением «Смена». Из этого объединения вышли многие известные писатели.

Виссарион Саянов стремился к тому, чтобы его стихи помогали партии воспитывать народ и молодежь на идеях Ленина. Он пишет о романтике боевого подвига и о радости, которую приносит труд. Его лирический герой — «бессменный часовой» революции на сталепрокатном заводе и во «мгле лабораторий».

Но отстаивать идеи партии вовсе не означает провозглашать лозунги. Нужно дать читателю пример для подражания. С тем же вдохновением следует разоблачать противников нашей идеологии, высмеивать носителей ее. Саянов создал отвратительные образы купцов и спекулянтов, провокаторов и обманщиков народа. В значительной мере под влиянием М. Горького он написал, пожалуй, лучшую книгу своих стихов «Золотая Олекма», рассказав о том, что видел и пережил в. Сибири. Книга очень понравилась Горькому. О ней восторженно говорил в своем докладе на Первом съезде советских писателей Николай Тихонов. Именно в связи с успехом Виссариона Саянова Тихонов провозгласил, что «мировоззрение — хозяин творчества», что «мировоззрение — это внутреннее солнце поэта».

Саянов-прозаик исповедует то же, что и Саянов-поэт. Первые его повести — то с ярко выраженной публицистической направленностью, то остросюжетные, близкие к приключенческим, — соответствующим образом начиненный идейный заряд, направленный во врагов Советского государства, советского народа. Так, «Остров Мадагаскар», обращенный против меньшевизма, отстаивает принципы партийности искусства. Саянов показывает, что идеалистическое мировоззрение меньшевика Романова закономерно приводит его в ряды заговорщиков против Советской власти. В повести «Две реки» любовно выписан образ большевика Ваниони. Ваниони — один из тех самоотверженных солдат партии, романтиков революции, которые за любое дело берутся с размахом, умеют зажечь своей энергией других. Герой повести отдает жар своей души ликвидации отсталости Хевсуретии.

В другой повести, «Страна отцов», мы знакомимся с родным братом грузина Ваниони питерским большевиком Гребенщиковым.

Гребенщиков — активный подпольщик на Псковщине, временно оккупированной кайзеровскими войсками в 1918 году. Примечательно, что большевики находят поддержку и среди псковских крестьян и среди немецких рабочих и крестьян, одетых в солдатские мундиры.

На страницах «Страны отцов» лирик и публицист дополняют друг друга. Повесть исполнена любви к родной земле, ее красоте, которая, подобно сказочному роднику, поит богатырскими силами каждого, кто хочет не только видеть родную землю свободной, но и еще более могущественной.

Среди повестей Саянова одна заслуживает особого разговора. По своему характеру она ближе всего к тому, что сегодня мы назвали бы прозой поэта. Это — «Детство на Негаданном», продолжающая то, что сделано автором в поэзии, в частности в «Золотой Олекме».

В этой книге автор использовал золотые россыпи впечатлений и переживаний, накопленных в детстве. Прослеживая жизнь мальчика Пети, мы узнаем множество подробностей приискового быта, сложных отношений между людьми, которых судьба забросила в глухие сибирские края. Перед нами — целая галерея самобытных характеров. Повествование течет неторопливо, может, даже несколько замедленно, но стоит вчитаться в книгу, как начинаешь ощущать еще не родившееся, но уже близкое половодье. Вот-вот вешние воды, незримо копившие силу, разольются по неоглядной тайге, перевернут сложившиеся веками устои, чтобы освобожденная земля не прятала, а, наоборот, щедро одаривала людей труда своими богатствами.

Восторженно ждет Петя завтрашний день. Революция открыла перед ним возможность получить образование. По совету большевика Сурова он едет в Петроград.

Мы не знаем, как сложилась дальше жизнь Пети. Однако гадать не приходится. В романе «Небо и земля» убедительно показано место честных людей России после победы Октября.

Роман написан зрелым мастером, вдумчивым исследователем не только истории отечественной авиации, но и важнейших событий развития России. Мы прослеживаем жизнь главных героев романа на протяжении огромного периода, который охватывает две мировые войны — 1914–1918 годов и Великую Отечественную.

