ЗЕРО (СИ) - sillvercat Страница 2

Бруно знал, что уцелевшие индейские шаманы призывают своих мёртвых воинов вернуться в прерию из Страны Вечной Охоты, чтобы отомстить бледнолицым, отнявшим у индейцев всё, чем те когда-то обладали: их земли, реки и бизонов. Он не раз находил трупы поселенцев, растерзанных до костей — но не ножами и не звериными зубами. Он честно признавал за индейцами право на столь страшную месть, но вовсе не хотел, чтобы такая судьба постигла его караван.

Парень повиновался приказу и встал почти вплотную к огню, пробормотав скороговоркой:

— У меня нет оружия. И я знаю, кто вы. Я видел ваше представление.

— Зато мы тебя видеть не видели и знать не знаем, — хмуро пророкотал Мозес, который по примеру Бруно схватился за револьвер при появлении чужака.

Сам Бруно промолчал, внимательно вглядываясь в лицо парня. Оно и вправду было совсем мальчишеским, но предельно усталым. Острые скулы торчали над впадинами щёк, обветренные губы сжались, будто от сильной боли. Тёмно-русая вихрастая голова была непокрыта, лёгкий ветер шевелил неровно остриженные пряди. Запавшие глаза блестели, словно в лихорадке, и трудно было разобрать, какого они цвета. Но, как ни странно, это измождённое лицо напомнило Бруно гравюру из старинной духовной книги, найденной им когда-то в разорённой набегом апачей испанской католической миссии.

Это было лицо ангела… изгнанного из рая за свою гордыню.

— Наймите меня, — с упрямой настойчивой мольбой произнёс мальчишка, обращаясь к Бруно. — Я знаю, что вы здесь хозяин, сэр. Я буду делать всё, что вы велите.

— Так-таки всё? — проворчал Бруно, переглянувшись с Мозесом и Джейкобом.

Парень кивнул, и губы его снова плотно сжались. Но Бруно продолжал неумолимо допытываться:

— И давно ты увязался за нами? — он мельком глянул на разбитые башмаки парня, прикидывая, какие же селения миновал караван. — Только не ври, что ты догонял нас на своих двоих.

— У меня был конь… но он ускакал, испугавшись волков, сэр, — с неохотой отозвался парень и добавил, чуть помедлив: — Я умею обращаться с лошадьми и нипочём не упустил бы его… будь он моим.

— Ага, значит, одра ты угнал, — хмыкнул Бруно, мысленно отметив, что мальчишка так и не признался, откуда он родом. Себе на уме, чертёнок!

— Мне пришлось, — отрывисто вымолвил тот.

— Эй, Бруно, да он же сейчас упадёт! — вдруг тревожно воскликнула старая Тильда и бросилась вперёд, чтобы подхватить качнувшегося, как былинка, мальчишку. Бруно тоже шагнул к нему, пытаясь взять под локоть, но не успел. Глаза у парня закатились, коленки подогнулись, и он ничком рухнул на землю.

Досадливо хмурясь, Бруно наклонился и потряс его за плечо. Мальчишка весь передёрнулся от боли, но так и не очнулся, и тогда присевшая рядом Тильда вдруг бесцеремонно задрала его поношенную рубаху, обнажив худую спину, сплошь исполосованную едва подсохшими кровавыми рубцами.

— Ого, — протянул Мозес, а Джейкоб только присвистнул:

— А птенчик-то непрост.

Тем временем тот внезапно вырвался из цепких пальцев Тильды и уселся на земле, вызывающе сверкая глазами и поправляя одежду. Руки его дрожали.

— Чем же ты провинился, сынок, что тебя так наказали? — спокойно осведомился Бруно. — И перед кем?

— Искать меня не будут, не беспокойтесь, сэр, — глухо промолвил тот.

— Я не об этом спрашиваю, — с той же невозмутимостью отчеканил Бруно, присев на корточки, чтобы оказаться лицом к лицу с найдёнышем. — Раз с тобою так обошлись, ты что-то натворил. Что? Что-то украл? Сжульничал в картах? Отвечай.

Мальчишка отрицательно помотал головой и снова сжал губы.

— Мы не сможем тебя оставить, если не узнаем о тебе всё, — негромко, но твёрдо сказал Бруно, распрямляясь. — И если ты будешь лгать, мадам Тильда почувствует это сразу, — он кивнул в сторону старухи, которая величественно скрестила руки на плоской груди. — Она видит прошлое и предсказывает будущее.

Все циркачи стояли вокруг них, обступив костёр плотным кольцом. Оба китайчонка и Мари тоже были здесь, с неприкрытым любопытством рассматривая незнакомца.

— Не мучай его, Бруно, ему и так больно! — взволнованно выпалила Мари.

Впалые щёки парня вспыхнули румянцем, когда он встретился глазами с сочувственным взглядом наездницы.

— Я не сделал ничего дурного, клянусь вам, — с прежней отчаянной мольбой в голосе произнёс он, прямо посмотрев на Бруно. — Я украл только лошадь, чтобы догнать ваш караван. Я не могу всего вам рассказать, просто прошу вас мне поверить. Я не вор и не мошенник. Богом клянусь, я в жизни не брал чужого и никого не убивал.

— Небось какую-нибудь дурёху уговорил поваляться на сеновале, а её папаша прознал и взбесился, — хрипло хохотнул вдруг Джейкоб. — На таких смазливых щенят девицы страсть как падки.

Раздалось ещё несколько коротких неуверенных смешков, и мальчишка тоже скривил искусанные губы в подобии улыбки, не отрицая сказанного.

— Так и было, что ли? — недоверчиво осведомился Бруно, и тот опять вскинул глаза, засветившиеся надеждой:

— Ну… вроде того, сэр.

Циркачи снова облегчённо рассмеялись. Всё становилось на свои места.

Бруно скептически изогнул бровь:

— Тогда благодари Господа-Вседержителя за его маленькие милости, дуралей, потому что этот папаша запросто мог отчекрыжить тебе под корень самое дорогое за свою дочурку.