Малиновский. Солдат Отчизны - Анатолий Тимофеевич Марченко Страница 20

Наконец Родион Яковлевич прибыл на командный пункт дивизии, расположившийся неподалёку от деревни. Подбежавший командир дивизии доложил, что северный берег реки удерживается прочно, хотя противник беспрерывно атакует.

— Подмога прибыла?

— Прибыла, товарищ командующий, и очень кстати.

Его слова заглушил страшный грохот — вблизи наблюдательного пункта разорвался снаряд. За ним второй, третий... Едва умолкла пушечная канонада, в полевой бинокль Малиновский рассмотрел контуры вражеских танков.

— Товарищ генерал, — взволнованно обратился к Малиновскому командир дивизии, — вам лучше перебазироваться на командный пункт армии. Сейчас тут будет такое! Я насчитал уже шестьдесят танков!

— Руководите боем, — спокойно ответил Малиновский.

По приказу комдива артиллеристы 20-й истребительной противотанковой бригады выдвинули орудия на прямую наводку. В окопах изготовились бронебойщики. А когда танки едва не вплотную приблизились к траншеям, им навстречу бросились моряки-тихоокеанцы со связками гранат. Родион Яковлевич видел, что моряки, сбросив бушлаты, остались в одних тельняшках.

«Геройские ребята», — думал он.

Началась жаркая схватка. Факелы от горящих танков огненными хвостами потянулись в зимнее небо. Прямой наводкой били не только противотанковые пушки, но и полевые гаубицы, хотя они были предназначены главным образом для стрельбы с закрытых позиций.

Ближе к ночи танковая атака немцев захлебнулась. Малиновский отправился на командный пункт армии. Душа полнилась радостью: прогноз оказался верным, Мышкова Манштейну не по зубам. Теперь надо думать, как перейти в контрнаступление. И чем быстрее, тем лучше.

На командном пункте армии царило оживление. Ещё бы! Манштейн остановлен, деблокирование провалилось! Малиновский сразу же обратил внимание на то, что те же самые офицеры и генералы, которые в сорок втором выглядели подавленными и виноватыми, сейчас будто «расправили крылья». Научились бить непобедимых гитлеровских вояк!

— Теперь главная цель — Котельниково, — весело произнёс Василевский. — Заняв его, мы лишим врага оперативного манёвра. Ведь это — крупный железнодорожный пункт. Прошу командующих и начальников родов войск доложить о готовности.

После доклада началось уточнение задач, деталей и особенностей предстоящего наступления. Когда всё было обговорено и решено, Родион Яковлевич поднялся из-за стола:

— Ну что, товарищи, всыплем Манштейну? Да так, чтобы он на всю жизнь забыл дорогу к Сталинграду!

— Всыплем, товарищ командующий! — раздались голоса.

— Не слышу начальника штаба, — лукаво проронил Родион Яковлевич. — Сомневаетесь, Сергей Семёнович?

— Да Боже упаси! — живо откликнулся Бирюзов, — Как взаимодействие с соседями?

— Всё в порядке. С 5-й армией и её 300-й стрелковой дивизией, которая обеспечивает наступление нашего правого фланга, имеется вполне устойчивая связь. Всё нормально и со связью с 51-й армией, которая будет наносить удар по противнику слева, с направления Гнило-Аксайская.

— Теперь доложите, какие у нас сигналы выхода на рубежи. Крайне важно, чтобы наступление шло организованно и точно по плану.

Бирюзов все сигналы знал, можно сказать, наизусть:

— Выход на рубеж Верхне-Кумский, Заготскот, высота сто двадцать один, три, «Парижская Коммуна» — сигнал «Дон»; второй рубеж — Клыков, балка Неклинская, луг, высота сто четыре — сигнал «Волга». Сигнал «Канал» означает, что задача выполнена.

— Отлично, — подытожил Малиновский. — Считаю, что всем нам на командном пункте быть незачем, важнее находиться в войсках. Я буду в 1-м гвардейском стрелковом корпусе. В 13-й гвардейский, к генералу Чанчибадзе, думаю, следует отправиться вам, Сергей Семёнович. А что скажет член Военного совета?

— Люблю танкистов, — был ответ.

— Тогда — к Ротмистрову.

— Ну а я — к Рокоссовскому, — улыбнулся Василевский. — Засиделся я у вас.

— Всем желаю боевых удач, — на прощание сказал Малиновский. — И пока не добьём этого Манштейна, на КП не возвращаемся. Договорились?..

12

В первых числах января уже наступившего сорок третьего года Малиновскому позвонил Василевский:

— Родион Яковлевич, кажется, вам давно не приходилось быть в роли человека, дающего интервью? Все бои да сражения...

— Да не очень-то я охоч до таких занятий. К тому же журналисты — народ въедливый, впиваются в тебя, как клещи. Вы же сами знаете.

— Да уж знаю, но тут случай особый. Где-то через недельку к вам пожалует некий Александр Верт, корреспондент английской газеты «Санди таймс» и радиокомпании «Би-би-си». Придётся его принять.

— Александр Михайлович, нельзя ли как-то уйти от этого? Может, кто другой?

— Уважил бы, Родион Яковлевич, да не в моих силах. По этому вопросу мне звонил лично Верховный. И назвал вашу фамилию. И кроме того, Верт рвётся именно к вам, ведь это вы не дали Манштейну облобызаться с Паулюсом. Вот теперь и расплачивайтесь.

— Александр Михайлович, но ведь не один я! К тому же корреспондент иностранный. Каждое слово надо взвешивать.

— Родион Яковлевич, я вас не узнаю. Вы никогда не боялись ответственности, не раз это доказали.

— Ну что поделать. — Малиновский понимал: «от Верта не отвертеться». — Воспринимаю это как директиву.

— Не директиву, а просьбу, — уточнил Василевский. — Сами понимаете, когда мы отступали, никто у нас интервью не брал. Да и не до этого было. А сейчас в самый раз прославить наше оружие. Да и неплохой случай нашим союзникам здравые мысли подбросить.

— Понимаю. Вот только будет у меня проблема с переводчиком, — посетовал Родион Яковлевич. — С немецкого — их пруд пруди, а с английского — никого нет. Может, он французский знает или испанский. Я пока что эти языки не забыл.

— Проблема перевода пусть вас не тревожит, — успокоил его Василевский. — Верт прекрасно владеет русским. Он родом из Петербурга. И что главное — сочувствует Советскому Союзу, журналист левой ориентации.

— Хорошо, Александр Михайлович, постараюсь выполнить поставленную задачу.

На том разговор завершился.

И действительно, вскоре, 11 января, Верт прибыл в штаб армии, который располагался в большом селе на берегу Дона. Это были дни, когда продолжалось наступление 2-й гвардейской армии, гнавшей остатки войск Манштейна со Среднего Дона.

Родион Яковлевич встретил Верта радушно, усадил поближе к большой русской печи, в которой полыхал огонь. Иностранец и впрямь основательно продрог, хотя и был одет в новенький полушубок, на голове — цигейковая шапка. Малиновский подумал, что, доведись ему встретить Верта где-нибудь на позиции, вряд ли смог бы узнать в нём англичанина: в лице журналиста было много славянских черт.

С первых минут встречи Верт радовался, что попал именно к Малиновскому: от многих военных