Повышенный интерес Виссариона Саянова к исторической теме был обусловлен обостренным политическим чутьем. Как известно, в тридцатые годы партия серьезно взялась за создание подлинно научной, освобожденной от вульгаризаторских толкований, идеологических ошибок истории СССР, истории народов СССР. Начал работу авторский коллектив по созданию истории партии. М. Горький возглавил работу по написанию истории гражданской войны, истории фабрик и заводов.

Естественно, что лучшие советские писатели сочли себя «мобилизованными и призванными» и взялись за перо, чтобы воссоздать в ярких художественных образах историю государства, дать советскому читателю почувствовать локтевую связь с поколениями русских людей, которые не жалели ни пота, ни крови в борьбе за Россию великую и могучую. Именно тогда, вслед за первыми книгами, воспевшими героику борьбы с самодержавием и белогвардейцами, появляются романы А. Толстого «Петр Первый», Вяч. Шишкова «Угрюм-река», А. Чапыгина «Гулящие люди», поэмы Н. Тихонова, Д. Кедрина, И. Сельвинского, П. Васильева, Б. Корнилова, Л. Мартынова и др.

С большим вдохновением работал и Виссарион Саянов. Он начал переводить «Задонщину», написал большую поэму «Слово о мамаевом побоище», начал работу над романом «Небо и земля».

…Три героя романа — Тентенников, Быков и Победоносцев, начавшие путь как «пролетарии воздуха», приходят в революцию, становятся на службу ей. Жизнь доказала им, что только революция может голубую мечту их юности (небо) воплотить в ощутимые реалии (земля). Истинными сынами этой земли начинают чувствовать себя летчики, когда на плоскостях поднимаемых ими в небо самолетом загораются красные звезды.

Как по всех книгах Саянова, в романе «Небо и земля» столкновение характеров персонажей есть не что иное, как следствие столкновения идей. Красный летчик Глеб Победоносцев, попавший и плен к белогвардейцам, в час своей героической смерти обличает не только тогдашних посягателей на русскую землю, но и вдохновителей всех темных сил, пытавшихся оправдать рабство, социальную несправедливость, низвести народ до уровня скота, насадить расовую теорию.

«Вы и раньше, помнится, — говорит Победоносцев белогвардейскому полковнику Васильеву, — восхваляли звериные инстинкты в людях, говорили, что вам нравится тот, кто не убивает в себе зверя. С каким восторгом цитировали вы как-то фразу Ницше о белокурой бестии…»

Перед тем, как совершить свой последний подвиг, Глеб Победоносцев подводит итог тому, что он успел сделать, что пережил.

«Что же, жизнь прожита, в ней было не только тяжелое, — было и счастье. И теперь в какое-то короткое мгновение оглядываясь назад, он чувствовал, что счастья было больше, чем он думал обычно, — оно было в любимом призвании, в победах над ночной стихией, оно было в великом деле, которому служил Глеб с того дня, когда на Юго-Западном фронте мировой войны улетал с Николаем Григорьевым от преследования царских властей».

Это подведение итогов очень важно не только для понимания характера одного из главных героев романа. Его жизнь, равно как в жизнь Быкова и Тентенникова, изображена в романе так, что читатель видит образец, по которому можно и нужно строить собственную жизнь. В этом — непреходящая актуальность романа.

В годы ленинградской блокады мне не раз приходилось вместе с Виссарионом Саяновым бывать у защитников ленинградского неба. Здесь знали его и как писателя, в частности автора «романа о летчиках», и как фронтового поэта, каждодневно воспевавшего отвагу ленинградских авиаторов (в 1942 году в осажденном Ленинграде вышла его брошюра «Летчики-гвардейцы», а в Свердловске — книга-альбом в соавторстве с А. Прокофьевым «Гвардия высот»).

Однажды в авиационно-истребительном полку я стал свидетелем беседы автора с читателями романа «Небо и земля». Летчики говорили, что хотели бы узнать о судьбах героев романа в суровые дни новой войны.