Наталья Павлищева - Екатерина Медичи. Любовница собственного мужа Страница 20

– Я вас слушаю, мадам.

– Ваше Величество, я не стану отвлекать вас от дел, прошу только подумать, есть ли моя вина в создавшейся ситуации. Я всегда восхищалась вами, вашей мудростью государственной и человеческой, вашей галантностью рыцаря, мечтала учиться у вас, позвольте мне делать это и дальше.

Вот и все, теперь если он не захочет помогать ей, то достаточно просто вежливо вздохнуть по поводу Генриха и выпроводить ее вон. Если же разговор будет продолжен, значит, у нее есть шанс, пусть маленький, пусть крошечный, но есть.

– Я не виню вас ни в чем, вы пострадали в данном случае, пожалуй, больше всех, но… – Екатерина замерла: вот оно! От следующего слова короля зависит ее судьба. – Не вините и вы меня. Стать посмешищем в глазах двора и всей Европы не слишком приятно. Я получил голую дочь, – развел руками Франциск. И снова Екатерине показалось, что это конец. – Но вы хорошая дочь, данная мне Господом. Оставайтесь такой, и да поможет вам Бог!

Герцогиня упала перед королем на колени, этого рыцарь Франциск допустить не мог, он бросился поднимать юную женщину.

– Не плачьте и не благодарите меня. Я сам не знаю, почему принял такое решение… Наверное, потому что вы любите охоту и мастера Леонардо да Винчи! Постарайтесь оправдать мои надежды.

– Да, Ваше Величество!

Она шла через приемную, с трудом сдерживаясь, чтобы не кричать от радости или не скакать, но головка была гордо вскинута! Утопить или уничтожить Екатерину Медичи не удалось даже папе Клименту, она не вернется в Рим. Пусть Флоренция любима, пусть это родина, но там ей нет места, зато герцогиня сумела сохранить свое место при французском дворе. Не так-то просто загнать в монастырь наследницу Медичи!

Мария Сальвиати по блестящим глазам своей подопечной уже поняла, что решение принято в ее пользу, но расспрашивать по пути было нельзя, и она терпела до самых покоев герцогини. Там, за дверью, Екатерина тоже дала себе волю, она крутнулась на одном каблучке и закричала шепотом:

– Победа! Пока победа, Мария! Король оставил меня при дворе и не будет разводить с Генрихом!

– Первое хорошо, а вот второму я бы не радовалась.

– Почему? – даже растерялась юная женщина.

– Мадам, можно я буду с вами откровенна?

– А разве ты не была до сих пор?

– Была, но только в том, что мне позволялось говорить, а сейчас я скажу то, что давно хочу сказать сама.

Конечно, Екатерина прекрасно понимала, о чем, вернее, о ком пойдет речь. Она со вздохом опустила голову:

– Я слушаю.

– Вы же прекрасно видите, что муж не просто не любит вас – он влюблен в другую, а люди вроде герцога Орлеанского влюбляются раз в жизни. Вам никогда не завоевать его сердце, стоит ли за это бороться?

– И что же, мне развестись с герцогом и уйти в монастырь? Но мне всего шестнадцать, Мария, я хочу иметь детей, я хочу жить! Тем более в монастыре я уже была. Только не говорите мне, что они различаются, я была и в хорошем, и в плохом. Конечно, в первом куда приятней, но это все равно заточение! Особенно после двора Его Величества, – вздохнула юная женщина.

– Все сказали? Кто предлагает вам уходить в монастырь и даже отказываться от брака с Генрихом? Откажитесь от самого Генриха!

– Как это?

– Перестаньте пожирать его влюбленными глазами, перестаньте думать о нем каждую минуту! Поймите, чем сильнее вы привязываете к себе мужчину, тем больше ему хочется на свободу. Мадам де Брезе не держит герцога совсем, а он словно привязанный. Но это не все. Стоит немного выждать, чтобы все успокоилось, а потом просто найти себе любовника. Да, мадам, и не смотрите на меня так, словно я приглашаю вас голышом пройтись по Парижу! Если вы не послушаете меня, то на всю жизнь останетесь позади мадам де Брезе подбирать остатки после этой старухи!

– Вы жестоки, Мария.

– Иначе уже нельзя, вас оставили в королевской семье не для того, чтобы вы висели на шее у герцога! Отпустите его, Екатерина, герцог не стоит вашего обожания. Если вы не сделаете это, то будете вечным посмешищем двора.

– Я не могу… – горестно прошептала Екатерина.

– Тогда лучше вернуться в Италию.

– Но я умру в монастыре.

