Поэт - Григорий Веский Страница 2

О чём в своих стихах писал?

О, ты ли мне, скажи, судья?!

Квеведо

(В сторону.)

Взгляни-ка лучше на себя!

Ещё он горд, а рассужденье

Лишь вызывает возмущенье;

Когда б ни сын, мне здесь не быть;

Тут не возможно не вспылить!

(Вслух.)

Претит людская мне молва,

Не шёл я против большинства.

Ты болен. Дружба прежних дней

В тебе, чем дальше, тем слабей.

Побереги, прошу, себя!

Не огорчай, хотел бы я

С тобой немного поболтать –

Приятно детство вспоминать.

Ты был проворнее меня,

Дразнил тебя охотно я.

(Делает небольшую паузу.)

За школой вяз высокий рос,

Стоял он в поле, как колосс;

Ты влез, я помню, на вершину

И наблюдал с него картину

Спокойной жизни. Я — внизу

Дрожал от страха, как в грозу.

Ещё на памяти сова…

Её схватил за хвост едва

(Ты пренебрёг моим советом),

Она вонзила клюв при этом

И когти страшные в тебя…

И кровь текла, как из ручья,

Ты даже стона не издал –

Таким тебя не раз видал!

* * *

Охоту, помнишь? — средь елей?

Был егерь я; ты — царь зверей!

Ещё набеги в ближний сад…

Твоей добыче был я рад;

Играли в прятки, жгли костры…

Той не забуду я поры.

Камоэнс

Где юность, — там задор, веселье;

Рождает глупости безделье.

Квеведо

А тот пригорок из камней

Был нашей крепостью. Скорей,

На штурм и я с тобой лечу:

Не как-нибудь, — плечом к плечу;

Бежали в панике враги.

Иные с совестью торги

Для цели гнусной затевали.

Тебя, я знаю, уважали!

Камоэнс

Я до сих пор имею шрамы,

Гордились в прошлом мною дамы.

Квеведо

Вот, например, поход ночной:

Реки характер был крутой,

В нас дух от страха холодел,

А ты задумчиво глядел

На то, как волны бьют о брег,

Грозя разрушить наш ночлег.

Домой вернулись без тебя.

Камоэнс

Любить учился втайне я!

Мне показалось, что вдали

Метели снежные мели;

То звёзды падали… Желанье

Я загадал, но ожиданье

Мои разрушило мечты…

Понять меня не сможешь ты!

Мой пыл теченье охлаждало,

Своею силой не пугало;

Хотя устал невероятно,

Мне стало вдруг легко, приятно,

И я увидел Новый свет,

Где нет борьбы — другим во вред!

Я победителем вступил

На землю ту, где слёзы лил.

О, золотые времена!

Картина всё же неполна.

(Помолчав.)

Как на духу, признаюсь я,

Обиды прежние нельзя

На сердце без конца держать;

Прощу тебя как сына мать.

Воспоминаньем окрылил,

Мою ты жизнь слегка продлил.

К чему друг друга обвинять?

Как брат хочу тебя обнять!

(Обнимает.)

Квеведо

С тех пор как мы разобщены

На все четыре стороны

Не устремлял ещё я взора,

Не ведал славы и позора.

Отец велел Кальвас забыть,

Пришлось Фигуэру открыть,

Наука шла с большим трудом,

Блистал я слабенько умом.

Камоэнс

Каимбру местные светила

(Она мне двери отворила)

Своим пристанищем зовут,

Порог священный гордо чтут.

Там понял суть вещей впервые;

Стихи Виргилия живые

Несли желанную свободу

Отягощённому народу.

Своей могучею строкой

Увлёк невольно за собой,

Огнём пылая просвещенья.

Мой дух великого свершенья

Как обезумевший желал –

Я связь прямую ощущал!

Квеведо

Меня отец отдал к купцу,

К такому хитрому дельцу,

Что лучше не было в округе –

Врага он видел даже… в друге.

Считать отменно он умел,

При виде денег сатанел

И обложил меня счетами;

Дурные мысли лезли сами.

Долги, расписки, векселя…

Взять под контроль мне их, веля,

Столкнулся, как же, с должниками;

Спор разрешался их — судами!

Мне доставляли столько мук,

Представь себе — азы наук!

Я — жертва адского труда!

Жаль, не был ты со мной тогда.

Упорство часто выручало,

Оно брало во мне начало

Ещё с рождения. Теперь,

Я, как домашний нежный зверь,

Во мне нет без причины гнева;

Живу, поверь, не ради чрева.

Камоэнс

Года стремительно промчались,

Всерьёз вопросы задавались…

Порыв естественный души.

Мечты во благо хороши!

Передо мною Лиссабон.

От башен колокольный звон

Привёл на королевский двор –

Свой расширял я кругозор.

(Делает паузу.)

Подобной роскоши не мог себе представить,

Вовсеуслышанье хотел её прославить;

Великолепие настолько поразило,

Что на мгновение, как солнце, ослепило;

Здесь вдохновение решало всё во многом…

Да, увлекался я тогда помпезным слогом.

Квеведо

Представь, подобное со мною было тоже:

Меж нами разницы как будто нет, похоже;

И вот увидел я товаров просто горы!

Какой на старости ещё искать опоры?

Здесь независимость моя уже на деле!

Стал размышлять об этом я… в постели.

Камоэнс

Я был свидетелем престранного виденья,

Его не отрицаю я значенья;

Как в сновидении — иду к нему навстречу…

В том усмотрел священную предтечу.

Была она прекрасна и кротка,

В таких влюбляются, ей-богу, на века!

Квеведо

Хозяин мой имел на счастье дочь;

Жениться я, как многие, не прочь.

Она одна. Коль смерть его настигнет,

Всё состояние, уверен я, погибнет…

Как не обхаживать? (намёки, комплименты…)

Незабываемы, скажу тебе, моменты!

Умом и внешностью не выдалась она,

Но в поведении достаточно скромна.

Похвастаюсь: готовила отменно!

Завоевал её не сразу, — постепенно.

Наследница! Люблю я это слово.

Для свадьбы было всё уже готово…

А главное — солидный капитал!

Ему давно я руку пожимал –

Пока в мечтах, но как они чудесны!

Тут в пользу совести беседы неуместны.

(Бросает высокомерный взгляд на Камоэнса.)

В торговле я надежды подавал,

Её отец за мною наблюдал

И вот однажды как-то дочери поведал

После того, как плотно отобедал,

Что даже брак готов благословить;

Я ж не роптал — не мне его судить.

Камоэнс

Кому досталась женщина в награду,

Тот должен помнить нежную усладу,

Её наряд, улыбку, голос, смех, –

Чем затмевала, пусть на время, даже всех.

Добились недруги, в конце концов, разлуки!

Она свои тянула к богу руки,

Живя молитвами. Ужель в монастыре

Одной внимать приятно на заре

И пенью птиц и шорохам листвы?..

Там в одеяниях была она вдовы;

Там в келье отчуждённой и безродной

Она не стала более свободной!

Её красу сжигал огонь свечей;

Считать не принято прошедших даром дней!

(На короткое время уходит как бы в себя, продолжает.)

Тем временем, потоками войны

Увлёк себя, боясь своей вины.

Искал врага, как бешеный, повсюду;

Из-под земли его, казалось, я добуду.

При штурме Цейты конь мой пал,

Чуть было в плен я не попал;

Пришло, однако же, спасенье;

Господь послал его —