15 духов - Вася Бёрнер Страница 2

— Противника вижу. Шапку не вижу. У меня прицел слабей, чем Ваш бинокль.

— Хрен с ней, с шапкой! Главное, что противника видишь.

— Терь смари. — Хайретдинов убрал от глаз бинокль, начал показывать вытянутой рукой. — Видишь, где тропа выходит на более или менее чистое пространство? Видишь, где скал нету?

— Вижу.

— Выпустишь их туда. Выставишь дистанцию на прицеле 1300 метров и наведёшь в самого нижнего. АГС, когда стреляет, он подпрыгивает. Ты отстреляешь четыре гранаты и быстро! Рука уже — вот здесь, на подъёмном механизме. Быстро наводи в самый верхний разрыв, приподнимешь ствол и давай ещё четыре гранаты. И тут же опять приподнимешь ствол. Понял?

— Так точно.

— Вправо-лево будешь наводить по полозкам, АГС по ним скользит легко, ничего сложного нет. А вверх-вниз будешь маховиком подкручивать. И чтобы быстро, как Паганини на дудке, чтобы отстрелял все 29 гранат порциями по четыре штуки, но, звучать должно, как на одном вдохе. Понял?!

— Так точно. — Ответил я и положил левую руку на маховик подъёмного механизма, не отрываясь от прицела.

— Орлов!

— Я!

— Хватай все магазины в охапку и пулемёт. Твоя позиция вот здесь, — Хайретдинов показал на ящик возле одной из бойниц. — Чего бы не происходило, ты «кроешь» наш фланг, не даёшь зайти к нам с вертолётки. Ничего больше не делаешь, ни на что не отвлекаешься, только — фланг. Понял?

— Так точно.

— Та-а-а-ак! По местам. — Хайретдинов выпрямился, принял удобную позу, навёл бинокль на поднимающихся по склону душманов. — Приготовились. Касьянов… ОГОНЬ!

— ТА-ТА-ТА-ТА!!! — АГС выстрелил 4 гранаты. Я быстро крутанул маховик, приподнял ствол, примерно в то место, куда должны лечь разрывы.

— Бах-Бах-Бах-Бах! — Четыре черных облака ударили по тропе с фигурками душманов. Упреждение я рассчитал почти правильно, практически одновременно с четвёртым разрывом, снова вдавил гашетку АГСа.

— ТА-ТА-ТА-ТА!!! — ТА-ТА-ТА-ТА!!! — ТА-ТА-ТА-ТА!!! — ТА-ТА-ТА-ТА!!! — ТА-ТА-ТА-ТА-ТА!!!

Шестью порциями гранат я накрыл разрывами нужный участок тропы. Последние пустые звенья ленты звонко упали рядом с АГСом. Я сорвал вверх крышку ствольной коробки. Миха, как иллюзионист, одним рывком заменил пустую кассету на заряженную, подхватил куски пустой ленты и исчез из моего поля зрения.

— Хор-р-рошо! — Хайретдинов не отрывался от бинокля. Теперь ствол вниз и повтори всё с начала. Огонь!

Ещё раз я «проутюжил» тропу снизу-вверх. Миха снова, в мгновение ока, заменил кассету.

— Так. Терь делай вот что, — Хайретдинов ткнул меня рукой в плечо. Чтобы я понял, кому адресованы его указания. — Теперь одиночными. Выбирай какой-нибудь камень, за которым может быть укрытие и выстреливай гранату за него. Чтобы осколки на обратном ходу поразили всё, что укрыто за камнем.

— Дык я могу АГС на миномётное положение перекрутить. — Я оторвался от прицела, повернулся к Хайретдинову.

— Солдат, с-с-сука! — Хайретдинов так гаркнул на меня, что я тут же припал обратно к прицелу. — В бою, воин! Будешь делать то, что тебе приказал командир! Понял?

— Так точно.

— Повтори, что ты понял.

— В бою делать то, что приказал командир. — Промычал я, тыкаясь лицом в наглазник прицела.

— Вот так. Никакой самодеятельности! По одной гранате. Одиночными. Всю ленту огонь!

— БАХ!!! — АГС выплюнул первую гранату.

— Шандарах! — Граната ударила по склону.

— Хо-р-ро-шо. — Хайретдинов смотрел за результатами стрельбы в бинокль. — И пошёл. И пошёл. Огонь!

— БАХ!!! — БАХ!!! — Методично я наводил и стрелял, наводил и стрелял. Опустошил ленту, поднял крышку ствольной коробки. Миша рывком заменил кассету.

— Теперь так, — выдал очередное указание Хайретдинов, — эту ленту расстреляешь в таком же режиме. А потом будешь сидеть и наблюдать, ждать, пока я вернусь. Манчинский!

— Я!

— Держи бинокль. Стой вот здесь и просматривай поле боя. — Хайретдинов протянул Сане бинокль. — Я сейчас доложу «Графику» и вернусь.

Через несколько минут Хайретдинов доложил «Графику» о том, что гарнизон поста Зуб Дракона уничтожил 15 мятежников. После доклада Комендант вернулся на Третью точку и вставил мне моральный «пистон»:

— В бою, солдат, надо делать то, что хорошо получается. Врезал противнику с прямого прицела. Прошла подача. А ты ещё врежь. И ещё. А потом ещё. Проходит подача с прямого прицела — бей с прямого прицела. Пока его в кровавую лужу не превратишь. А если начнёшь умничать, менять прицел, переводить гранатомёт на навесной огонь, то дашь противнику время. Он откатится, замаскируется, заползёт в укрытие… А потом, ты сам себе в масксеть выстрелишь, если ствол задерёшь. Из-за этого тебе доска на башку свалится и будешь ты вошкаться, как свинья в берлоге. Не давай противнику этих секунд. Прошла подача — ввали ещё раз! Понял?

— Так точно. — Промычал я.

Затем Хайретдинов скомандовал «отбой», оставил наблюдать с биноклем Манчинского и удалился. Душманы не проявляли никакой активности, Комендант принял решение перейти на обычный режим несения службы. На том боевые приключения дня закончились.

До конца смены я шарился по посту, курил и переживал пронесшиеся передо мной события. Было очевидно, если бы Хайретдинов сам залез за прицел АГСа, то он отстрелялся бы точнее и быстрее, чем я. Ведь он командир взвода АГСчиков. При этом ему не пришлось бы никому ничего объяснять. Но тогда ситуация превратилась бы в такую, будто командир самоустранился. Он воевал бы один, а пятеро его подчинённых ковырялись бы в носу и не знали бы куда себя применить. Наш Командир наблюдал за полем боя, принимал решения и координировал действия пятерых амбалов (читай, измождённых бойцов). В результате действия оказались чёткими, быстрыми и слаженными, пятеро амбалов работали, как один механизм. По итогу боя, Хайретдинов раскатал пятерыми бойцами пятнадцать опытных Хисаракских душманов, да так славно, что те по нам не произвели ни одного выстрела.

И ещё одно обстоятельство оказалось для меня неожиданным. Хайретдинов сначала уничтожил противника, потом пошёл докладывать, а не наоборот. Ему за этот поступок могли дать взыскание, но он оценил ситуацию, понял, что пока будет докладывать, противник выйдет из зоны поражения. Поэтому Хайретдинов принял решение, поставил своим «амбалам» задачи, разложил действия каждого, как по полочкам, вступил в бой и разгромил противника. Потом пошёл докладывать.

В этом бою я первый раз увидел, как должен действовать настоящий командир.