– Можно сделать иначе. Немного перетерпите, мы найдем вам возможного супруга, а потом объявите, что согласны на развод, только мирный и тихий. Ну хотите, я напишу кардиналу Ипполиту? – Мария Сальвиати попыталась использовать последний довод, какой только могла найти. Она просто поражалась Екатерине: разумная и решительная во всем, та становилась просто глупышкой, едва речь заходила о Генрихе. Возможно, умом герцогиня и понимала, что не должна так любить своего супруга, что тот не стоит ее, но поделать с собой ничего не могла.

Кто же тебя проклял, девочка? – покачала головой Мария. – Смотреть больно, как недалекий телок имеет над тобой столько власти, которая ему еще и не нужна, да что там не нужна, просто обуза!

Двор был изумлен решением короля, ведь казалось, все определено: флорентийка едет обратно в Рим, а Генриха женят на красавице Луизе де Гиз, братья которой активно поддерживают Диану де Пуатье. Услышав это имя, Екатерина поняла, насколько была близка к полному краху! Конечно, кандидатуру дочери Клода де Гиза подобрала сама Диана. И вдруг герцогиня испытала странное чувство удовлетворения, но не тем, что все относительно хорошо закончилось, а тем, что и у Дианы бывают ошибки! Предложение красивой и очень активной Луизы было откровенной ошибкой: та не стала бы терпеть рядом с мужем никакой наставницы!

Но очень быстро двор нашел другую тему для переживаний и сплетен. И снова к волнениям оказалась причастна супруга герцога Орлеанского, и снова не по своей воле!

Начались новые военные действия против императора Карла, обоим сыновьям короля пришлось отправиться в армию, что оба сделали с удовольствием. Екатерина подозревала, что Генрих – с особенным. Это давало ему возможность попросту улизнуть от нелюбимой супруги и показать свои навыки в том, в чем он был силен. Сильный, выносливый Генрих действительно воевал отлично, как и старший брат Франциск. Но беда всегда приходит неожиданно…

В один из дней дофин Франциск, сильно разгоряченный игрой в мяч, попросил своего секретаря подать ему стакан воды. Тот выполнил приказание, но воду принес прямо из колодца, ледяную, такую, что зубы ломило. Казалось бы, что в этом страшного? Но дофину вдруг стало плохо, и он в одночасье скончался! Вскрытие показало давнишнюю запущенную болезнь легких и их отек, несомненно спровоцированный столь резким перепадом температур.

Неожиданная смерть дофина, которого все любили, вызвала ужас, его секретаря заподозрили в отравлении наследника в пользу императора Карла, и никакие врачебные заверения, что ни малейших признаков яда в теле умершего принца не нашлось, никого не убедили. Екатерина очень жалела дофина Франциска, ведь он был одним из очень немногих, кто относился к ней хорошо, даже после того, как флорентийка осталась бесприданницей. Но не менее ужасным оказалось для нее продолжение трагедии. Дело в том, что секретарем, столь неудачно подавшим Франциску-младшему злополучный стакан воды, был граф Себастияно де Монтекукули, то есть итальянец! Подозрения в отравлении немедленно связали с флорентийкой!

А как же иначе, ведь именно они с мужем больше других выигрывали от этой смерти: Генрих становился дофином, а Екатерина супругой наследника престола. Сама юная герцогиня была в ужасе. Мало того что ей пришлось отвечать за подлости папы Климента, так теперь обвинят во всех ошибках или преступлениях итальянцев, совершенных против французов?! О господи!

И снова она сидела, замкнувшись в своих комнатах, и снова ее откровенно сторонились, даже Генрих. Тем более Генрих! Это было страшно, супруг не поверил в ее невиновность, как и другие, считая, что она просто устранила дофина. Не сама, конечно, но была к этому причастна. Екатерине хотелось то ли выть, то ли кричать от боли. Неужели она навсегда останется настолько чужой, что даже Генрих будет использовать любую возможность ее в чем-то обвинить?!

Дофина Франциска похоронили, новым наследником был назван Генрих, но только Генрих, Екатерину дофинессой пока не назвали, король выдерживал время, пока допрашивали, а вернее, откровенно пытали Монтекукули. Нелепо, но теперь сама жизнь Екатерины находилась в руках этого человека, не выдержав жесточайших пыток, он мог просто оговорить ее. На счастье герцогини, этого не произошло – то ли секретарь оказался честным, то ли его о самой Екатерине не спрашивали. Хотя едва ли, потому что виновность флорентийки у всех была на языке. И своей вины итальянский граф тоже не признал.

Его казнили прилюдно, и Екатерина вместе с другими вынуждена была наблюдать эту казнь. Врачи еще раз подтвердили, что отравления не было, но это уже роли не играло, итальянца, и без того замученного пытками, лишили жизни. Король Франциск решил показать всем, что будем с теми, кто попытается покуситься на его семью!